Ирина Успенская - Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут
Значит, Эдвард не соврал
Она сама удивилась, как спокойно прозвучал голос.
Надо вернуться, - прошептала Амадея и рухнула без чувств.
Элизабет вздохнула и опустилась рядом. Сейчас вампирам не до них, можно сесть и подумать, как быть дальше. Как вести себя с ханами? Было горько и обидно, не хотелось никого видеть, ни Шеола, ни Дри. И совершенно не хотелось общаться с Эриндриэлем. Все слова любви были ложью? Нежности, прикосновения, шутки, разговоры и признания — все ложь? Она всхлипнула, закрыла ладонями лицо и наконец-то позволила чувствам и эмоциям выплеснуться со слезами. Когда никто не видит, то можно.
Эй ты, покажи зубы! - раздался низкий глухой голос. - И учти, ежели мне твой прикус не понравится, ткну в тебя этой железякой!
Из-за большого валуна показался наконечник копья, а затем и его владелец, коротконогий бородач в кожаном доспехе, усиленном железными бляхами. Этакий бочонок на ножках. Элиза истерично хихикнула и широко улыбнулась.
И что такие красавицы делают на землях диких вампиров?
Гном оперся на копье, с интересом рассматривал девушек.
Она ранена?
Ее покусали
От горе, кирку им в печенку! Красивая деваха, а так не свезло. Накось подержи, да не покоцай! Сам ковал!
Гном сунул Элизе копье и, легко взвалив бесчувственную Амадею на плечо, потопал в сторону гор.
Наши пекари знают, как с напастью справиться, с помощью зелий да Владыки Подземных Троп спасем девку от клыкастости, - басил он через плечо, легко ступая по камням - У томов самые сильные лекари, не сравнить с этими задаваками эльфами Те, что могут? Только травки заваривать да самокрутки крутить! Ну, еще девок портить. Тут им равных нет. Дай только девку какую в траву завалить да потешить. Никакого понятая об уважительном отношении к женщинам. Не то что мы, гномы! Мы народ основательный, пять лет ухаживаем, на шестой с родней знакомимся. Копь по душе родня приходится, тогда можно и о свадьбе сговариваться. А вот как сговоришься, так надобьть приступать к подаркам для невесты. Ювелирку там, ковку чудную.. Работы много! Но даже самый ленивый за десять лет сундук украшениями забьет. Вот тогда и за свадебный пир! А то... В траву повалил, да исчез! Эльфы!
Он сплюнул и перевалил Амадею на другое плечо.
Так что наши лекари утрут нос любому эльфу! Гномы ведают целебное свойство любого камня. Вот ты знаешь, что лунный камень от оборота помогает? Ежели оборотень за задницу цапнет, то надобно к тому месту лунный камень приложить. Печет, зараза, но всю скверну вытягивает, а вот змеевик от порчи да от сглаза хорош..
Элизабет не слушала гнома, она бездумно плелась за ним, с радостью и облегчением свалив на неожиданного спасителя заботу об Амадее, поэтому и не услышала предупреждения, что впереди ступеньки, с визгом пролетела мимо прижавшегося к стене тома и рухнула на идеально крутую каменную площадку
Копьем не поранилась? Ну что за бестолковка, сталактит тебе на голову!
Гном степенно и неспешно спустился следом и со смехом вылупился на поднимающуюся Элизабет.
Нет, только колено разбила да барготово платье порвала.
Зато боль отвлекла от печальных мыслей и вернула ощущение жизни. Сколько можно предаваться жалости к себе? Она молодая, красивая, богатая. Да пошли эти орки с их интригами куда подальше! А книги Эриндриэля она прикажет спалить! Вот вернется к папеньке и сразу избавится от всех напоминаний об этом лгуне!
А куда мы идем?
Да уже пришли. Отойди в сторонку.
Гном пошарил по каменкой стене, на что-то нажал, под нотами вздрогнуло, Элиза охнула и крепче уцепилась за копье.
Ты лучше сядь, а то для людишек непривычно это.
Девушка решила в этот раз послушать спутника и села на камни, прижав к груди коленки и натянув на них подол платья. Площадка еще раз вздрогнула и бесшумно начала опускаться.
Лифт, - гордо сообщил гном
Он стоял с Амадеей на плече, широко расставив крепкие ноги, и самодовольно ухмылялся в бороду.
Прямиком в «Две секиры» прибудем А там пекари да портал стационарный. Сдам вас да назад. Наши с орками вампирюг бить пошли, да как без меня закончат? Непорядок Фэю Длиннобородому в стороне от драчки находиться Фэй - это я, если чо. А у тебя имя есть, красавица?
Маркиза Элизабет Рауль. Мой отец отблагодарит тебн за наше спасение.
Да что там есть у человека, чего нет у гнома? - искренне удивился Фэй. - Скажешь спасибо, да и хватит. Сбежали-то как?
Повезло.
Элизабет совершенно не хотелось рассказывать. Хотелось лечь и заснуть, чтобы забыть все, что с нею произошло. Забыть... вычеркнуть из сердца. Разлюбить.
Она подняла голову. Словно в колодце, только и виден круг голубого неба и волчья голова на его фоне. Ми Волк опустил голову и протяжно завыл.
Поздно.
Прибыли, - Фэй первым шагнул в боковой проход, Элизабет еще раз посмотрела на скулящего волка и решительно шагнула следом.
Да пошли вы!
14. О причинах и следствиях. Эпилог
... Лукавый взгляд: трепет ресниц: приоткрытый в восхищении ротик. Ее
грудь реагирует на каждое прикосновения. Я вожу кончиками пальцев по нежной коже, рисуя узоры, дразня, завлекая и увлекаясь сам. Мне не хочется торопиться, хочется долго и чувственно исследовать каждый миллиметр, каждую складочку, каждый изгиб идеального тела. Хочется покрывать поцелуями длинную шею, восхитительные холмики небольших грудей, целовать животик, припасть к горячей пульсирующей в такт ударов моего сердца плоти, чтобы терзать запретный плод наслаждения, пока возлюбленная не запросит пощады.
Что же ты делаешь со мной, любимая?
Какой коварный и прекрасный подарок твоя любовь. Руки, лежащие на плечах, обжигающие, ласковые. Живое податливое тело, теплое и упругое, дрожь собственного желания на кончиках пальцев. Как хочется прижаться обнаженной кожей к твоему телу, чтобы ощутить горячее прикосновение, припасть губами к маленьким холмикам грудей. Как хочется разгадывать твою тайну, тонуть в чуть безумных от вожделения глазах, касаться нежных губ - настойчивых и зовущих, целовать гладкие колени...
Хочу задыхаться от страсти в твоих объятиях.
Как я жил без тебя все эти века?
Ложь убивает любовь.
Простишь ли ты меня...
Не могу писать! - Эриндриэль отложил в сторону свиток и потянулся за чайником.
Буквы застревают на кончике пера не желая складываться в слова. Я постоянно думаю о ней.
Чувствуешь себя последней сволочью?
Шеол отступил на несколько шагов, увеличивая расстояние между собой и мишенью, и потянулся за очередной стрелой.
Она передала через графа Сореса, что расцарапает мою «мерзкую самодовольную орочью физиономии», если я появлюсь в зоне досягаемости. Но я планирую проверить. В конце концов, она не запретила мне появляться. - Шеол довольно усмехнулся.
В отличие от меня. Мне она просила передать, что не знает никакого Эриндриэля и знать его не желает. А новый роман, который мой издатель отправил Элизе в подарок, она велела отдать слугам, чтобы они использовали бумагу, в тех целях, которой она достойна. Хорошо, что листы мягкие.
Это который? «Принц Эриндриэль и вампиресса»? Ну, она еще нежно с нею поступила. Я бы заставил автора сожрать весь тираж. «Она пила мою кровь, а я пил наслаждение из источника вечной жизни, спрятанного в зияющей тьме алчущей плоти» - процитировал он. - Бред!
Между прочим, этот роман побил все рекорды предыдущих изданий! Его полностью раскупили в первые два дня продаж! Издатель готовит дополнительный тираж.
Ну что я могу сказать. Мне не понять твой успех у баб.
... Я никогда не видел существа прекраснее этого. Белокурая вамп в алом как кровь платье сидела, широко расставив ноги и прикрыв глаза. Виолончель в ее руках пела и стонала, пробуждая самые порочные желания. Тонкие длинные пальцы порхали по грифу, то обнимая его страстно, то поглаживая, то сжимая, словно в ее руках было не дерево, а плоть возлюбленного. О, как я хотел в этот момент, чтобы она сыграла чувственную мелодию экстаза и страсти на моем смычке. Ее большая налитая грудь вздымалась и опадала, словно корабль на волнах штормового океана. Нега разливалась в воздухе, и когда чарующая музыка любви утихла, мое сердце умерло вместе с нею. Я принял от нее виолончель, отставил в сторону и пал на колени перед этим совершенством. Мои руки блуждали по длинным ногам, оглаживая изящные лодыжки, круглые колени, упругие бедра. Я нетерпеливо рвался к разверзнувшейся передо мной бездне. Черная дыра поглотила мой немаленький мир, несущийся в ее коварные объятия! Я был одинокой звездой готовой погаснуть от столкновения с хаосом мироздания! Мой метеорит притягивала ее планета. Он рвался навстречу неминуемой гибели - твердый, как камень, упрямый и своенравный. Мой храбрый нетерпеливый дружок. Бездна звала, и я вошел во тьму. Удар! Еще удар! Еще! И она не выдержала напора. Взорвалась и рассыпалась в оргазме, рождаясь и умирая в моих космических объятиях...»
