Штаний Люба - В любой гадости ищи свои радости
мгновение нож полетел в грудь вскочившему на ноги Эйлару. По всем законам физики, я не успевала,
но всё-таки... прежде чем остро отточенное лезвие брошенного кошмариком клинка вошло меж рёбер
любимого, я оказалась рядом.
Брюнет отлетел в сторону, а я пролетев по инерции ещё несколько метров, рухнула на колени за
гранью светового пятна. Острая боль пришла лишь спустя пару секунд после того, как поняла: мне не
выжить. Нож вошёл в шкуру, как в кусок подтаявшего масла...
В глазах потемнело от боли, но я ещё некоторое время пыталась подняться на ноги. Зачем – сама
не понимала, просто лежать , истекая кровью, в темноте... Пустое. Мрак окутал, несмотря на все
усилия.
Ещё видела, как забегали, засуетились проснувшиеся наёмники. Как к зло ощерившемуся Эйлару
подтащили связанного зомбика. Видела, как Алехандро отпустили. Как брюнет что-то бросил тому
сквозь зубы и горбун кинулся на него с кулаками... И всё. Я провалилась в темноту, остро пахнувшую
кровью. Моей собственной...
Глава 17
Из болезненного отупения вырвал звонкий радостный смех:
– Вот ты и сделала свой выбор, – торжествующе пропела богиня.
А мне так больно, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. С трудом разлепив глаза, попыталась
сфокусировать взгляд на стоящей надо мной блондинке. Картинка расплывалась, но поняла: мы не на
площади из белого камня. Я валялась на земле у лавочки, а стервь хохотала, глядя на меня сверху
вниз.
– Опять молчишь? – хмыкнула небожительница издевательски. – Не надоело?
– Больно... – едва шевеля губами, выдавила, чувствуя, как опять уплывая во тьму.
– Ах это, – голос проступил сквозь мрак. – и не надейся, милочка. Ты мне пока ещё нужна.
Темнота и одуряющая боль отступили так внезапно, будто их и не было. Бросило в дрожь.
Ощущение, словно в стылой комнате с тебя рывком сдёрнули тёплое одеяло.
– Вот так-то лучше, – удовлетворённо бросила блондинка, грациозно опускаясь на лавочку. – Но,
вообще, ты могла бы быть и порасторопнее. Если бы не магически усиленный резерв тела, могла и
опоздать.
Я ошарашенно уставилась на блондинку, не в состоянии подобрать слова. Да что там слова?! Я не
знала даже чего во мне больше: облегчения, досады, обиды... Чувства клокотали внутри,
стремительно сменяя одно другое. Вопросы сменялись ругательствами, а те вновь вопросами.
Неверно истолковав растерянное выражение моего лица, стерва ехидно ухмыльнулась и поспешила
похвалить сюда любимую:
– А чего ты удивляешься? Я с самого начала видела, какая ты идиотка. Вот и подстраховалась. Или,
ты думаешь, все лошади способны лазать по деревьям и, упав, отделаться лёгким испугом?! Это я не
говорю ещё о твоих выкрутасах с едой. Обычная кобыла уже пять раз сдохла бы.
Обалдевая от услышанного, я лишь таращилась на поющую себе дифирамбы и попутно
опускающую меня женщину. А?! Вот оно как значит, но...
– Что с вонючкой будет? – спросила первое, что пришло в голову.
– Вот кретинка, – хихикнула богиня, – нашла о чём спрашивать. Я тебе о важном, а ты об этом
уроде. Какое тебе до него дело? Сейчас отправишься к своему красавцу и через пару дней будешь
дома. Или, если пожелаешь, здесь останешься с Эйларом. Он хорош, не так ли?!
Стиснув зубы, я молчала, упрямо сверля тяжёлым взглядом воодушевлённую блондинку. Воин был
и вправду хорош, как никто. Мало того: я его уже любила всем сердцем. Не задумываясь, снова
прикрыла бы от ножа. И даже если смерть оказалась бы реальной. И всё же...
– Да убьют твоего вонючку и всего-то, – раздражённо поморщившись, отмахнулась стерва. – Что-то
мне лицезреть твою перекошенную физиономию надоело уже. Отправляйся к своему новому спутнику
и будь паинькой.
Богиня шевельнула пальцами. Из лёгких привычно уже выбило воздух, тело скрутило болью и...
Очнулась у костра. Зачем-то меня перетащили с прежнего места и уложили ближе к огню. Народ
толпился чуть дальше, и никто не заметил моего пробуждения. Стараясь не слишком шуметь, я кое-
как поднялась на ноги.
– ...марать о тебя руки не буду. Сам сдохнешь, – жёстко бросил Эйлар в темноту. – А выживешь –
цени моё милосердие.
– Да пошёл ты, выродок! – сиплый голос вонючки я узнала, но сколько ненависти было в нём! –
Убил бы, коли не клятва в храме!
– Какая разница? – Ничуть не обиделся брюнет, – на моих руках твоей крови нет и не будет.
– А как же Роя? Валтар? Серин?!
– Так я их не убивал. На всё воля богов. – хриплый смех и короткое: – Сбросить!
Побежала я раньше, чем успела сообразить куда и зачем. Мужики разлетелись по сторонам, как
кегли, но было уже по фиг. В абсолютном молчании, зомбик скрылся за краем обрыва. Даже не
вскрикнул, когда его туда зашвырнули!
Знаю: я дура. Иначе, какого сиганула в темноту провала за кошмаром моих дней?! Шансов
Алехандро это никак не прибавляло, но в тот момент я и не думала о шансах. Просто с разбега
прыгнула и полетела вниз. Вот я как-раз не молчала – вопила, как резанная.
Самое удивительное, полёт закончился очень быстро, сменившись экстремальным скольжением по
сильно наклонной поверхности. Кусты, и камни пролетали мимо, иногда довольно болезненно тормозя
мою копытную тушку.
Алехандро, связанный по рукам и ногам, летел почти тем же путём, но чуть левее. Даже в темноте
увидела впереди окончание ‘бобслейной трассы’. Небольшой кусок относительно пологой земли
заканчивался очередным обрывом. Как во сне, отчётливо и жутко: тело горбуна, всё так же беззвучно,
долетающее до края, на долю секунды замерающее на грани тьмы и падающее вниз. Нет!!
Каким чудом я сама не сверзилась – без понятия. Тупо зацепилась за колючий куст, ставший
болезненным, но всё же спасение. Вскочила на ноги. Сильно удивилась, что кости целы и...
До места, где в последний раз видела горбуна, шла пошатываясь и едва не воя от осознания. Всё,
больше ничем помочь не смогу. Хотя, какое уж ‘больше’! Именно я виновата в смерти Алехандро.
Если бы не помешала тому, вонючка был бы жав. Но ведь, тогда погиб бы Эйлар! Выбор и теперь был
очевиден, но чувство вины и острого сожаления всё равно давило на сердце, убивало что-то уже
внутри меня самой. Как теперь?
В первую секунду, глянув за край и узрев бессознательное тело, не поверила своим глазам. Видно,
зацепился за уступ какой то частью одежды и та, не смотри что рванина, удержала. Внизу клубился
туман, а я...
Всхлипнув, опустилась на колени. Потом легла на брюхо. Так близко и так далеко! Господи боже,
помоги мне! Брезгливость канула в лету. С трудом дотянувшись зубами до одной из верёвок,
связывающих руки за спиной, ухватила. Попятилась назад. Медленно, упрямо...
Вспомнила все молитвы, какие только знала. Лишь бы удержать! Лишь бы вытянуть! Лишь бы
кошмарик не очнулся раньше времени! Если дернется – выроню. Тут без шансов. А он дёрнется
обязательно, просто потому что верёвка при нашем раскладе должна выворачивать руки, причиняя
почти невыносимую боль.
Видно, если не местные боги, то наш земной был на нашей стороне и зомбика я всё ж таки
вытащила. Сил хватило еще и переместить подальше от края. В каком-то отупении заметив яму в
корнях нехилого такого дерева, перегрызла верёвки на руках кошмара и затолкала в нехитрое
убежище.
Если что, не свалится, едва очнувшись. Кроме всего прочего, чувствовала – так надо. Если богиня
так воодушевилась спасением черноволосого, вряд ли её порадует ситуация с Алехандро. Да и
Эйлар... Он точно не дурак – может и проверить выжил ли горбун после падения. Не сейчас, конечно,
а когда рассветёт, но...
Почему вообще так вышло?! Что мужчины не поделили? Я мало что поняла из обрывков фраз,
кроме того, что Алехандро имеет зуб на Эйлара, а тот ничуть не удивился желанию калеки убить.
Ночь ещё только началась, а меня уже колотило от холода и страха. Когда начал накрапывать
мелкий дождик, не удивилась: неприятности – животина стайная и поодиночке не ходят. Подумав, чуть
изменила позу и улеглась прямо на выступающие из земли древесные корни. Мне сейчас без
разницы, а инвалида не так сильно мочит будет. Ему и так погано.
До кучи, глаза слипались, а я боялась засыпать. Как последняя бесхарактерная идиотка боялась
гнева богини. Боялась разговора с Эйларом. Интуиция подсказывала: ему очень не понравится мой
поступок. Как ни крути, я сбежала, предпочла компанию Алехандро обществу голубоглазого воина.
Пусть брюнет, говорил, что я нужна, важна для него. Даже если он... если любит, это ничего не
меняет. Эйлар привык к беспрекословному подчинению. Он слишком самолюбив и властен, чтобы
простить даже любимой... Хотя нет!
Не ‘даже’, а ‘тем более’ любимой неподчинение в такой ситуации. Любовь не настолько вскружила
