KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Разная литература » Прочее » Эдуард Глиссан - Мемуары мессира Дартаньяна. Том 1

Эдуард Глиссан - Мемуары мессира Дартаньяна. Том 1

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Эдуард Глиссан, "Мемуары мессира Дартаньяна. Том 1" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я был слишком заинтересован в этом деле, чтобы не поймать ее на слове; я попросил посмотреть на записку, и когда она мне ее дала, прочел там такие вещи, в какие никогда бы не поверил, если бы не видел их моими собственными глазами. Я невольно побледнел от такого чтения, и она побледнела в свою очередь, поняв, насколько ошиблась, когда поверила, будто я бросил ее госпожу ради нее. Она обрушила на меня тысячу упреков, и, не смея ничего ей возразить в свое оправдание, я решился попросить у нее помощи против самого себя. Итак, признавшись ей в моей слабости, какую я не мог больше отрицать, я бросился к ее ногам и сказал ей, что мой покой был отныне в ее руках; я не мог больше иметь никакого уважения к моей возлюбленной после того, в каком свете она мне ее показала, но так как я оставался еще достаточно слабым, чтобы ее желать, теперь только от нее зависело предоставить мне это удовлетворение; едва я получу то, чего желаю, как [250] не буду больше думать о ней, разве что с презрением; лишь взаимная дружба способна оживить огонь, погашенный в утехах; и так как я украду ее милости скорее, чем она мне их предоставит, поскольку я позабавлюсь с ней только под маской ее любовника, я не попрошу увидеться с ней во второй раз, не находя больше в этом удовольствия; итак, я возвращусь к ней с сердцем, освобожденным от всякой другой страсти, и таким образом она единственная будет его хозяйкой в будущем.

Любовник без лица

Несмотря на все мое красноречие, я бы никогда ее не убедил; но заявив ей, что если она желала продолжить наши отношения, то должна предоставить мне это удовлетворение, я заставил ее устроить все дело наполовину насильно, наполовину по доброй воле. Она меня спросила, как бы я хотел, чтобы она принялась обманывать свою госпожу, потребовав от меня клятву, что в случае, если та что-либо заметит, я возьму ее под мое покровительство, дабы она могла избежать ее гнева. Я сказал ей, — поскольку свидание назначено ночью, ей будет легко выдать меня за Маркиза де Варда; ей это будет тем более просто, что ее госпожа сама пожелала, чтобы не было никакого света в ее комнате, ни когда я туда прибуду, ни пока я там буду оставаться, и так как я должен выйти за час до рассвета, она прекрасно видит, что ничем не рискует, устраивая ей это надувательство.

Почти успокоенная, она тревожилась лишь из-за того, как бы мой голос не выдал меня, но я пообещал ей изменить его так хорошо, что она могла полностью на меня положиться. Горничная, посулив мне свои услуги, заверила свою госпожу, что отнесла записку Маркизу, и он не преминет явиться в ее комнату с наступлением ночи, и он был так же нетерпелив, как могла быть и она, в ожидании часа свидания. Миледи… пришла в восторг от того, что она была так близка к счастью, какого она столько ждала. День тянулся для нее в тысячу раз дольше, чем другие, и для меня он длился бы так же, если бы время от времени меня не охватывал испуг, как бы [251] она меня не узнала. Наконец Королева Англии удалилась, как и все Дамы ее Двора; едва только Миледи… улеглась в постель, как ее горничная провела меня к ней по маленькому проходу, ведущему в ее апартаменты. Так как я был обязан сделать ей комплимент по поводу великой судьбы, какой было угодно, чтобы она призвала меня к себе, я не замедлил его произнести, но так здорово подделав мой голос, что даже если бы она сомневалась в подстроенном ей подвохе, то никогда ничего бы не заметила.

Я счел совсем некстати, и по этой причине, и дабы лучше выказать ей мою любовь, особенно затягивать комплимент, но, перейдя к ласкам от слов, я настолько ее ублаготворил собой, а также столь доволен был ею сам, что нам верилось — не прошло еще и половины ночи, когда горничная явилась предупредить меня, что самое время уносить ноги. Может быть, из хитрости, или, лучше сказать, из ревности она явилась немного раньше, чем следовало, но так как Миледи не желала, чтобы день застал ее в моих объятьях, она тихонько шепнула мне на ухо сейчас уйти, а когда мне зайти навестить ее в следующий раз, она предупредит меня через свою горничную.

Горничная взяла меня за руку, чтобы вывести из комнаты, поскольку она вернулась за мной без света, точно также, как меня сюда и привела. Она проводила меня в свою комнату и сказала, что ни входить сюда, ни выходить от Королевы Англии не так-то просто; мне нужно задержаться здесь на целый день и выйти только с наступлением сумерек; это был приказ, что ей отдала ее госпожа, дабы ее не скомпрометировать, приказ, с каким мне придется смириться, потому что галантный человек всегда должен заботиться о репутации Дам.

Я не сумею сказать наверняка, принимала ли ее госпожа такую предосторожность или нет, но, наконец, то, что она мне говорила, было из породы тех вещей, о которых обычно высказываются, что если они и не правдивы, то, по меньшей мере, прекрасно придуманы, и я не нашел ни малейшего слова [252] возражения. Я выпил приготовленный ею для меня бульон, сказав ей, постаравшись как-то извиниться, хотя я и желал провести ночь с ее госпожой, мысль, что это свидание было назначено ей другому, была столь для меня отвратительна, что я не слишком истощил там мои силы. Я представлял себе, говоря это, что она поверит мне на слово, не требуя иных доказательств; но так как она обладала большей сообразительностью, чем я думал, она мне ответила, — если это так, как я хотел ее уверить, она убедится в этом в один момент; поскольку она была вынуждена томиться ожиданием всю ночь и ни на минуту не сомкнула глаз, как и я, нам надо поскорее ложиться в постель, к тому же у нее не было до полудня никакого дела в комнате ее госпожи, что даст нам обоим время хорошенько отдохнуть.

Если бы мне было возможно достойно вывернуться, я не преминул бы это сделать — покинуть постель особы, какую я любил больше всего на свете, чтобы улечься в постель девицы, с какой я сблизился разве что из распущенности, не было особенно устраивавшей меня вещью. Но так как я произвел бы дурное впечатление, воспротивившись ей, а кроме того я действительно нуждался в отдыхе, я принялся ее ласкать, заставляя ее поверить, что милости Госпожи не отбили мне память о том, как я должен быть благодарен за ее собственные. Затем, извинившись самым наилучшим образом, я сказал ей, что страшно хочу спать, и, задремав, я проспал до полудня, то есть, до того часа, когда она ушла на службу подле своей госпожи. Она поостереглась говорить ей, где я находился, но сказала, что Маркиз де Вард был так очарован ночью, проведенной с ней, что он почитал ни за что ту тюрьму, какая ожидала его в этот день.

Удовлетворенная Госпожа. Миледи была обрадована такими заверениями, и так как она считала себя обязанной оказать знаки признательности этому слишком счастливому Маркизу, она велела принести бумагу и чернила и послала ему эту записку, какую горничная никогда бы [253] мне не отдала, если бы та не потребовала на нее ответа. Вот что в ней содержалось:

«Я никогда не знала, насколько беспредельны силы мужчины, чтобы говорить об этом уверенно, но так как в моем возрасте я не могла не слышать несколько раз рассуждений об этом, я верю, что вы теперь более нуждаетесь в отдыхе, чем в трудах. Итак, забота, какую я питаю о вашем здоровье, вынуждает меня, чувствуя вас столь близким от меня, не желать еще больше воспользоваться вашим присутствием ради вашего интереса и ради моего. Дайте мне знать, когда вы думаете быть в состоянии выдержать новое испытание. Это, разумеется, дерзость — говорить с вами в такой манере. Я не сказала бы так в лицо, и вы не можете в этом сомневаться, поскольку видели, как я позволила вам подступить столь близко ко мне, лишь скрыв мое смущение под покровом ночи; да, только темнота подала мне повод сделать это усилие над собой, и стены, разделяющие нас, позволяют мне писать вам то, что я осмелилась здесь выразить. Извините мне это и поверьте, что я была бы более сдержанна, если была бы менее очарована вашими достоинствами».

Горничная нашла меня еще спящим, когда принесла записку, и, разбудив меня, чтобы я на нее ответил. «Держите, враль, — сказала мне она, — и когда бы я не знала по собственному опыту, что вы не паралитик, эта записка слишком много бы мне поведала на ваш счет».

Я не знал, что ответить на ее справедливый упрек, и еще меньше, как отозваться на записку. Не то, что я не был еще достаточно влюблен в Миледи…, чтобы не наобещать ей всяких волшебств, но так как этот ответ должен был пройти через руки горничной, а я знал прекрасно, насколько дурным она найдет то, что я так нетерпелив, в общем, я оказался в совершенной растерянности. Однако я ей заметил, что малый опыт ее госпожи заставил ее рассматривать, как что-то грандиозное и чудесное, то, что с ней произошло, и мне немногого стоило поддерживать ее в добром мнении, какое она составила обо мне; [254] итак, если она сочтет это правильным, я назначу той второе свидание на этот же самый вечер или на следующий день; чем ближе оно будет от того, что предоставила мне ее госпожа, тем меньше ей придется ревновать; так как она сама уже обозвала меня паралитиком, она прекрасно понимала, что я не смогу восстановить силы за столь короткое время; она вовсе не должна тревожиться, и, если она это делала, то была совсем неправа.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*