Pepper Winters - Second Debt
Я сглотнула, смочив горло.
— Джетро, пожалуйста...
Мне было нужно, чтобы он боролся за меня. Чтобы доказал, что это мое место, моя судьба.
Джетро стиснул челюсти, толкнув свое кресло, он встал.
— Тихо! — Указывая пальцем на Фасета он прорычал: — У них есть или нет гребаный ордер на то, что является моим?
Фасет сглотнул.
— Есть.
— Откуда? — выпалила я, в результате чего все посмотрели в мою строну. — Как они получили ордер?
Фасет открыл рот, взглянув на Ката, чтобы увидеть, мог ли он говорить.
Кат зарычал на меня, как будто это я вызвала апокалипсис в его доме.
Никто не говорил.
«Что сделал мой отец?
Как Ви нашел способ меня освободить?»
Мое сердце парило, думая о моем близнеце. Он обещал, что никогда не сдастся. Я должна была доверять ему.
Я должна быть более благодарна.
Я хотела убить его.
Он разрушил все. Он забрал все, над чем я упорно работала, и оторвал от меня.
«Я жива и направляюсь домой.
Я жива и направляюсь домой».
Слова повторялись в моей голове.
«Я бы не выжила, если бы не Джетро.
Я люблю его».
Он заразил меня собой и расстояние между нами не имеет значения, это никогда не изменится. Я была его. А он моим.
Взгляд Джетро встретился с моим — золотые глубины горели отчаянием и уничтожающей мукой.
— Я предупреждал его. Я пытался остановить...
Он показал слишком много.
Чувствовал слишком много.
Мой бриллиантовый воротник становился холоднее, тяжелее.
«Ты сказала, что будешь последней.
Пообещала покончить с этим».
Мой желудок сделал сальто.
«Если они здесь ради тебя, уходи.
У тебя нет выбора».
Мне было больно.
— Предупреждал кого? Что случилось? Джетро... Я не уйду, даже если они пришли за мной.
Джетро не двигался. Казалось, что свет в его душе погас. Покой и открытость прошлой ночи ушли. Исчезли.
— Я убью его за это, — пробормотал он.
Перевернув ладонь, я посмотрела на свой татуированный палец. Я хотела дать знать ему, что произошедшее прошлой ночью не фокус. Он должен знать, что я намеревалась остаться — даже если это станет худшим решением моей жизни.
Мой желудок сжался от мысли уйти.
Фасет выпалил:
— Сэр, они здесь для того, чтобы забрать Нилу Уивер домой.
Слова были как бомба, взрывая мою последнюю надежду.
И это правда.
Кат встал, он говорил медленно и с самым мрачным нравом, что я когда-либо видела.
— Ты ошибаешься, мальчик. Убирайся с моих глаз. Скажи, кому бы там ни было, убираться на хрен с моей земли.
— Они... они во флигеле, сэр. Сказали, что если мы не доставим им девушку через пять минут, они разрушат это место в ее поисках.
Джетро сжал руки в кулаки.
— Скажи им, что она моя, и что она никуда не поедет.
Дэниель встал.
— Теперь она наша Уивер.
Каким-то изощренным способом мужчины, лишившие меня свободы, были на моей стороне. Я больше не была просто предателем по отношению к моим предкам, а предателем также по отношению к моему отцу и брату тоже.
«Ты бы предпочла остаться здесь, нежели отправиться домой».
Я бы предпочла любить и умереть молодой, чем быть холодной всегда.
— Что за визги в моем доме?
Все повернулись на хриплый голос Бонни Хоук, когда она появилась в дверном проеме.
Фасет сдвинулся в сторону, перемещая свое внимание на матриарха этой безумной семьи.
— Я вижу, обстановка накалилась, — Бонни показала пальцем в мою сторону, на нем сверкал большой рубин на свету. — Как ты провернула это?
— Я? — Я посмотрела с Бонни на Джетро. — Я этого не делала.
— Это не она, — злорадно выплюнул Джетро. — Избавьтесь от полиции. Она никуда не уедет.
Мои руки зудели от желания обнять его. Поблагодарить за поддержку.
Бонни подошла ближе, ее длинная юбка тащилась по ковру. Ее седые волосы были завиты и выглядели безукоризненно.
— Она относится с пренебрежением и презрением к нашему имени. — Ее глаза вперились в мои. — Я вижу, что ты делаешь, девчушка. Знаю, чего хочешь. И ты не получишь этого. — Указывая на дверь, она приказала: — Убирайся.
Кат ударил по креслу.
— Ни за...
— Она покидает этот дом, — перебила его Бонни. — Сейчас же.
Джетро подошел и встал передо мной, блокируя мое тело своим.
— Она остается.
Бонни холодно улыбнулась.
— Нет иного способа. Они здесь за ней. Она уходит с ними. — Его глаза сощурились. — Не заставляй меня повторять, мальчик. Ты как и я знаешь свои обязательства.
Я схватила Джетро за руку, не в состоянии скрыть свои эмоции. Если я ненавидела Хоук настолько, насколько в это верил Кат, я должна выбежать за дверь, подпрыгивая от счастья. Вместо этого Кат мог увидеть, что происходило что-то глубже — то, что будет строгано наказано.
Но мне было плевать.
Потому что если я не буду бороться, то все будет кончено. Здесь и сейчас.
— Позвольте мне поговорить с ними...
Джетро повернулся лицом ко мне, его нрав ярко полыхал.
— Ты хочешь с ними поговорить? И что сказать им? Правду?
— Достаточно! — закричал Кат. Посмотрев на Бонни, он нахмурился. — Ты хочешь, чтобы она ушла?
Бонни кивнула, ее красная помада размазалась на тонких губах.
— Немедленно.
Кат вздохнул, его кожаная куртка скрипнула, когда гнев улетучился.
— Хорошо, — сказал он резко. — Нила Уивер, убирайся на хер из моего дома.
Мое сердце разбилось.
Джетро скрестил руки, по-прежнему защищая меня. Его холодность скользнула на место, делая его непроницаемым.
— Я перворожденный, и я говорю, что она, бл*дь, не уходит.
Кат обошел стол, сжав руки в кулаки.
— Ты смеешь делать это здесь, сын? Ты знаешь, что потеряешь...
— Подождите!
Женский голос прорвался сквозь напряжение в комнате.
— Жас? Какого черт ты здесь делаешь? — спросил Джетро, его маска соскользнула, когда она смотрел на свою скованную инвалидным креслом сестру.
Она заехала в столовую с помощью горничной со светлыми, кудрявыми волосами. Бронзовые глаза Жасмин встретились с глазами Ката.
— Она не уйдет, отец. Ничего не окончено.
Кат вдохнул через нос, его нрав прорывался через слабое самообладание.
— Не говори о том, чего не понимаешь. Джетро не контролировал ситуацию. Это его проблема. Он облажался. — Кат пронзительно смотрел на Джетро, из-за чего по моей спине поползли мурашки ужаса. — Все кончено. С ним покончено.
То как он говорил... прозвучало как смертный приговор.
Джетро ахнул, истинный страх исказил его лицо.
— Ничего не кончено...
— Заткнись, — Кат махнул рукой в воздухе, заставив его замолчать. Смотря на меня, он выплюнул: — Уходите, мисс Уивер. Ваше время вышло. Я не буду просить снова.
Жасмин бросила взгляд в Джетро.
— Не отпускай ее, Кайт.
«Кайт».
Моя душа раскололась.
Бонни шагнула вперед.
— Я вижу, что ты делаешь, девочка. Твоя семья ловко сработала со своими трюками и вероломством, но я не позволю тебе провернуть еще больше грязи. — Ее морщинистая кожа еще больше исказилась от ярости. — Убирайся. Сейчас. Же.
— Твой план всегда был таков, отец? — Джетро посмотрел на Ката, паника и ярость исказили его лицо. — Ты подставил меня, чтобы я облажался? — Глубина замешательства и мучения в его голосе разбивала мое сердце.
Мои глаза широко раскрылись. Я не понимала.
— Джетро... он не имеет значения. Никто из них. — Я сжала его руку. — Верь в нас. Верь в меня.
— Молчать, глупая девчонка, — вспыхнула Бонни.— Ты такая же как и все остальные. Убирайся. — Указывая на дверь, она зашипела: — Уходи!
Другие байкеры ничего не делали, просто сидели и наблюдали.
Джетро не отрывал взгляда от своего отца — он был напряженным и омраченным.
— Не делай этого, — прошептала я. — Не позволяй им разрушать то, что есть между нами.
Мы были прокляты нашими судьбами, объединены вместе нелепой вендеттой. Да... иногда что-то правильное получается из чего-то такого неправильного. Каким-то образом мы находим человека, которого нам предназначено найти.
Я не могу уйти.
— Ты не понимаешь, Нила. Это не так просто. — Джетро посмотрел на меня, проведя своим свежетатуированным пальцем по внутренней части моего запястья. — Иди, прежде чем стало слишком поздно.
Воспоминания о том, как он вдалбливался в меня прошлой ночью, заполнили мой разум. Я имела в виду то, что сказала — я чувствовала его — не просто внутри себя, а то, что он прятал в себе.
Это было больше, чем правда.
Это было Евангелие в своей легитимности.
— Джетро, уже слишком поздно. Я хочу остаться здесь. С тобой.
— Она права, Кайт. Прикажи полиции уйти, найди способ, — сказала Жасмин.
Я посмотрела на сестру Джетро в ее темно-синем шерстяном платье и с белым палантином на коленях. На ее лице отражалось беспокойство. Что она знала? Почему боролась на моей стороне?
Кат ударил кулаком по столу с громким стуком.
— Убери руки от моего сына и убирайся на хрен отсюда!
