Диана Килина - Колибри
– Теперь я понимаю, почему он в тебя влюбился.
ГЛАВА 42
Через час гости принялись вручать подарки, в основном это были конверты с деньгами, я отошла в дальний угол зала, чтобы немного остыть.
– В первый раз на свадьбе? – произнёс грудной женский голос за моей спиной, и я обернулась.
Даша поправляла смятое платье и подтягивала спустившийся лиф повыше. Потом она подмигнула мне и широко улыбнулась.
– Да. Не считая моей собственной, это моя первая свадьба, – ответила я честно.
– Давно замужем? – спросила она.
– Полгода, может чуть больше, – я устало улыбнулась ей, и она уставилась на меня в удивлении.
– Ты не помнишь, сколько ты замужем? – в её глазах загорелось любопытство.
В ответ я пожала плечами.
– Разве это важно?
– Ну, мне казалось, что для мужа и жены – это важно, – протянула она, подходя ко мне ближе.
Меня обдало запахом клубничной жвачки и духами, похожими на Hypnose от Lancome. Очень приторный запах.
– Не знаю, – ответила я.
– Что будешь дарить? – она кивнула на Сергея и Бри.
– Билеты в город любви, – с мечтательной улыбкой ответила я, – Париж. Открытая дата.
– Вау, – присвистнула Даша, и я невольно рассмеялась.
– Я не думаю, что Париж – город любви, – неожиданно из–за угла вышел Саша, поправляя свой галстук–бабочку.
Не нужно быть миссис Марпл, чтобы догадаться, чем они занимались. Небрежно заправленная в брюки смятая рубашка – лучшее вещественное доказательство быстрого перепиха.
– Женева, – он подошёл ближе и приобнял Дашу за талию, – Вот город любви.
Я уставилась на его руку, спокойно лежащую на её теле, и мне стало как–то нехорошо. Их запахи перемешались: её – сладковато–приторный, и его – мужественно–пряный. Потом я перевела взгляд на его лицо и сдержала порыв поморщиться под его взглядом.
– Саша, ты такой романтик, – хихикнула его пассия, и я чуть не заблевала их шикарные наряды.
Саша, твою мать. Она назвала его Сашей. Сергей только что сказал мне, что так его никто не называет. Кроме бывшей жены. И меня.
– Я так не думаю, – внезапно я набралась смелости, – Женева – город пустозвонов, которые сначала признаются в любви, а потом ты случайно находишь их фотографию в газете. С новой пассией, с которой он познакомился в то же время, пока трахал тебя.
Даша нахмурилась и пристально посмотрела на меня. Что–то похожее на озарение промелькнуло на её лице, и она отстранилась от Саши.
– Извините, – пробормотала я, и прошла мимо них к выходу.
Выбравшись на улицу, я снова закурила, сглатывая подступившие слёзы.
Как такое могло произойти со мной? Почему я вообще допустила это?
Когда у нас началось что–то, похожее на роман, я не думала, что всё зайдёт так далеко. Я не думала, чёрт возьми, что мне будет так больно. Я поверила ему год назад, и он меня предал. Потом, я поверила ему в Женеве, и чуть было не ушла от мужа. Он оставил меня в растерянных чувствах, не понимающую, чего я хочу и не знающую, как мне жить со всем этим дерьмом дальше. Он не остановился на этом и прислал то письмо, с душещипательным признанием.
Зачем он вообще написал мне?
Возвращайся.
Ему самому не смешно от этой лжи? Или он просто наслаждается, играя со мной, как с куклой?
– Твою мать, – всхлипнула я, и вытерла зарёванное лицо.
Я выдохнула тёплый воздух из лёгких, и поморщилась от вновь подступившей тупой боли в груди. Она постоянно преследовала меня, начиная с октября месяца, но сейчас стала просто невыносимой. Потом я выкинула сигарету вместе с пачкой в сугроб, ещё раз вытерла свои щёки, и вернулась в дом.
Туалет на первом этаже, нужно привести себя в порядок. Уже возле двери до меня донеслись обрывки разговора. Я сразу узнала голоса:
– И что теперь ты мне прикажешь сделать? – прошипела Даша, – Мне снова перекраситься?
– Дарья, успокойся, – спокойно ответил ей голос Саши.
– Ты ненормальный! – взвизгнула она, и я вздрогнула, – Ты помешан на ней!
– Заткнись.
– Я не хочу быть её неудачной копией! – продолжала орать Даша, и я удивлённо вскинула брови, уставившись на белую деревянную дверь.
– Ты сама знала, на что подписалась! – рявкнул бывший босс, – Ты хотела залезть ко мне в штаны, а прямиком оттуда в кошелёк. Я предоставил тебе такую возможность. Мне насрать на тебя, и ты прекрасно это знаешь. Смирись или уёбывай отсюда! – проорал он так громко, что стены затряслись.
Я судорожно огляделась, надеясь, что их никто не услышал.
– Да пошёл ты! – завизжала она слишком близко к двери.
Я едва успела отскочить от неё, когда она вылетела в коридор.
– О, ты здесь! Замечательно! – сверкнула она глазами и уставилась на меня, – Забирай его себе, мне надоело всё это дерьмо!
Я начала быстро моргать и уставилась на неё. Когда она повернулась и пошла прочь, я чуть не завопила от ужаса.
У неё на правой лопатке была татуировка. Голубая, мать её, колибри. Один в один, как моя собственная. При более детальном рассмотрении, я разглядела намеченные чёрной краской контуры цветов. Мой мир мгновенно съехал со своей орбиты.
Повернув голову, я уставилась на Сашу, вставшего в дверном проёме. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Потом он посмотрел на меня, и его взгляд потеплел.
– Восемь месяцев, – неожиданно сказал он, и выражение его лица снова сменилось, став непроницаемым, – Ты замужем восемь месяцев.
Я отступила назад и покачала головой:
– Так нельзя, Саша, – я вздохнула, – Она не заслужила такого обращения.
– Тебе почём знать, – она пожал плечами и поправил манжеты своей рубашки с золотыми запонками.
– И, правда, – шёпотом сказала я, и пошла следом за Дашей.
Быстро окинув себя взглядом в одном из зеркал и поправив макияж, я вручила подарок Бри и Сергею, попрощалась с ними, и села в свою машину. Заведя мотор, я включила музыку, и диск начал играть последний трек, который я слушала.
Я голубой ангел грусти
Куда себя деть не знаю
Любовь к себе не пустит
А без любви я таю
Я пламенный ангел страсти
Зовётся мой танец дрожью
Душа моя рвётся на части
Любовь достучаться не может
Я проехала примерно треть пути, когда вдалеке что–то заблестело на дороге. На улице уже стемнело, и, скинув скорость, я всмотрелась в лобовое стекло и поняла, что на дороге валяются какие–то обломки. Потом я медленно вошла в резкий поворот, и мои фары осветили серебристый багажник.
Остановившись, я увидела крылатую латинскую букву Б, и узнала в заднем бампере Бентли Континенталь, принадлежащий Саше. Внутри у меня всё похолодело, и температура моего тела стала равна температуре за окном.
Я вышла из своей машины, и неуверенным шагом подошла к обочине. Бентли впечатался в дерево, весь перед был смят, как жестяная банка под прессом. Когда я отошла от своих фар, моя тень переместилась, и я смогла разглядеть на капоте бордовое пятно. Сначала я подумала, что это ткань платья.
А потом до меня дошло, что это кровь.
– Блять! – вырвалось у меня, и я закрыла рот рукой, пытаясь сдержать подступившую тошноту.
Под кружащимися хлопьями снега на капоте лежало окровавленное тело Даши. Её лицо было повёрнуто ко мне, светлые глаза смотрели на меня невидящим взглядом.
И на долю секунды, мне показалось, что я смотрю на себя.
Её спина не поднималась, и изо рта не шёл пар, который идёт у человека, дышащего на морозе. Я поняла, что…
Дерьмо!
Я вернулась в машину, и вцепилась себе в волосы, чуть не вырвав чёлку с корнями. Закрыв глаза, я поняла, что это была плохая идея. Я сдержала рвотный порыв, и начала искать мобильник в сумочке. Набрав номер Саши, я не дождалась ответа. Тогда я позвонила Бри, я смогла с трудом выдавить из себя:
– Дай мне Сашу.
– Кого? – спросила она радостно.
– Дворцова, дай мне Дворцова, быстро! – провизжала я, и на том конце провода послышалась возня.
– Алиса? Что случилось?
– Саша, здесь твоя машина, – выпалила я, – Даша. Она… – я сглотнула.
Сказать такое вслух намного труднее, чем кажется.
– Даша мертва.
ГЛАВА 43
– Где ты? – спросил он так, как будто я сказала ему, что его кофе остыл.
Спокойно и безразлично, с ноткой досады в голосе. От этого тона во мне всё просто заледенело.
Потом я вспомнила, что этот человек может сохранять хладнокровие в любой ситуации, и меня немного отпустило.
– Семнадцатая трасса, на подъезде к Лехола. Я вызову полицию и скорую.
– Скоро буду, – невозмутимо сказал он, – Ты в порядке?
– Нет, мать твою, я не в порядке! – я сорвалась на крик, – Я только что увидела труп на капоте твоей машины!
Он отключился, и я сжала телефон в руке, стукнув крышкой себе по лбу. Собравшись с силами, я вызвала полицию и спасателей, хотя они уже никому бы не помогли. Выйти из машины ещё раз я не смогла.
