air - o f7d12d3eb98ba64b
в столовой.
В комнату вошел Давал.
– Ты выглядишь плохишом.
– Так и надо.
– Разве Дому не все равно, как ты выглядишь? – спросил он, пытаясь
внести в разговор немного своей фирменной развязности, но получилось
плоско.
– Да, но мне нужно чувствовать себя как та, кто на такое способен. В мини-
юбке и футболке-поло демонов не убивают.
Он пошел за ней через гостиную – Франклин возмутился только в момент, когда они закрыли собой телевизор, – и вместе они вышли на задний двор.
– Куда ты идешь? – прошипел Давал, следуя за ней в сарай. Его глаза стали
огромными, как блюдца, когда она потянулась за топором на стене. – Дэлайла, ты спятила?
– Думаешь, справлюсь голыми руками? – она говорила смелее, чем
чувствовала себя, и схватила обеими руками оружие. Стоит ли брать его с
собой, или лучше оставить руки свободными и просто защищаться? Она
представила куски дерева и пластика, представила огонь и ветер, крупную
дрожь дома, трясущегося вокруг нее. Если у нее будет оружие, не заберет ли его
Дом? Сможет ли она хоть что-то контролировать?
– Топор? – он зашипел громче. – Это не зомби-апокалипсис, девочка! У
твоего отца нет пистолета?
– Думаешь, пистолет поможет разобраться с одержимым домом? Топор хотя
бы не нужно перезаряжать!
– Что тут происходит? – послышался грубый низкий голос отца Дэлайлы, и
подростки обернулись к нему с огромными глазами.
– Нам нужен топор, чтобы вырубить засохшее дерево у Давала, – тут же
спохватилась Дэлайла.
Франклин прислонился к дверному проему, скептически глядя на них и
скрестив руки на груди. Он был таким большим, что на миг Дэлайле захотелось, чтобы он был чуть более сумасшедшим и опасным – он стал бы отличным
дополнением к их команде.
– Разве у Рави нет своего? – спросил он.
– Нет, сэр, – ответил Давал. – Отец считает, что дела с топором стоит
поручать садовникам.
Франклин проигнорировал Давала.
– Не думаю, что хочу, чтобы ты уносила топор из дому, Дэлайла. От этого
будет много проблем.
Если бы он только знал…
– Ты можешь сам привезти его нам, – сказала она, задержав дыхание. Было
рискованно, но странности были ей на руку. Лень отца была такой же
безграничной, как и его стремление оставаться малообщительным.
Дэлайла наблюдала, как отец проворчал что-то и направился в дом. Собрав
все необходимое, они собирались уже уходить, когда ее внимание привлекло
что-то на верстаке. Сарай был частью дома Блу, в которой не бывала мама
Дэлайлы и не вмешивалась в дела этого места. На слое пыли, покрывавшей
верстак, почерком Гэвина было нарисовано сердце и написаны слова «Гэвин
любит Дэлайлу».
***
Давал сел рядом с ней на заднее сидение и взял ее за руку.
– Ты в порядке? – спросил он.
Нет.
Глубоко вздохнув, Вани завела машину.
– Мы уедем, если кто-нибудь будет ранен.
– Хорошо, – соврала Дэлайла. Она не уйдет, пока с ней не будет Гэвин.
«Все происходит слишком быстро. Но… почему мы не сделали этого
раньше? Безумие какое-то».
– Знаю, ты думаешь, что Дом не тронет Гэвина, – продолжила Вани, – но
мы вызовем полицию, когда это закончится.
– Если полиция приедет, Дом обрушится, – Дэлайла закрыла глаза и
вобрала в легкие столько воздуха, сколько смогла.
– Думаю, духов больше тревожит Гэвин, им будет все равно, где мы, – тихо
отозвался Давал. – Наверное, сначала нам нужно найти его.
– Я найду его, – сказала Дэлайла. – А вы оставайтесь снаружи, пока я его не
приведу.
Кивнув, Вани взглянула на них в зеркало заднего вида и свернула налево от
платана.
– Как только выведешь его, нам нужно выгнать всех духов к нему, а
потом… – она покачала головой, и Дэлайла впервые увидела, что Вани тоже
пытается казаться смелее, чем чувствует себя. – Может, я смогу прогнать их? Не
знаю! Я никогда еще этого не делала! Эх, была бы здесь моя мама.
– Вы сможете, – сказала Дэлайла. – Мы все сможем. Сначала нужно собрать
их вокруг нас, да?
– Да, джаану.
С тихим испуганным смешком Дэлайла прошептала:
– Они меня ненавидят, – она закрыла глаза, сказав это, и едва могла
представить, что именно обнаружит, войдя в дом.
Это будет попыткой пересечь врата в ад.
Это будет прогулкой прямо внутрь тикающей бомбы.
Когда она подняла взгляд, Дэлайла заметила, что Вани смотрит на нее в
зеркало заднего вида.
– У нас ведь нет другого выбора? – спросила та.
Дэлайла села прямее и взглянула на Давала. Из-за всего этого он был таким
тихим, таким непривычно задумчивым, просто внимательно слушал их обеих.
Но когда он заглянул в ее глаза, то выглядел решительно… и бесстрашно. От
взгляда в его глаза она ощутила какой-то буквальный рывок, словно он схватил
сердце Дэлайлы и напомнил ему, как биться.
– Гэвин там, – прошептал он. – В этом безумном доме, Ди. Он искалечит
всех, кто встанет на пути. Никто не может быть в безопасности, пока он
существует. Нам нужно сделать это. Я смогу.
– Я зайду и найду его, – произнесла Дэлайла. – Он может менять все и
сбивать нас с толку, но я хотя бы была там раньше. А вы останетесь на дороге
перед домом и будете ждать, пока я вас позову. Что бы ни случилось, оставайтесь снаружи. Сзади есть амбар. Я отведу его туда. Место маленькое, но, наверное, самое безопасное для всех нас. Как только мы попадем туда, вам
нужно быть готовыми.
Вани снова посмотрела ей в глаза.
– Мы будем готовы.
– А потом, Давал… – начала она, глядя на лучшего друга.
Он поднял взгляд темных глаз, мерцающих в свете полускрытого облаками
солнца.
– Что?
– Ты все еще умеешь замыкать провода?
Когда Давал вернулся из поездки в Калифорнию к родственникам, он
написал Дэлайле на электронную почту, хвастаясь, что один из них научил его
замыкать провода в машинах. Судя по вскрику Вани и тому, как округлились ее
глаза, об этой части своих каникул сын ей не рассказывал.
– Конечно, – гордо улыбаясь, ответил Давал.
– Ключи от старой машины у Дома, так что тебе придется завести ее
самому. Мы с Гэвином уедем подальше из этого города.
***
Они припарковались у тротуара, и Дэлайла вышла. Влажные листья на
земле напоминали синяки – сине-серые на серой цементной дороге. Когда-то
живой двор был тихим, не было ни ветра, ни двигающихся лоз, ни птиц на
деревьях вокруг, никаких звуков жизни, кроме стука собственного испуганного
сердца в ушах.
Она посмотрела на возвышающееся перед ней здание. И ей показалось, что
она смотрит на совсем другой дом: когда-то красивое здание покосилось, став
мрачным и чудовищным. Дом был темным и тяжелым, плотный гнилой воздух
снаружи напоминал о пропитанном водой дереве, треснувшем цементе и сухой
траве.
Но детали дома были скрыты за туманом, поэтому ей пришлось
приблизиться, чтобы лучше видеть. Очертания Дома стали четче, когда она
подошла, оказавшись чуть ли не в метре от железных ворот, которые легко
открылись с пронзительным скрипом. Тьма за ней, когда она вошла на
мощеную дорожку, и уверенность Дэлайлы пошатнулась. Она пошла дальше, и
когда-то цветущий двор выглядел так, словно им не занимались два
десятилетия. Не осталось ни зеленого газона, ни желтого. Никаких цветущих
деревьев или клумб с тюльпанами. Все было коричневым. Дом стал захудалым, ветхим, словно вся жизнь, как и птицы, просто исчезла.
Но Дэлайла понимала лучше. Она знала, что все собралось внутри в
ожидании.
Глава двадцать восьмая
Он
Сначала он заметил голубое небо. Не сказать, что голубое небо в это время
года было редкостью, ведь стояла весна, но в этом уголке, если смотреть от
усаженной деревьями улицы к Дому, синева была только над этим местом.
Небо над Домом даже летом всегда было усеяно облачками темного дыма.
Ровная спираль постоянно выходила из Дымохода и рассеивалась, достигнув
облаков. Но сегодня, ранним утром, каждый пядь пространства над Домом была
черной, как ночь, словно ненависть залила небо, а утреннее солнце не смогло
победить тень.
Земля была усыпана листьями и опавшими ветками, которые захрустели
под резиной его велосипеда, когда Гэвин остановился. Даже в странной
утренней тьме он понимал, что из Дымохода не идет дым, а значит, нет и огня.
А огонь был всегда.
Дом никогда ничего не делал без причины, и с тенью сомнения Гэвин знал, что он и есть эта причина. Дом ждал его.
Солнце начало проникать сквозь ветви деревьев у соседей, и хотя он
почувствовал, как тепло начинает проникать за шиворот его темной толстовки с
капюшоном и согревать кончики его ушей, Гэвин дрожал от зловещего холода, окружившего его дом. Он понятия не имел, что увидит, когда откроет дверь, но
