Admin - i 55852782446a6f06
- Замечательно, - я кивнул, проигнорировав оскорбление. - У нас ещё и атаман есть. Кто такой, где живёт?
- Да это он всё от шока, товарищ гвардии обермастер! - вновь затряс головой назвавшийся старшим. Подранок, что-то ещё бормотавший про себя, схватился за оружие в кобуре - и снова взвыл от боли, пытаясь обожжёнными руками отстегнуть кобуру. Не успел; револьвер прожёг её насквозь и, раскалённый докрасна, упал на пол. Я не поленился, предохранил порох от возгорания; не хватало мне тут ещё неподконтрольного взрыва.
- Значит, врём, и по-хорошему не хотим, - резюмировал я. К калечащим методам допроса переходить не хотелось, но других вариантов я не видел. Добровольно рассказывать они явно ничего не собирались, необходимыми навыками в ведении допроса более цивилизованными способами я никогда не владел - я не дознаватель и не следователь. Так что возможных линий поведения всего две: либо вызывать специалистов и ждать, а до тех пор запереть всех троих в подполье, либо...
На первый вариант было попросту жалко времени.
Ни жалости, ни уколов совести эти трое у меня не вызывали, даже презрения или злости к ним испытать не получалось. Наверное, это неправильно, но к подобным существам я всегда относился с безразличием, как к обыкновенным тупым зомби. Назвать мародёров и прочих грабителей людьми не поворачивался язык: человек не будет отнимать последнее у своего же соотечественника. Назвать животными тоже слишком велика честь. Недаром же существовал приказ, согласно которому пойманных на подобном деянии разрешалось судить по законам военного времени военно-полевым же судом, и приводить смертный приговор в исполнение прямо на месте; других мер пресечения для мародёров и грабителей не предусматривалось. Как боевой офицер в звании обермастера, я имел полное право вершить оный суд единолично.
- Оружие бросить на пол, верхнюю одежду и шапки - туда же, - скомандовал я. Спорить они не стали, побросав вещи в кучу; неспособному сделать это товарищу помогли сами, даже без напоминания. - Ну, а теперь пойдёмте на улицу, поговорим на свежем воздухе.
- Товарищ Илан Олеевич, так там ведь это... - проблеял доселе молчавший.
- Что?
- Холодно там.
- Шаго-ом марш! - рявкнул я. В этот раз желающих спорить не нашлось. Правда, на дворе всё тот же калека, самый отчаянный из троих, попытался предпринять попытку к бегству. На этот раз он даже взвизгнуть не успел, как целиком превратился в слабо подёргивающуюся в конвульсиях под шипение плавящегося снега головешку.
- Объясняю ситуацию, - заговорил я, останавливаясь рядом с пока ещё живыми бандитами, которые были не в силах оторвать взгляды от останков своего товарища. - Из вас двоих мне нужен только один, и то лишь до тех пор, пока он полезен. Ну, как с памятью, не прояснилось? Что за атаман, где его можно найти?
Долго уговаривать не пришлось. Третьему, боявшемуся выходить на холод, хватило несколько секунд поваляться по снегу в бесплодных попытках сбить пламя с вспыхнувшей рубашки, чтобы согласиться на сотрудничество.
Второго же, назвавшегося главным, пришлось также убить - он, игнорируя приказ, бросился на морально менее стойкого товарища, пытаясь свернуть тому шею.
Через пять минут (они ушли на то, чтобы прибрать за собой - сжечь трупы до состояния золы и присыпать снежком, чтобы не портили пасторальный деревенский пейзаж) я в сопровождении шмыгающего носом и трясущегося не то от холода, не то от страха бандита вошёл в сени. Источник информации заставил разуться, а сам прошёл прямо так - на улице я находился под прикрытием заклинания, чтоб не замёрзнуть, и снег не налип.
Хозяйка за то короткое время, что я вёл "разъяснительную беседу" среди уголовного элемента, успела взять себя в руки. Вещи нападавших куда-то исчезли, натёкшие с них лужи - тоже.
- Вот те раз! - поприветствовала наше появление женщина. - Да на кой он тебе живым сдался, милок? - она задиристо подбоченилась. - Безбожник этот, побери его Чернух! Прибил бы, и вся недолга, всё одно никто о нём не заплачет.
- Прибить его я всегда успею, Марелия Горвиловна, - засмеялся я. - Особенно если вести себя плохо будет.
- Нешто он себя только что хорошо вёл? - возмутилась хозяйка дома, всплеснув руками.
- Он уже понял, что был неправ. А если ещё проявит деятельное раскаянье, то имеет шансы избежать высшей меры пресечения, - я покосился на "языка", тот часто-часто закивал. - Ну, рассказывай, как дошёл до жизни такой, а мы послушаем, - разрешил я, усаживаясь за стол. Парень замялся, переступая с ноги на ногу, потом жалобно спросил:
- Дык, это... А что рассказывать-то?
- Ну, для начала, кто такой, как в банду попал.
- Дык, это... Матаем меня кличут, из Боброшмыгов я...
- Откуда? - переспросил я.
- Боброшмыги, - последовала ремарка от хозяйки, в самом начале разговора присевшей через стол от меня. - Это деревенька тут одна. Не очень далеко, всего вёрст тридцать.
Да уж... навидался я всякого, но такое название захочешь - не забудешь.
- Ладно, продолжай, - я махнул рукой.
- Ну, дык вот... Война как началась, так батьку на фронт и забрали, и убили почти тут же. Мне только тринадцать было. Мамку бомбой убило, я один и остался, без дома и без родни. Потом вот к банде прибился... они давненько промышляют, ещё с довоенных времён, а уж в войну, как доманцев вышибли, и вовсе раздолье было! Люди всё на нежить спишут, опасности никакой. Меня на промысел не брали - мал ещё был, всё больше с хозяйством занимался. Сегодня вот в первый раз с собой взяли, - вздохнул он.
- Так, ну, с тобой, Матай, всё ясно, - я кивнул. - Возьми стул, присядь, да продолжим. Нет, ты вот где сейчас стоял, там и присядь, - хмыкнул я, когда обрадованный парень сунулся, было, сесть с нами за стол. - Продолжим. Пока, вроде, всё складно. Почему именно на этот дом нацелились?
- Так он на отшибе стоит, крепенький такой, по виду - зажиточный, - бесхитростно пожал плечами начинающий криминальный элемент.
- Ладно, перейдём к самому интересному. Сколько в банде человек, где логово, и что, в конце концов, за атаман?
- Ну, живём мы на Чернуховой мельнице...
- Это где такое? - уточнил я у старушки.
- Да вёрст десять вверх по реке, - откликнулась удивлённая женщина. - Это что ж, безбожники эти там уже столько лет торчат, а их никто доселе не заметил? С другой стороны, конечно, место нехорошее, гиблое, туда никто и не ходит, - принялась она рассуждать вслух; я не мешал. - А не из-за вашей ли братии оно таким стало? - прокурорски прищурилась старушка.
- Да не, бабуль, - отмахнулся он. - Там действительно чернушина какая-то творится, да только атаман наш - ух! Ему сам Чернух с его воинством не страшен.
- Сколько человек в банде?
- Десятка три.
- А точнее?
- Я считать не умею, - смутился он.
- Ладно. Атаман.
- Дык, это... Чародей он, сильный.
- Наш? - мрачно уточнил я.
- Ага; бают, из Приасска аж. Вот помощник его - ненашенский, хотя по-нашему хорошо, складно балакает. Только с говором таким странным...
- С акцентом? Доманским?
- Не, точно не оттуда. Живой он, не покойник ходячий, да и рожей не похож... те сплошь белобрысые, а этот - черноволосый, и глаза у него кошачьи такие, почти жёлтые. И говорит быстро-быстро, когда на своём.
- Сталеец? - предположил я.
- Да я ж откуда знаю-то? - праведно удивился бандит. - Говорю ж, не наш, а уж откуда он там взялся! Странный он; вроде ничего, а то как зыркнет - и душа в пятки! Будто насквозь смотрит и всего тебя видит. И появляется редко, а где в остальное время бывает - неясно.
- Тоже чародей? - уточнил я. Этот вопрос неожиданно поставил Матая в тупик. Он то и дело порывался начать что-то говорить, запинался на полуслове, что-то бормотал себе под нос с удивлённым видом, и через некоторое время совсем потерянно ответил:
- Не знаю, товарищ гвардии обермастер.
- Не обращал внимание на наличие у него тени?
- Да вот то-то и оно, что не мог не обратить - уж больно он странный, - возразил парень. - А только всё одно не знаю.
Хм.
Не нравится мне такой расклад, ох, не нравится! Предками готов поклясться, нет у этого иностранца тени. А если он может постоянно и так основательно дурить голову окружающим, значит, он менталист, тут к гадалке не ходи. Неизвестный менталист неопределённой силы, находящийся в сговоре с нашим офицером, предположительно, боевым, во главе банды - это очень, очень, очень плохо! А самое главное, нужно спешить, потому что скоро этих трёх архаровцев хватятся. Пусть даже сунулись они сюда по собственной инициативе (что вполне похоже на правду), кто-то наверняка в курсе, и забьёт тревогу. Сейчас-то, может, и нет, но к утру точно хватятся. Успеет ли подмога добраться за такой короткий срок? Дороги замело, не всякая самоходка проедет, да и до крупного населённого пункта далеко. Пока сообщение получат, пока отреагируют - час. Ещё час на сбор, утверждение и снаряжение группы, не меньше двух часов на дорогу...
