Шанора Уильямс - Остерегайся
Я люблю тебя, Красная.
Обещай всегда любить меня.
Обещай всегда думать обо мне.
Обещай никогда не забывать меня.
Эйс»
Я еще раз перечитываю письмо, сжимая лист в руках. Так хочется, чтобы эти слова он сам произнес, а не передал через бумагу.
И в этот миг я чувствую себя такой слабой... хрупкой.
Я чувствую, что ломаюсь… снова и снова. Письмо выскальзывает из моих рук…
Мне холодно. Мне больно. Сил нет, даже чтобы моргнуть. Но я знаю, что Бьянка рядом и она права. И Эйс прав.
И в разгар боли, горя и печали, что нахлынули на меня, я чувствую в своем животе толчок, который отрезвляет меня.
Первый маленький удар.
Первое движение.
Я закрываю глаза, желая почувствовать его снова, и малыш не заставляет себя ждать.
Пинки напоминают мне о том, что у меня есть цель. Бьянка права. У меня есть его ребенок. Мой ребенок.
Бьянка смотрит на мой живот и улыбается:
— Ты что-то почувствовала?
Я киваю.
— О, Лондон, ты ведь понимаешь, что это не без причины. — Она касается моего живота. — Да. Все может показаться несправедливым, но я верю, что Бог испытывает нас. Он знает, что мы сильны и можем многое преодолеть. — Бьянка обнимает меня и улыбается. — Мы пройдем через это. Ты можешь пройти через это. Кроме того, ты просто обязана, потому что я хочу маленькую племянницу или племянника.
Я улыбаюсь, вытирая слезы.
— Ты имеешь в виду кузена?
— Не-ет. — Она поднимает письмо и кладет его себе на колени. — Эйс был для меня братом. Им он и останется. — Я дарю ей мягкую улыбку и забираю письмо. — У тебя достаточно денег, чтобы заботиться о ребенке. А еще я буду здесь, когда он родится. Я помогу тебе пройти через все это. Но я надеюсь, что это девочка. Мальчики так переоценены.
Я смеюсь сквозь слезы, поток которых все никак не остановится, и не могу выразить то, как благодарна ей. Моя жизнь могла быть одинокой и пустой. Я могла причинить себе вред. Я могла бы покончить с собой во время прогулок скалистыми дорогами, но я не сделала этого.
Что я знаю о себе наверняка — это то, что я не слабая. Всему, происходящему в моей жизни, есть объяснение, как и сказала Бьянка.
И с этим ребенком я буду сильна, как никогда. Этот малыш — причина помнить Эйса. И жить.
Я отпускаю Бьянку, встаю и выхожу на балкон. Она следует за мной, и мы обе ныряем в лучи солнца. Я закрываю глаза, и Бьянка берет меня за руку, вызывая очередной поток моих слез.
Но когда я открываю глаза, то улыбаюсь.
И Бьянка улыбается мне.
Я знаю, что нам обеим трудно отпустить Эйса. Мы будем скучать по нему. Я буду скучать по нему. С каждым воспоминанием о нем мое сердце будет болеть, но я выживу.
Мы выживем.
Потому что такова жизнь.
Мы выживаем.
Мы живем.
И мы будем бороться за то, во что мы верим.
