User - i cf85044c3a33e6c4
жестких волосах, и… и спустя полминуты, я уже не понимала, что реально, а что мне лишь
пригрезилось, но внезапно обнаружила, что моя голова лежит на его плече, а рука прижата к
груди под пиджаком. И ноги… ноги так сладко дрожат, что хочется оттолкать Картера к
какому-нибудь стулу, усесться к нему на колени и просто наслаждаться ощущением
абсолютного опьянения. Тряхнув головой, я заглянула ему в лицо, но ничего не успела увидеть,
так как лишь почувствовала прикосновение твердых и жадных губ, которые остановили
вращение этого мира. Я вздрогнула всем телом и вокруг моей талии сомкнулись сильные руки,
вынуждая отклониться назад. Смесь алкоголя, музыки и желания ударила по нервам с такой
силой, что я забыла, где мы, сколько вокруг людей. Я забыла обо всем. Будто целый месяц
только этого и ждала…
Когда поцелуй внезапно оборвался, я протестующе застонала, а Картер схватил меня за
руку и потащил к выходу из зала. Он, вроде, очень торопился, так как оступалась я через шаг…
Добравшись до мазды, я категорически отказалась лезть на пассажирское сидение и уселась на
колени к Шону. Не знаю, как он вел машину, ведь одна его рука прочно покоилась на моей
заднице, пока я покрывала его шею поцелуями, но огни за окном казались размытыми
полосами. Но даже осознание, что едем мы быстро, не удержало меня от самого желанного.
— Джо, отель уже близко, — прошептал он, пытаясь воспротивиться вынужденному
стриптизу.
Но черта с два, я уже просто не могла прекратить. Мне было необходимо почувствовать его
тело рядом со мной, во мне. Я ничего не ответила, даже не уверена, что поняла, о чем он
говорит, — просто продолжила его раздевать. Но только взялась за ремень — машина вильнула
в сторону, и стало значительно темнее. Пришлось напрячься, чтобы понять, где мы. Жилые
кварталы? Совершенно внезапно Катер резко вывернул руль. Раздался скрип тормозов, запахло
жженой резиной, и даже дым образовался… Я ничего не понимала. Что он делает? Но
испугаться не позволили — вместо этого сильные руки бесцеремонно откинули меня на руль. В
ночной тишине раздался оглушительной рев клаксона. Меня он, однако, не смутил, так как эти
самые руки на этот раз скользнули под подол платья, совершенно бесстыдно, спешно, жадно…
Разумеется, я не возразила, ведь не существовало ничего желаннее. Наконец, пальцы добрались
до запретного, и я закрыла глаза, запрокинула голову и застонала. А уж когда звякнула пряжка
ремня, и танец пальцев подхватили бедра, я окончательно растворилась в ощущениях.
Как же я скучала по этой опасности, неизведанности и непостижимости. По
непредсказуемости мужчины, который мог и приласкать, и оттолкнуть, но не уставал удивлять.
И этим умел дарить мне наслаждение как никто…
Реальность запустил звук электроподъемника водительского окна, и в салон машины
хлынул воздух. Мы синхронно глубоко вдохнули. Только после этого во мне нашлись силы на
то, чтобы пошевелиться. А Картер достала откуда-то сигарету и прикурил. Шон затянулся так
глубоко, что она сгорела до половины, а затем выпустил длинную струю в окно.
— Ты умеешь выпускать колечки? — внезапно спросила я.
— Ты психопатка? — вместо ответа поинтересовался Картер. — Ты нас обоих чуть не
убила. И уже не впервые.
— С какой это стати? Оба раза ты был за рулем, — объявила я нагло.
Мгновение Картер смотрел на меня, а затем фыркнул и зарычал:
— Мне тридцать, Конелл. Я взрослый мужчина, дьявол, я ректор университета и
уважаемый ученый. И мне страшно осознавать, что какая-то белобрысая девчонка пытается
меня трахнуть, когда я веду машину, а я не в состоянии велеть ей отвалить. Ты хоть осознаешь,
что мы не доехали до отеля всего пару кварталов? Нам обоим чертовски повезло, что я никуда
не въехал!
С этими словами он меня толкнул вбок, и я повалилась на консоль. Уверена, моя
многострадальная задница из такого положения смотрелась еще более эпично.
— И что теперь? — гневно поинтересовалась я, пытаясь развернуться в узком
пространстве.
— А теперь мы, наконец, доедем до отеля, где я буду всю ночь тебя трахать с присущим
моему возрасту и статусу шиком.
— Отличный план, — не могла не одобрить я. — Там у тебя где-то моя туфля…
— Она под сидением… Да на хрен она тебе нужна?! — рявкнул Картер. А затем тронулся с
места. Затянувшись напоследок, он затушил сигарету в пепельнице, повернулся ко мне и
выдохнул вожделенное дымовое колечко прямо в лицо, приводя одну весьма нетрезвую
блондинку в дикий восторг.
Ну… так и жили. Я больше с ним порвать не пыталась. И, вроде, даже Картер смирился с
тем, что мы обречены… друг на друга.
Глава 10. Плита и люстра или разрушенные стереотипы
Настоящее время
Я не могу этого сделать, — думаю я, сжимая в руках ключ от квартиры. Я не могу туда
войти. В кольцо стен, которые видели и мои мучения с Брюсом, и надежду на рождение
ребенка. Идут секунды, минуты, а я все никак не могу просто вставить ключ в замочную
скважину. Давай, Джо, тебе придется это сделать! Пока ты не найдешь новое жилье, вынуждена
там бывать. Просто дерни чертов пластырь!
В итоге, запихивая чемодан обратно в багажник машины, я ругаю себя последними
словами. Справившись, наконец, с задачей, я поднимаю телефон и набираю номер Шона.
— Дай мне ключик от офиса бабочек, — без приветствий требую я. Если Картер хочет,
чтобы я стала не прежней, а прежней-прежней, то его мои жилищные проблемы ни разу не
удивят!
— Там все еще ремонт, — слышу я суховатой, но вполне миролюбивый ответ.
— Ну и что? Я просто хочу иметь возможность там бывать.
— Я сейчас дома, заедь за ключом сама. — И вызов сброшен.
Снова театрально вздохнув, сажусь в машину. С самого возвращения я намеренно избегала
домика на окраине Сиднея. Старательно игнорировала тот район. Не знала ответа на вопрос,
что именно боюсь там увидеть: то что все изменилось или то что все осталось прежним…
Некоторое время я собираюсь с силами, а затем вливаюсь в поток машин.
За три с половиной года домик Шона не изменился совершенно. То же крыльцо, та же
дверь… и, кажется, даже краска со временем не выцвела. Разница лишь в одном: здесь больше
нет пушистой лохматой добродушной псины… От этой мысли становится грустно, и чувство
вины накрывает с головой.
Думаю, Шон видел, как я подъехала, потому как едва я касаюсь звонка — открывает.
Ирония.
Он после нашего разрыва даже замок не сменил, а я не могу переступить порог квартиры, в
которой мы с Брюсом прожили считанное количество недель… Будь я мужчиной, сказала бы,
что у Картера стальные яйца.
Шон стоит на пороге. Ворот рубашки расстегнут и чувствуется легкий запах алкоголя. Так
по-прежнему, так привычно. Черт возьми. Я даже забываю о приветствиях, просто стою и
таращусь на него.
— Проходи, — говорит Шон, игнорируя мой ступор.
Зачем он меня приглашает? Зачем я соглашаюсь? Мы идем на кухню, по пути замечаю, что
дверь в гостиную закрыта. Внезапно меня посещает желание ее открыть и удостоверится, что
журнального столика там нет, что все произошедшее действительно было. Потому что… я
будто и не уезжала. В этом доме ничто не изменилось. Разве что на холодильнике, несколько
новых магнитов — все из числа тех, которые раскрученные бренды раздают на IT-выставках, —
да еще отсутствие миски Франсин. Сижу и смотрю в тот угол, где она стояла. Либо мне
кажется, либо под ней едва заметный круг более темного паркета. Жгучее австралийское
солнце не забыло.
Пока я пытаюсь прийти в себя, Шон наливает мне кофе.
— Конелл, — зовет Шон и толкает в мою сторону ключ от офиса.
— Спасибо, — киваю я и запихиваю его в сумку, однако пальцы натыкаются на нечто иное.
Неохотно достаю найденное и кладу на стол.
— Оно мне ни к чему, — тут же сообщает Картер, глядя на кольцо.
— И мне тоже. Оно и раньше мне было ни к чему, а теперь так и вовсе откровенно странно
было бы его оставить…
— А ты оставь и не думай о странностях.
— Кольцо должно быть символом чего-то… А это ничего не значит.
— Слово «должно» было придумано с единственной целью — усложнить людям жизнь.
Лично я ни на что подобное подписываться не собираюсь. Ты не должна мне кольцо, а оно
ничего не должно тебе. Что, по-твоему я стану с ним делать?
— Да хоть вышвырни. Мне-то какая разница?
— Отличная идея. Давай, — протягивает он руку.