Вадим Полищук - Лейтенант Магу-2
— Берите, только быстро.
Пока солдаты торопливо потрошили мешок, украденный из эмирской казны, и набивали его содержимым карманы, Алекс вернул караванщику нож.
— А ты чего стоишь?
— Мне это золото ни к чему.
Наконец, мешок опустел, солдаты взяли в руки оружие, и рота вновь начал напоминать воинское подразделение, а не шайку мародеров. К счастью, золота оказалось не так много, если разделить на всех. С набитыми золотом карманами умирать не хочется намного больше, чем с пустыми.
— Туда?
Алекс ткнул пальцем в дверь, откуда предположительно пришел сюда вор.
— Туда?
Караванщик кивнул.
За дверью оказался широкий коридор, освещенный мерцающим светом нескольких факелов. Двое гохарцев тащили что-то очень тяжелое, затем скрылись за поворотом. Откуда-то в коридоре появилась еще пара и проследовала за первой.
— Казну эмирскую потрошат, — высказал предположение кто-то из солдат.
— Да не потрошат, а увозят.
— Точно эмир где-то здесь!
— Заткнулись все, — прервал дискуссию лейтенант Магу, — пошли, посмотрим, что и откуда они тащат. Факел возьми.
Уже на первых шагах по коридору руоссийцев поджидала неудача. Из-за угла вынырнули двое гохарцев, видимо, возвращались за новой партией груза. Передний заверещал неожиданно тонким голосом. С виду здоровенный пузатый мужик, а голос визгливый, как у скандальной бабы. Поскольку скрытность уже была утеряна, Алекс выстрелил в одного из "гранда", второго пристрелили солдаты.
— Вперед!
Сделать успели всего три шага, как из поперечного прохода густо поперли гохарцы. Как будто только и ждали приближения руоссийцев, чтобы неожиданно выскочить перед ними. Внезапность нападения стоила руоссийцам троих сходу зарубленных солдат. С трудом увернувшись от сабли, Алекс начал разряжать в нападавших револьвер.
— Огонь!
Загремели солдатские винтовки, оторопь прошла. Коридор заполнился клубами порохового дыма на мгновение разделившего противников. А затем из дыма полезли озверевшие от потерь гохарцы. Их встретили штыками. Руоссийская пехотная винтовка со штыком чуть не вдвое длиннее кривой гохарской сабли, а заполненном врагами коридоре, где пространства для маневра нет, только клинок на клинок, глаза в глаза, искусство фехтования не сильно поможет. Штыковому же удару руоссийского солдата учат едва ли не с первого дня службы. В живот, сверху вниз. А как достал супостата, приклад вниз, штык влево вверх. И раненого можно уже не перевязвать.
Вот только винтовки у лейтенанта Магу не было. Зато, когда "гранд" выпустил последнюю пулю, перед ним образовалось свободное от дееспособных врагов пространство. Это дало лейтенанту пару лишних секунд на то, чтобы успеть вытащить саблю и встретить летящий сверху клинок.
Противником офицера оказался бородатый немолодой мужик в странном головном уборе. Несмотря на возраст, саблей мужик махал как заведенный. Только исключительное везение позволило Алексу парировать подряд три выпада противника. На четвертом ударе сабля гохарца лязгнула о штык, которым его попытался достать кто-то из солдат. Не достал, но темп ему сбил. Лейтенант тут же воспользовался выпавшей возможностью, и ткнул бородатого саблей в живот. Благо доспехов на нем не было.
Гохарец раззявив рот и выпучив глаза начал валиться на бок. Солдатик, воспользовавшись моментом, все-таки воткнул в него штык и поспешно выдернул обратно.
— А-а-а-а!!!
Повинуясь инстинкту Алекс вскинул саблю над головой. Удар был настолько силен, что офицерскую саблю просто сшибло в сторону, правую руку мгновенно отсушило. Алекс даже глазом моргнуть не успел, как просвистел чудом его миновавший клинок.
Огорченный неудачей огромный гохарец аж завыл от ярости и поднял саблю для повторного удара, но кто-то из солдат в длинном выпаде достал его штыком. В следующий момент лейтенанта оттолкнули в сторону, и он сильно приложился левым плечом о каменную кладку стены и, не устояв на ногах упал. Вдобавок, один из солдат наступил Алексу на ногу, и он взвыл от боли.
Следующие четверть минуты лейтенант мог только вжиматься в стену, надеясь, что его не затопчут. А потом гохарцы в коридоре внезапно закончились. Надо сказать, что все они дрались до конца, что для местных было очень нетипично, ни один не попытался сбежать, чтобы сохранить себе жизнь.
— Господин лейтенант! Кто его видел?!
— Здесь я!
Офицера тут же подняли, бережно прислонили к стене.
— Вы не ранены, господин лейтенант?
— Вроде, нет. Тут где-то револьвер мой должен быть и сабля…
Оружие тут же отыскали и вернули владельцу. Немного придя в себя, лейтенант вспомнил о своих обязанностях и начал распоряжаться.
— Фелонов!
— Я, господин лейтенант!
— Возьми солдат, проверь, что и куда они тащили.
Прихватив с десяток солдат, унтер скрылся за поворотом коридора.
— Ивасов! То же самое, только глянь, откуда все тащили.
— Ефрейтор!
— Я, господин лейтенант!
— На тебе раненые.
— Слушаюсь, господин лейтенант!
Сам лейтенант выбрал место, где можно было присесть и начал заряжать револьвер. Едва только он убрал "гранд" в кобуру, как его внимание привлек Шохад. Караванщик с горящим факелом в руке замер над тем самым бородачом, который едва не зарубил Алекса. Припадая на отдавленную ногу, лейтенант доковылял до караванщика и остановился рядом.
— Знал его?
— Знал. Хотя никогда до сегодняшней ночи не видел.
— И кто же это? — заинтересовался Алекс.
— Эмир Гохары.
— Кто?!
Шохад молча продолжил стоять над телом эмира. Только сейчас, в неверном, мерцающем свете горящего факела, лейтенант сумел рассмотреть явно дорогой халат, поблескивающий какими-то камешками пояс. Да и сабля у покойника явно не из простых. Алекс пихнул эмира сапогом.
— А может, жив еще?
Караванщик отрицательно покачал головой.
— Это должен был сделать я.
— Ну, извини, так уж получилось. Я же не знал, что это он и есть. И оживить его уже не получится.
— Это должен был сделать я, — повторил Шохад.
Караванщик повернулся и пошел к выходу из заваленного трупами коридора. Алексу вдруг стало невыносимо жалко его — все эти годы бедняга жил жаждой мести, а он в последний момент украл у Шохада эту возможность. И ведь точно сейчас уйдет, попробуй потом отыщи его в Гохаре. У него же врагов, считай, весь город! Да и руоссийские солдаты вполне могут караванщика пристрелить еще до того, как он выйдет за пределы дворца.
— Постой! Возьми хотя бы денег.
Караванщик обернулся и невидящим взглядом посмотрел на офицера.
— Зачем? Все золото мира не сможет вернуть ее.
Он бы так и ушел, но тут вернулся Ивасов.
— Господин лейтенант…
— Отставить доклад! Взять Шохада!
К чести унтера, соображал он не больше секунды. В два прыжка он настиг караванщика и схватил его. Шохад попытался вывернуться, но унтер был намного сильнее. Вспышка безумной ярости придала гохарцу сил, он почти сумел вырваться. В этот момент вмешались пришедшие в себя солдаты. Навалились толпой, связали отчаянно вырывающего караванщика, оттащили к стене.
— Черт, рукав оторвал!
Один из солдат уже нацелился было отомстить караванщику за испорченный мундир, но был остановлен лейтенантом.
— Отставить!
Офицер доковылял до места действия, взял у унтера флягу и вылил ее содержимое на Шохада.
— Остынь немного, завтра мне же спасибо и скажешь.
Повернувшись к Ивасову, Алекс распорядился.
— Часового к нему приставь, чтобы не сбежал. Он сейчас не в себе, хрен знает чего, натворить может. Да и наши его не обидят ненароком.
— Слушаюсь, господин лейтенант!
— А теперь докладывай, чего вы там в этой дыре обнаружили.
— Казна эмирская!
В голосе унтера послышались явные нотки восторга.
— Ты рот-то широко не разевай, — охладил подчиненного офицер. — Казна эта, считай, уже государственная, за кражу гауптвахтой не отделаешься. Эти много вынести успели?
Ивасов мысленно оценил количество сокровищ, которые гохарцы успели унести.
— Четверть где-то.
— Все вернуть, часовых выставить, и упаси господи, если хоть одна монетка, один камешек…
— Слушаюсь, господин лейтенант!
Унтер заученно вытянулся, съедая начальство туповато-преданным взглядом. Алекс этот балаган не оценил.
— Выполняй, клоун.
Унтер с места не двинулся.
— Осмелюсь спросить, господин лейтенант!
— Ну чего тебе еще?
Ивасов прекратил-таки паясничать и, понизив голос, спросил.
— А что во дворце найдем тоже в казну нести?
Пилюлю надо было подсластить, а то солдаты совсем расстроятся.
— В казну вернуть только то, что из нее вынесли. Остальное — ваши трофеи.
— Слушаюсь, господин лейтенант!
