Валентина Демьянова - Пиковый интерес
Вопрос ей не понравился, и она сердито отвела глаза в сторону. А я продолжала напирать:
― Значит, это ты с мужем у деда была! А я-то, дура, на Галку думала.
Ей мои слова понравились и она захихикала:
― А я так и рассчитывала! Мы твоего родственника убивать не собирались, стукнули тихонько по темечку, он и вырубился. Думали, придет дедушка в себя, опишет приметы грабителей, и все подозрение на Галку падет. Мол, сестру убила, дрянь, и деда твоего замочить пыталась!
Я сокрушенно покачала головой, дивясь ее злобе. Единственным оправданием могло служить то, что с головой у нее было не все в порядке. Может оно, и раньше так было, просто я не замечала, а что сейчас, после всех этих убийств у нее крыша сильно на бок съехала, видно было невооруженным взглядом. Однако мне хотелось докопаться до сути, и я сказала:
― У деда вы ничего не нашли, выждали немного и ко мне залезли. Обыскали комнаты, поняли, что ничего там нет, и снова пошли к деду. А когда и там не повезло, решили найти Олега и выпытать все у него. Так?
Она кивнула с видом человека, вполне довольного своими поступками.
― А ключи откуда?
― Олег оставил их у Галки, а я взяла, ― охотно ответила Людмила.
Мне хотелось еще кое-что у нее спросить, но тут у меня за спиной раздался голос Юрия:
― Люся, с ней надо кончать. Она слишком много знает. Это опасно.
Людмила покорно кивнула, вытащила из-за спины руку с зажатым в ней пистолетом и направила на меня. Я с ужасом подумала, что она сейчас выстрелит, но тут вмешался муж:
― Люся, подожди! Соседи выстрел услышат и, потом, надо же узнать, где сокровища спрятаны.
Людмила согласно кивнула:
― Правильно! Вывезем куда-нибудь за город, все выспросим, а потом там и закопаем.
Мысль ей понравилась, она довольно захихикала и сказала мужу:
― Открывай дверь и выводи ее из квартиры. Смотри, чтоб не сбежала.
Потом обратилась ко мне:
― А ты веди себя тихо и не вздумай орать, ― на месте пристрелю.
Юрий цепко ухватил меня за руку повыше локтя и поволок к двери. Я поняла, все это плохо кончится и начала прикидывать, что можно сделать, чтоб спасти свою шкуру. По всему выходило, что нужно удирать иделать это нужно было на выходе из подъезда. Решив, что на улице попытаюсь вырваться и скрыться в темноте, я не стала сопротивляться и покорно подчинилась Юрию.
Он отомкнул замок, намереваясь вытащить меня наружу, в ту же минуту дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник Сурен. Мы с Юрием отлетели в сторону, ударились о стену и медленно осели на пол. От неожиданности Юрий растерялся и выпустил мою руку, а я немедленно воспользовалась этим и постаралась отползти, как можно дальше. К несчастью, места для маневра в коридоре было мало и, немного удалившись от мужа, я оказалась прямо под ногами жены. Она стояла посреди коридора с пистолетом в трясущихся руках и совершенно безумными глазами. Создавалось впечатление, что неожиданное появление незнакомца так напугало ее, что она потеряла те небольшие остатки разума, которые еще теплились в ней. Что касается нежданного гостя, то он сделал шаг вперед и тихо приказал:
― Всем в комнату. Быстро.
Его слова разрушили всеобщее оцепенение и события начали развиваться с молниеносной быстротой: Людмила вышла из ступора и выстрелила в Сурена. Руки у нее от страха ходили ходуном и она, конечно, не попала. Тот, в свою очередь, тоже выстрелил, и в результате Людмила кулем свалилась на пол, а пистолет отлетел в сторону. Юрий оказался умнее жены, в драку ввязываться не захотел и на четвереньках стал пробираться к входной двери, намереваясь скрыться. Сурен заметил этот маневр, повернулся в его сторону и хладнокровно нажал курок. Раздался еще один негромкий хлопок, Юрий дернулся и затих на полу. От вида его размозжённой головы и потеков крови на стенке к горлу подкатила тошнота. Сурен схватил меня за шиворот, поставил на ноги и грубо встряхнул.
― Быстро на улицу! Садись в машину, и чтоб духа твоего здесь не было, ― прошипел он.
Я вырвалась из цепкой хватки, наклонилась к пистолету, валявшемуся на полу рядом со мной, и схватила его.
― Зачем? Не трожь! ― свирепо рявкнул Сурен.
Я покачала головой и раскрыла ладонь. На рукояти пистолета тускло блестела пластина с полустертой гравировкой:
«Новосельцеву В.М. за боевую доблесть. 1945г.»
― Это мой, они украли его у деда.
Он понимающе кивнул:
― Забирай и уходи!
Я и сама понимала, что сейчас самое время скрыться, но уйти, не узнав главного, не могла:
― Как ты здесь оказался?
Он нахмурился, раздраженный моим непослушанием, но ответил:
― Тебя во дворе сторожил, увидел, как выезжаешь, поехал следом. Пока вы тут разбирались, стоял под дверью и все слышал ― двери здесь тонкие. Все ясно? Теперь дуй отсюда.
Глава 17
Я плохо помню, как добиралась до дома. Все было словно в тумане, от пережитого меня колотила крупная дрожь, а из глаз катились слезы. Войдя в квартиру, разделась и рухнула на постель. Сон сморил моментально, но длился не долго. В три часа ночи я проснулась, да так до самого рассвета и промучилась, а в семь утра, когда задребезжал дверной звонок, я уже была умыта, одета и готова к путешествию. Подхватив сумку, мысленно пожелала себе удачи и решительно распахнула входную дверь.
Сурен опять был в черном, но вместо давнишнего костюма на нем были черные джинсы и черная куртка с черной же футболкой. Не говоря ни слова, он взял у меня сумку и направился к лифту. У меня тоже не было особого желания вступать в разговор, поэтому я молча пошла следом.
Около подъезда стояла светлая «Нива», чему я искренне подивилась. По моим представлениям такие люди, как Армен, должны передвигаться исключительно на огромных, похожих на черные катафалки, джипах. Хотя, может сам Армен и ездил именно на таком, а вот мелкие сошки, вроде охранников, довольствовались отечественными машинами. А может нам выделили эту потрепанную «Ниву» в целях конспирации, что б, значит, не бросались в глаза и не привлекали ненужного внимания.
За рулем сидел тощий парень с длинным костистым лицом, очень напоминающим лошадиную морду. Когда мы вышли из подъезда, он как смотрел куда-то в бок, так и продолжал смотреть, даже головы не повернул. Сурен кинул сумку на заднее сидение, кивком предложил мне устраиваться там же, а сам сел рядом с водителем. Мотор тихо заурчал, «Нива» медленно вырулила со двора и понеслась по улицам.
Погода в тот день вполне соответствовала моему паршивому настроению: с неба сеял противный мелкий дождь. Тяжелые свинцовые тучи затянули все небо и без перерыва поливали город струями холодной воды. Тучи висели так низко, что казалось, еще немного, и они начнут цепляться за крыши домов. Дождь разгонял и без того редких прохожих, заставляя их рысью преодолевать открытое пространство и резво нырять в ближайшую открытую дверь. Порывистый ветер сердито трепал листву деревьев, придавая им неопрятный, взъерошенный вид. Казалось, что на дворе не середина лета, а глубокая осень.
В машине было прохладно. Я поплотнее запахнула куртку, приткнулась в уголке, закрыла глаза и задремала. Несколько раз просыпалась, смотрела на серую пелену дождя за стеклом и снова засыпала. В очередной раз проснулась от того, что в щеку жарко припекало солнце. В салоне было душно, и я завозилась в своем углу, стаскивая куртку.
― Ты проспала всю дорогу, ― сухо сказал Сурен.
Головы при этом он не повернул и продолжал смотреть прямо перед собой.
― Устала, ― равнодушно бросила я, ни мало не заботясь о вежливости. В конце концов, меня отправили в эту поездку не по моей воле, назвать этих ребят приятными попутчиками не мог бы даже самый невзыскательный человек, поэтому я посчитала, что поддерживать светский разговор не обязана.
Освободившись от куртки, я почувствовала себя значительно лучше, и ко мне вернулось хорошее настроение. Устроившись поудобнее, стала смотреть, как за стеклом быстро проносились умытые обильным дождем луга, мелькали перелески с листвой неестественно зеленого цвета, появлялись и снова исчезали разноцветные крыши дачных домиков. В другое время я от всей души наслаждалась бы этим пасторальным пейзажем и получала бы от поездки огромное удовольствие. В данном же случае, ни сама поездка, ни спутники мне не нравились, но так как выбора не было, то ничего другого не оставалось, как относиться ко всему философски.
― Скоро Ольговка, ― снова подал голос Сурен.
Я посчитала его слова информацией к размышлению и потому промолчала. Подождав немного и сообразив, что ответа не будет, Сурен счел нужным пояснить:
― Нужно узнать, где тут раньше была усадьба. Спрашивать будешь ты.
Эмоции в его голосе отсутствовали полностью, голос звучал ровно и индифферентно.
Он оказался прав. Скоро за окном замелькали первые домишки, и мы въехали в Ольговку. Дома были старые, сложенные из толстых, потемневших от времени и непогоды бревен. Резные голубые наличники на окнах и ставни с прорезями в виде сердечек придавали им патриархальный вид. Около каждой калитки стояла лавочка, но людей видно не было. Наконец, на обочине мы приметили тощую черно-белую корову, рядом с ней мужичка в кирзовых сапогах, ватнике и, не смотря на жару, в пестрой вязаной шапочке.
