Сергей Зайцев - Метро 2033. Темная мишень
- Не останавливайся, - поторопил Димка, обеспокоенный не меньше. - Нас это не касается. Не думаю, что проблемы возникли у Федора, скорее всего, что-то местные не поделили.
- И все же, Дим… Я чувствую, что с ним что-то не так.
- Конечно с ним что-то не так. Ведь у него ЦД, и это его убивает! Ты сама напомнила, что мы никого еще не обращали, так откуда нам знать, что именно мы должны чувствовать при этом? Наташ. Я не собираюсь его терять еще раз. Нельзя упускать шанс увеличить нашу семью, начать все сначала. Да просто помочь. Ведь именно мы в силах ему помочь, а не жалкие достижения медицины метро. Не просроченные таблетки и доморощенные примочки здесь, на Новокузнецкой, и не экспериментальные инъекции на Таганской. Там он лишь станет подопытной крысой. Ничто не изменит его сути, кроме нашей крови.
- Я это все понимаю, Дим, - девушка хмурилась. - Но что-то не дает мне покоя. Сложно объяснить.
- Время идет, Наташ, - теряя терпение, подстегнул Димка.
С тех пор как они стали измененными, им редко приходилось спорить, ведь чувства и желания друг друга каждый понимал и без слов. Но сейчас… У него тоже крепло чувство, что с этим носителем ЦД что-то неладное, но он по-прежнему списывал это на их с Наташей неопытность в подобных делах. И не собирался сдаваться из-за каких-то смутных подозрений, которые нельзя было даже толком объяснить.
Чувствуя решимость парня, девушка уступила - так ловко и быстро ввела в вену иглу, что Димка почти не почувствовал укола, хотя игла ему показалась длиннющей, жутковатой на вид. Затем наступила очередь заняться незнакомцем. Процедура со жгутом и шприцом повторилась. Вены у раненого оказались выпуклые, крупные, искать и колоть наугад не пришлось. Убедившись, что все идет нормально, Димка расправил рукав, подхватил «Бизона» и двинулся к выходу - шум за дверью не прекращался и, кажется, даже приближался к лазарету.
- Я гляну на всякий случай, а ты заканчивай.
Выйти он не успел. Дверь распахнулась внутрь от пинка, и в лазарет ввалился мужик, втаскивая на плечах пострадавшего. Браток определенно находился в отключке, его голова безвольно болталась на шее. Димка отреагировал мигом - отступил назад и постарался встать так, чтобы заслонить девушку спиной. Ни к чему посторонним видеть, что именно Наташа вкалывает пациенту.
Отчаянно матерясь под нос, мужик свалил ношу на свободную кушетку у входа, похлопал подопечного по щекам, и, не заметив никакой реакции, наконец обратил диковатый от переживаний взгляд на присутствующих. В глазах мелькнуло узнавание:
- Ну?! - тяжело дыша, заорал он рокочущим басом во всю глотку. - Какого хрена стоим?! Помогите ему кто-нибудь, черт бы вас побрал! Где Бухалыч носится, сука педальная, почему не на месте, когда он нужен?! И чего вы тут делаете, туристы хреновы?!
- Я тоже рад тебя видеть, - Димка невольно хмыкнул, узнав обоих охранников. В прошлый раз, когда они спасались бегством через Мертвый Перегон на ганзейском электровозе, именно эти типы впустили их на станцию с Северной. Учитывая, что морлоки уже дышали в затылок и вот-вот готовы были сожрать залетных гостей, Димка был даже благодарен этим парнягам за спасение. - Что с Кренделем, Штопор? Кто ему так шею ободрал?
- Морлоки, падлы! - тоскливо выругался Штопор. - Опять нюх потеряли, давно их не жгли…
Димка глянул через плечо и, убедившись, что Наташа уже спрятала шприц обратно в коробку, попросил:
- Наташ, посмотри бедолагу.
- Конечно, сейчас…
Глухо хрястнув, дверь снова резко распахнулась, едва не слетев с петель. Человек, который с нею обошелся так бесцеремонно, похоже, препятствия просто не заметил в силу своих впечатляющих габаритов. Целеустремлённо выставив правое плечо вперед, которое и послужило импровизированным тараном, в лазарет ворвался сам пахан Новокузнецкой.
Стать его троллеобразной комплекции словно возмещала недостаток в небольшом росте - кожаная куртка, казалось, вот-вот затрещит по швам на широченных плечах. Учитель никогда не застегивался - полы куртки просто не сошлись бы на выпуклой бочкообразной груди и солидном пузе. И при этом - совершенно обычного размера голова с сухим морщинистым лицом, смотревшаяся на фоне могучего торса как-то инородно, будто ее приставили к плечам от совершенно другого человека.
Судя по хмуро сведенным к переносице кустистым бровям, Учитель определенно искал, на ком бы сорвать плохое настроение. Тут он увидел в помещении гостей и остановился как вкопанный. Гнев сменился искренним удивлением: выцветшие от старости губы растянулись в щербатой ухмылке:
- Ну вот, Федя, а ты говоришь, что не знаешь, где твои приятели.
- Так я и не знал. - Федор Кротов с озабоченным видом выглянул из-за спины Учителя. - Интересно, и что это вы тут делаете, а, Димон?
Глава 10. Перерождение
Ему снились черные сны.
Не было ни осознания себя, ни мира вокруг.
Пустота и тьма, и он в этой тьме - в полном одиночестве. Он бродил вслепую, не понимая, что происходит, и где он находится. Никаких ориентиров - ни звуков, ни образов, ни движения… Он не чувствовал ничего - ни холода, ни жара, ни биения сердца. Призрак бывшей личности, поглощенный тьмой. Душа, заблудившаяся посреди реки Забвения, между миром Живых и Мертвых - наверное, нерадивый Перевозчик напился вдрызг и все-таки опрокинул Лодку.
Но в какой-то момент наметилось внешнее движение, а пустота вокруг оказалась не такой уж пугающе бесконечной. Глаза словно наконец привыкли к этой тьме, и он что-то начал видеть, хотя еще долго не осознавал, что именно. Тени. Мир мертвых оказался населен - по нему бродили тени, такие же как он. Бесцельно, хаотично, бесконечно. Мельчайшие частицы броуновского движения, абсолютно похожие друг на друга сгустки серого ничто. Они попадались ему навстречу, бесследно исчезая в бесконечной перспективе, обгоняли его и пересекали путь, ведущий в никуда. Что они здесь искали? То же, что и он? Но что ему требовалось найти, чтобы прекратить это путешествие без конца и начала?
Цель.
Ему нужна какая-то цель.
Он должен что-то сделать. Что-то очень важное. Настолько важное, что даже здесь, в вечной тьме, он все-таки об этом вспомнил.
Мысль показалась верной.
А тени - не такими уж безликими.
Кажется, он даже начал узнавать некоторых из тех, кого рука судьбы на краткий миг вырывала из хаоса, чтобы тут же отбросить обратно в забвение. Смутные воспоминания о прежней жизни, поначалу робкие и отрывочные, постепенно обретали плоть, и мир начал изменяться, оживать. Тьма расступилась, растопленная сумерками, мелькнули пока еще робкие краски. Тени замедлились и обрели лица, возраст, личную историю. Мужчины и женщины, дети и старики. Не все из них теперь продолжали путь - некоторые, в таком же смятении, как и он, оглядывались, тщетно пытаясь найти что-то знакомое в незнакомом.
В какой-то момент появился источник света.
Далекий огонек быстро приблизился, вырос, превратился в яркий сгусток пламени в форме человеческого силуэта, неумолимо надвигающийся на…
Вспышка дикого страха заставила его вспомнить свое имя.
Сергей Поляков попытался отпрянуть в сторону, но ничего не вышло: чтобы оттолкнуться, нужна точка опоры, которой у него по-прежнему не имелось. А огненный силуэт уже очутился рядом, приблизился вплотную, протянул руку и коснулся его груди. Сердце Полякова вдруг забилось - и он только сейчас понял, что все это время оно молчало. Шум крови, бегущей по артериям, оглушил ревом Ниагарского водопада. Опустив взгляд, он увидел, как на груди в месте прикосновения разгорается такой же всепоглощающий огонь, как у того существа, которое его коснулось, как пламя рвется по его телу, распространяясь по кровеносным сосудам, охватывает руки и ноги, вспыхивает внутри черепа, выжигая глазницы…
Боль. Он вспомнил, что это такое.
Но он горел и не чувствовал ничего, кроме… кроме жуткого голода. Неожиданно он осознал, что огненного человека больше нет рядом, а сам он уже давно быстро движется сквозь сумеречный мир, напролом, исступленно выискивая то, чего жаждала его плоть, но ещё не понимая, что именно это будет. Призраки, не успевая уклониться с его пути, с беззвучным криком вспыхивали и исчезали, сгорая дотла и рассыпаясь неощутимым прахом.
Не то. Все не то.
Он наконец увидел искомое. Тень была не такой, как остальные. В груди призрака - пожилого мужчины, робко билось сотканное из пламени сердце, не сжигая все его существо, как это случилось с самим Поляковым. Он протянул руку и обхватил огненными пальцами чужое сердце. Но вместо того, чтобы зажечь в нем огонь жизни, вырвал его из груди жертвы, втянул в себя, впитал, восстанавливая собственные силы.
Вот теперь боль, которой он ожидал, наконец пришла.
И память начала оживать, разматываясь рваной нитью из его прошлого.
…Почувствовав неладное, пожилой мужчина попытался перейти на другую сторону улицы, такую же темную, как и та, по которой он шел. Свора отреагировала живо, рассыпалась, заступая дорогу. Свора молодых, крепких и дерзких от безнаказанности подростков. Окружили, отрезая путь к отступлению, пьяно посмеиваясь и отпуская остроумные, как им казалось, оскорбления по поводу внешности и национальности жертвы. В руках - всего лишь пивные бутылки. Но и они могут быть оружием при умелом подходе. Мужчина это понимал и нервно оглянулся, оценивая ситуацию. С одной стороны виднелись отсветы из зашторенного окна частного дома, с другой - слепо горели равнодушные глазницы многоквартирного здания. И ни одного прохожего, способного вмешаться в драку. Впрочем, таких прохожих давно уже нет, повывелись.
