Комбат Найтов - Мы взлетали, как утки...
Отход от цели не был тяжелым, и на посадке никто особо нас не беспокоил. Над Варшавой потеряли шесть 'Пе-4', два 'ЛаГ-5'. Все 'Пешки' потеряны при атаке моста на левом берегу Варшавы: выход из пике на мост проходил над фортом Бема. Там девятку 'Пе-4' и подловили. Кстати, мост не был их целью. Проявили инициативу.
В 14.30 пришло поздравление от Сталина всем участникам налета. В нем говорилось о представлении всех участников к орденам и медалям. На этом фоне было странно слышать о том, что в Лондоне министр иностранных дел правительства Польши в изгнании Август Залесский и командующий силами ZWZ генерал Казимеж Соснковский обвинили Советский Союз в варварской бомбардировке Варшавы и неумеренном применении силы против мирного населения Польши, разгроме важнейшей отрасли промышленности Польши, создании невыносимых условий для мирного населения путем лишения их работы в крупнейшем транспортном узле Европы городе Варшава. ZWZ объявила войну СССР, обещала активизировать действия своих отрядов на временно оккупированной Советами, территории Польши. Соснковский потребовал от командования Войска Польского отказаться от контактов с командованием РККА, и требовать эвакуации уже созданных подразделений в Иран. Получив такую информацию, я вызвал к себе подпулковника Розумовского и поручника Зайцеховскую. Дело заключалось в том, что информация о погоде в Варшаве, шла через них, и, похоже, что источник накрывался медным тазом.
- Что скажете, господа? Верховный Главнокомандующий не возражает против эвакуации армии Андерса в Багдад. В Иране ей делать нечего. Мне предписано уведомить Вас, что препятствовать Вашему отъезду мы не будем. Товарищ Сталин так и сказал: без них справимся. Второй раз, за время операции, польская сторона пытается отказаться от борьбы с немцами. Сами понимаете, что лучше не иметь такого союзника, чем его иметь.
- Мне, пока, не поступало никаких указаний от генерала Андерса о сворачивании миссии в Тукуме, господин генерал. Скажу больше, и я, и сотрудники миссии, гордятся тем, что принимают участие в осуществлении такой блестящей операции. По моим данным, бомбежка была просто ювелирной. Для восстановления потребуется не один месяц, возможно несколько лет. Как транспортный узел Варшава перестала существовать.
- Можете, хотя бы примерно, оценить потери среди мирного населения?
- Потери среди железнодорожников огромны, немцы не отпустили их в бомбоубежища. Но, они считаются вспомогательными подразделениями вермахта и ТОДТа, хотя и получают заплату в треть от немецкой плюс паек. Они - остарбайтеры. Разрушенных жилых домов немного, но есть, особенно там. где применялись бомбы крупного калибра в районах Грошова и Прага. Там до сих пор все горит и взрывается, большое количество боеприпасов, бензина. Есть потери среди пожарных. Имеются потери от разрывов ваших ракет, в основном, на левом берегу, скорее всего, зеваки, которые увидели, что налет на Прагу, и вышли посмотреть. Центральная часть Варшавы не пострадала, но жители массово уезжают из города, так как понимают, что за первым налетом последуют и другие. Немцы с таким количеством авиации справиться не могут. Они перебрасывают еще самолеты. Есть данные, что часть летчиков отвели с фронта. Мои поздравления, господин генерал!
- Четверых Ваших летчиков укрывают в городе. Все на левом берегу. Пока вывезти никуда невозможно, их активно ищет гестапо. - добавила Кристина.
- Не выдадут, после такого заявления Правительства?
- Трудно сказать, таких сведений у меня нет.
- А Вы что решили, поручник?
- Я не вижу повода прекращать работу в миссии. Идет война, и жертвы - неизбежны. Мы с самого начала знали, что подготавливаем удар по Варшаве. Мне кажется, что в Лондоне хотели провала этой операции. Все или не все, не знаю, но, желали, чтобы она провалилась. Так войны не выигрываются. Хотя, я, конечно, не Тамерлан.
- Что ж, господин подпулковник, распоряжением Верховного Главнокомандующего, все участники операции 'Горлышко' будут представлены к орденам и медалям Советского Союза. Подготовьте наградные листы. Вы свободны.
Только из выпроводил, прибегает начальник шифровального отдела:
- Товарищ генерал! 'Воздух' на ваше имя!
Читаю, и волосы встают дыбом! Иосиф Виссарионович 'отжигает'! 'Куй железо пока горячо!'
'ГЕНЕРАЛ ЛЕЙТЕНАНТА ШКИРЯТОВА ВВЕРЕННЫЕ ЕМУ ЧАСТИ СОЕДИНЕНИЯ ПОЗДРАВЛЯЕМ ИСПОЛНЕНИЕМ ЗАВЕРШЕНИЕМ ОПЕРАЦИИ КВЧ ГОРЛЫШКО КВЧ ТЧК КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ ПЕРЕБАЗИРОВАТЬ КОРПУС УСИЛЕНИЕМ РАЙОН НАСПУНКТА ТАПА ТЧК РАБОТУ МИССИИ ВОЙСКА ПОЛЬСКОГО СВЕРНУТЬ НАРКОМ ОБОРОНЫ СССР И СТАЛИН'
Скорость реакции у него отличная! Он понимает, где лежит ключик от Берлина!
Подхожу к домику поляков, они поселены отдельно, вошел вовнутрь, там шум, какие-то разборки в их комнате связи. Дневальный крикнул: 'Uwaga! Bacznosc!', но шум затих только тогда, когда я вошел на пункт связи. Там за грудки таскала друг друга пара человек, у одного из них алела на щеке пощечина. У Кристи рука на кобуре, а Розумовский стоит чуть в сторонке и чему-то улыбается. Пришлось гаркнуть 'Смирно!'. Пыхтя, драчуны отпустили друг друга и вытянулись, время от времени бросая яростные взгляды на друг друга и на Кристину.
- В чем дело? - спрашиваю у подполковника.
- Обсуждаем повесть Пушкина 'Капитанская дочка'. - съязвил Розумовский.
- Доложите по форме. - спокойно отреагировал я.
- Хорунжий Шилевич оскорбил поручника Зайцеховскую, за что и получил по физиономии. А у нее нашлись единоверцы. Из Москвы и Лондона поступила целая серия взаимоисключающих приказов, господин генерал. Выясняем: кому служим и кому служить дальше.
- У меня тоже новости: приказано свернуть работу польской миссии, а операцию по уничтожению Варшавского железнодорожного узла признать успешной и законченной. Бомбить Варшаву в ближайшее время мы не будем. Так что, господа офицеры и унтер-офицеры, благодарю за службу, и сворачивайтесь. - я повернулся, чтобы выйти, но меня остановил вопрос по-польски, заданный унтером с черными петлицами и васильковым кантом, который стоял между Кристиной и хорунжим Шилевичем. Я посмотрел на Кристину, чтобы перевела.
- Сержант Лешек говорит, господин генерал, что он получил воззвание генерала Берлинга, и готов вступить в ряды польских частей РККА. Где и как он может это сделать?
- В любом военкомате, сержант, если речь идет о национальных дивизиях РККА.
Теперь заговорил хорунжий:
- Что будет с нашими частями? Нас опять интернируют?
- Если заявление командования ZWZ останется в силе, то части бывшей армии Андерса будут интернированы. Пока таких указаний не поступало, поэтому, побыстрее сворачивайтесь, и получайте предписание на поезд.
- А там без пересадки в Сибирь. - перевела слова хорунжего Кристина.
- Каждый должен сделать свой выбор, хорунжий. А предатели никому не нужны на войне. От них избавляются. А то сегодня мы с вами, завтра с Гитлером. Мотаетесь, как хвост собаки.
- Офицерам бывшей царской, потом белой, затем польской армий звания сохранят? - по-русски спросил Розумовский.
- Не знаю, что касается Вас, господин подпулковник, то Вы, скорее всего, пойдете служить по ведомству генерала Панфилова. С этим вопросом обращайтесь не ко мне, а к полковнику Максимцеву. Он Ваш непосредственный начальник. Речь идет о рядовом и сержантском составе.
- Я Вас понял. - ответил Розумовский, и стал натягивать перчатки.
- Все споры заканчиваем, радиостанции отключить немедленно, выход на связь запрещаю. О снятии радиостанций доложить через два часа. Все доклады - товарищу Максимцеву. Вы более не находитесь в составе моей группы. Благодарю за службу.
У выхода столкнулся с Максимцевым и коротко описал сцену.
- Я уже получил распоряжения, Вас, действительно, этот вопрос более не касается. С сержантами и так было понятно кто есть кто, ну, а Розумовский - это удача! До свидания, товарищ генерал! Наверное, в ближайшее время уже не увидимся.
В это мне слабо верилось, но, я ничего не ответил Максимцеву. Пошел готовить перелет.
Поздно вечером позвонила Зайцеховская и попросила разрешение зайти попрощаться.
- Нас отправляют в Москву, Серж, меня и Розумовского. Он сделал мне предложение, и я согласилась.
- Поздравляю!
- И еще одна новость, Серж. Со здоровьем у меня все в порядке! Я - счастлива! - она поцеловала меня, затем озорно улыбнулась, и, покачав двумя поднятыми вверх пальцами в виде буквы 'V', положила руки себе на живот, чуть ниже талии, давая еще раз понять о каком здоровье идет речь. Послав воздушный поцелуй, наконец, удалилась! Она лет на пять-восемь старше меня, прошла огонь-воду и медные трубы. Никогда и не рассматривал ее как 'претендентку на престол'. Хотя, чисто как женщина, она и привлекательна, и опытна, и умело пользуется своей женственностью.
