Сапронов Евгений - Чёрный сокол
Возможно, ухищрения Олега действительно спасли много жизней. В мыслях все это выглядело четко и красиво. Но вот сейчас Горчаков ясно осознал, что ради блага всех остальных он просто принес новгородцев в жертву.
Залп из огнеметов сразу же прорвал строй. Те из врагов, на кого не попал керосин, шарахнулись от пламенного пятна в разные стороны. С отскочившими назад, схватились Олег, Неждан и еще четверо бойцов. Шедшие следом новгородцы, развернулись: кто вправо, кто влево и навалились на флаги, пытаясь расширить прорыв. При этом, воины совершившие поворот налево, подставили неприкрытый щитом правый бок под выстрелы монголов, сидевших на лошадях метрах в двадцати от строя своей пехоты. Ратники, повернувшие направо, могли отражать стрелы щитами, но они не могли сражаться узким фронтом всего с четырьмя бойцами в первой шеренге. Опытные воины понимали, что раз уж они оказались на фланге тонкой линии противника, то надо этот фланг охватить. При этом ратники, обходившие врага с тыла, поставляли под выстрелы спины. Поэтому части новгородцев пришлось развернуться лицом к конным лучниками и прикрывать щитами спины товарищей. А тут еще, очнувшиеся от огненного сюрприза артиллеристы, понимая, что сейчас решается их судьба, сомкнули ряды и навалились на, сыгравших роль десанта воинов, которых внутри вражеского вагенбурга оказалось всего шесть десятков. Остальные сорок бойцов этой сотни выбежали из передвижного укрепления через задний выход и пытались растащить повозки, а чжурчжэни, кидани и хорезмийцы старались им помешать.
Под ливнем монгольских стрел новгородские ратники падали один за другим. Едва Горчаков покончил с третьим противником, как тут же получил одну за другой три стрелы: две грохнули в грудь и левый наплечник, третья с лязгом срикошетила от правой "скулы" забрала. В следующее мгновение Олега загородили от лучников: китаец и чернобородый мусульманин в овчинном полушубке, под которым, вероятно, скрывалась кольчуга. На его голове сверкал начищенный островерхий шлем с толстым железным прутом, защищавшим нос, и спадавшей на плечи сплошной кольчужной бармицей снабженной прорезью для лица. Мусульманин напал спереди, а китаец зашел слева. Горчаков отбил нацеленный в шею, косой удар длинной хорезмийской сабли, отшвырнув ее вправо, и стремительно шагнул вперед. Пока враг заносил руку для нового удара, Олег пустил отведенный предыдущим движением клинок по той же траектории, что рисует клюшка, когда хоккеист бьет по шайбе с широким замахом. Конец меча с шипением рассек морозный воздух и разрубил противнику сапог и ногу чуть выше голеностопного сустава. Такой низкий удар Горчаков мог бы и сам запросто пропустить, а хорезмиец не ждал его вовсе. Он в этот момент как раз замахнулся, чтобы рубануть Олега наотмашь, что называется: "с плеча" и при этом перенес вес тела на правую ногу. А когда Горчаков ее подрубил, противник грохнулся лицом вниз, так и не успев нанести удар.
Смотровая щель ограничивала обзор, и Олег на пару секунд упустил из вида китайца, который в этот момент оказался слева и немного сзади. Горчаков не думал, что он свалит хорезмийца первым же ударом. Он просто хотел развести противников и напасть на китайца из более удачной позиции, а после этого уже разобраться с мусульманином. Продолжая выполнять свой план, Олег вслед за ударом сделал широченный шаг в сторону, оттолкнулся правой ногой и развернулся на левой лицом к противнику. Вовремя! Шагни он прямо или задержись на месте, точно схлопотал бы алебардой по затылку. Теперь же ее лезвие было далеко за левым плечом, а к забралу летело древко, которое Горчаков перехватил, выбросив вперед левую руку. Реакция после стольких лет тренировок была у него отменная. Дальше Олег ткнул противника мечем в бок и едва устоял на ногах, получив тяжкий удар по шлему, где то за левым ухом. В первое мгновение Горчаков подумал, что его огрел саблей какой-то новый враг, приближение которого он проглядел. Но это снова была тяжелая бронебойная стрела.
- Вот уроды! - прорычал Олег.
Перед атакой он снял ножны, чтобы не споткнуться об них ненароком, а специального кольца на поясе, в котором рыцари носили обнаженный меч, когда сражались пешими, у Горчакова не было. Олег бухнулся на одно колено, положил клинок перед собой, стащил латную перчатку и выхватил из кобуры пистолет, в который перед боем вставил новый магазин.
На голове Горчакова был глухой шлем, а вокруг кипел бой, поэтому он не услышал, как подошла конница, которая до этого ждала в тылу и рванулась вперед в тот момент, когда "новгородский десант" бросился в атаку. Новгородцам надо было отвлечь внимание противника, вызвать на себя залп стрелометов и продержаться пару минут.
Олег взял на прицел первого лучника, но не успел он еще нажать на курок, как тот дернулся в седле, пытаясь увернуться от стрелы - не увернулся. Этот монгол носил железный шлем и толстый кожаный "бронежилет" усиленный на груди стальными пластинами. Эту защиту стрела, скорее всего бы не пробила. Так что, выходит, зря монгол дергался - грудь убрал, а руку при этом подставил. Русская стрела пробила рукав длинного тулупа и прошила навылет левое предплечье.
Так и не выстрелив, Горчаков обернулся и увидел между передвижных укреплений густые ряды конницы. В русских дружинах тоже были конные лучники, и они, осадив коней прямо пред повозками, начали осыпать монголов стрелами, а те сразу же начали отвечать. Завязалась перестрелка. Короткие штрихи исчертили серое зимнее небо. Потери несли обе стороны, но зато монголам стало не до новгородцев. Русские стрелки лишили их возможности спокойно и безнаказанно расстреливать пехоту. А на помощь поредевшему "десанту" бросились тяжеловооруженные княжеские и боярские дружинники. Одни из них, спешившись, бросились к повозкам, другие подныривая под поперечные бревна, пробирались через укрытия, взбегали по подъемным мостам и спрыгивали внутрь вражеского укрепления.
К тому времени, как Олег разделался с двумя своими противниками, Неждан уложил теснившего его алебардой китайца и успел зарубить еще одного хорезмийца. А больше живых врагов тут не было. Горчаков, решив поберечь патроны, сунул пистолет обратно в кобуру, надел перчатку и, подхватив меч, поднялся с колена. Бой кипел справа и слева, а здесь друзья стояли только вдвоем среди застывших в разных позах тел, из под которых растекались по льду алые, парившие на морозе, лужи. Четверо новгородцев, дравшихся на этом участке, вместе с Олегом и Нежданом были убиты стрелами. Друзья уцелели только благодаря прочности своих доспехов.
Сначала Горчаков замешкался, прикидывая, на какой фланг им лучше бежать, а потом просто махнул рукой, увидев, что бежать уже никуда не нужно.
Быстро поняв, что укреплений уже не удержать, монгольские всадники развернули коней и, промчавшись через весь лагерь, принялись растаскивать повозки, в надежде спастись бегством, пока русские будут заняты пехотой. Но здесь они крупно просчитались. Причем дважды. Во-первых, чуть ниже по течению, за поворотом Оки монголов ждал большой сюрприз в виде конной засады, скрывавшейся в лесу по обеим берегам. Ну а во-вторых, план Олега сработал по всем пунктам. Когда противник увидел, что штурм готовится только по фронту, он стянул на это направление все силы, оголив тыл и даже фланги. А когда вперед рванулась ждавшая на виду конница, из леса по сторонам от вражеского лагеря повалила пехота, скрытно занявшая позиции во время приготовлений. Бойцы городовых полков добрались до вагенбурга одновременно с конными дружинами. Китайцы и мусульмане пытались парировать эту угрозу. Но им не хватило времени. Бросившиеся на фланги артиллеристы, не успели выстроиться в сплошную линию. В результате чего, русские сходу ворвались в лагерь сразу в нескольких местах и схватились с подбегавшими врагами уже по эту сторону укреплений. Чжурчжэни, кидани и хорезмийцы соображали ничуть не хуже монголов. Увидев, что все кончено они не стали прикрывать отступление хозяев, а устремились следом. У нескольких проходов, сквозь которые монголы спешили выбраться из лагеря, началась давка, в которой перемешались и всадники и пехотинцы. Кто-то в страшной тесноте стремился протиснуться в узкий проход, кто-то лез через повозки. Некоторые пытались проползти между колесами, но их просто затоптали. А сзади на сбившихся в кучу и деморализованных врагов набросились русские воины. Гордые еще недавно завоеватели ощутили себя стадом согнанным на бойню. Крики победителей и вопли избиваемых слились в сплошной рев. Многих прижали к бортам так, что затрещали кости. Под напором толпы повозки поползли по льду, разъезжаясь в стороны. Еще немного и лагерь опустел, но бойня на этом не закончилась. Русские гнали противника прямо на засаду.
Вся оборона рухнула буквально за минуту. Когда Олег увидел, как развернулись лучники, и как первые беглецы начали покидать пехотный строй, он уже не полез в драку и удержал приятеля.
