Admin - i 34c69a6b417e3939
М-да. В отношении нас довольно меткое сравнение. А травинки всё ложатся и ложатся на камуфляжную ткань. По моим подсчётам, из них уже венок сплести можно - если, конечно, нашёлся бы охотник плести венок из этого сена. Не выдерживаю и заглядываю через плечо. Ещё кто-то придвигается ближе.
Сухие жесткие стебли - скорее сломаешь, чем переплетёшь. Дэй, однако, справляется: так дети обычно рисуют железную дорогу. Два длинных стебля, между ними - перекладины. Поставишь, прислонив к чему-то - будет лестница, вот только выдержит она разве что бабочку. А вот венки Дэй в детстве точно не плёл - поделка выходит неаккуратная, травинки торчат во все стороны.
- Ловкие пальцы. Музыкант?
- Нет, конечно. Я же бывший беспризорник.
Надо быть Дэем, чтобы признаться в бродяжничестве с видом потерянного родственниками принца крови, рассказывающего о своём высоком происхождении.
- И кошелёк вытащить можешь?
- Я сказал "беспризорник", а не "карманник".
- И что это будет? - увожу разговор от неприятной для него темы.
- Не знаю, - равнодушно бросает Дэй, - Но ведь что-то да получится?
- Ладно, давайте спать, - заканчивает посиделки командир Харнет.
Он прав - начинает темнеть. Укладываемся вповалку, чтобы было теплее. Я привыкла засыпать, положив руку на грудь Дэя и чувствуя, как стучится в ладонь его сердце. Харнет сказал, что в эту ночь с дежурством справятся его люди, и мы особо не сопротивлялись, только попросили, чтобы в случае чего нас разбудили немедленно. Как любит повторять Стэн, лучше быть параноиком, чем трупом. Но за передышку я была очень благодарна - если вспомнить, какой для меня была минувшая ночь.
- Дэй, - сонно спрашиваю я, - Ты любишь жемчуг?
- Жемчуг? - удивляется он, - Не задумывался. Нет, на девушках, наверное, люблю, это красиво. Хотя я его и в руках-то никогда не держал. Почему ты спрашиваешь?
- Когда вчерашняя тварь прикидывалась тобой, у неё был жемчуг в волосах. Речной. Длинные-длинные косы, и в них вплетены тонкие жемчужные нити.
- Ну, длинных волос у меня не будет ещё долго, - в его голосе проскальзывает сожаление, - Но жемчуг... Блин, это какой-то странной фантазией нужно обладать. Спасибо, что не шпильки. Или гребни.
- Или живые цветы.
- Ещё лучше. Не ювелирный лоток, так клумбу в волосах таскать.
Я утыкаюсь в его плечо, стараясь сдержать упрямо прорывающийся смех, чтобы не разбудить остальных. Ещё подумают, что свихнулась от пережитого. Нервное такое веселье, для которого самый глупый повод подойдёт, лишь бы напряжение сбросить. Я скорее чувствую, чем различаю в темноте, как Дэй улыбается.
- Засыпай, солнце. Нам завтра ещё дорогу искать.
Здешнее утро не особенно отличается от вечера, те же синевато-серые сумерки, только небосклон не погружается во тьму, а слабо светлеет. Как киноплёнку назад отмотали. Мы выбираемся из спальников, ежась от холода и поскорее застёгивая куртки, чтобы сохранить остатки сонного тепла. Талиан морщится, баюкая раненую руку, и я всё же делаю ему укол. Кому из богов молиться, чтобы обратный путь обошёлся без приключений? А никому. Если у богов и была свалка, куда они выбрасывали отходы творения, то она определённо здесь.
Пока я возилась с Талианом, пока все наскоро завтракали, окончательно рассвело. Снова ровная, как столешница, пустошь, снова неживой шелест травы под ногами. И едва видимый ориентир - кривое изломанное деревце, почти куст. Отряд растягивается цепью, только на этот раз впереди командир Харнет и Дэй. Я держусь в середине, поближе к Талиану. Он замедляет шаг, чтобы отпить маленький глоток воды, и я в очередной раз напоминаю себе, что ни одного родника нам ещё не попадалось. Можно, конечно, поступить как путешественники в старых романах: вырыть ямку и подождать, пока она наполнится водой. Вот только как глубоко придётся копать и как долго ждать? Да и есть ли шанс дождаться? На ходу обламываю несколько веточек вереска, растираю пальцами. Безнадёжно сухие. Если сорвать с этого места камуфляж мёртвых деревьев и трав, что останется? Изрезанная трещинами земля?
А если вода здесь есть, то можно ли её пить? Что-то такое было связано с водой. То ли текучая вода - путь в мир мёртвых, то ли, наоборот, за текучую воду любой твари путь закрыт. А не текучая? Не помню. С другой стороны, если всё мёртвое, с чего вдруг воде быть живой?
Расстояние здесь обманчиво - но каждый наш шаг всё же сокращает его. Теперь уже видно, что дерево похоже на плакучую иву, вот только даже намёка на реку или озеро рядом нет. Ни коры, ни листьев, как в прошлый раз, только свисающие до земли высохшие ветви. Не слишком приятное зрелище, фантазия предсказуемо превращает ветки в жадно раскинутые руки старой ведьмы. Ещё с десяток шагов, а потом небольшая передышка. Вот только что это темнеет там, за деревом?
Терн Харнет резко остановился.
- Вы, кажется, говорили, мы ищем дорогу?
Кто-то из бойцов, измученный неопределённостью, рванулся было к заветной цели, но был остановлен командирским окриком.
- Без самодеятельности. Сначала надо проверить.
- Мы посмотрим, - вызвался Дэй, - Можно?
Харнет кивнул.
- Таннер, Раахан, сходите с ребятами.
Я не раз встречала в книгах выражение "отвалилась челюсть", но до сего момента полагала его преувеличением ради красного словца. Не преувеличение. От открывшегося нам зрелища проржавевшей узкоколейки челюсть отвалилась у всех нас. Начиналась дорога прямо за ивой и слегка забирала вправо, иногда её захлёстывали волны сухой травы, почти скрывая под собой - никакой железнодорожной насыпью и не пахло, рельсы и шпалы уложили прямо на землю. Судя по их состоянию, уложили давно. Рельсы упирались прямо в корни дерева. Станция "Сухая Ива", поезд дальше не идёт.
- Откуда?.. - удивился Раахан, самый молодой в отряде, всего лет на пять старше нас, попинав рельс запылённым ботинком и убедившись в его материальности. Если честно, после башни, розового куста и кургана я тоже ожидала скорее встретить пирамиду из человеческих костей или замок с привидениями. Мне вдруг стало весело.
- Ну, что Дэй сплёл, то нам и выдали, верно?
- Знал бы - плёл поаккуратнее, - одними губами произнёс Дэй и махнул рукой, подавая знак остальным.
- Вы уверены? - уточняет Терн Харнет.
- Уверены, - я мучительно подбираю слова, - Видите ли, тут всё пространство - сплошное место действия баллады, только без персонажей. А эта вещь из нашего мира. Из нормального. Значит, и выход где-то близко, да и направление всего одно.
- Идти надо сейчас? - улавливает логику офицер, - Пока что-нибудь опять не изменилось?
- Думаю, вы правы.
Отдых получился совсем коротким - ровно столько времени, сколько нужно, чтобы раздать последние инструкции.
- С дороги не сходить, - в очередной раз повторил Дэй, - Даже если там будут о помощи просить, обещать несметные сокровища или вечную жизнь. Представьте, что идёте по болоту, и слева и справа - топь.
- Ну, пока она нас вполне держит.
- Так это пока...
И начинается долгий путь по шпалам. Пейзаж по обе стороны узкоколейки не спешит меняться, так что воспринимать предупреждение Дэя всерьёз всё сложнее. Впрочем, пока попыток сойти с дороги никто не делал: даже если и мерещится что-то, выучка оказывается сильнее. Приказ получен, задача ясна, а лишние вопросы о природе здешних странностей лучше отложить до поры до времени. Тем более что ответов у нас всё равно нет.
- Ночевать на дороге будем, если ночь застанет? - с сомнением спрашиваю я Дэя.
- Видимо, - кивает он, - Не хочется, знаешь ли, проснуться и не обнаружить её рядом.
- А ночью поезд, - бормочет идущий рядом боец, и, даже не глядя на него, я могу сказать, что он улыбается. Усталость, впрочем, даёт о себе знать: спать нам удавалось совсем мало, да и нервы не железные. Предел мечтаний - выспаться на настоящей кровати, с одеялом и подушкой. Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, но на самом деле отвыкаешь от него ещё быстрее. Нормальным становится споласкиваться у берега подогретой водой из котелка, потому что озеро в это время года уже слишком холодное, жить в палатке, питаться безвкусной едой из концентратов. Привыкаешь даже к пропахшим дымом костра волосам и необходимости держать оружие под рукой. И понемногу вся предыдущая жизнь начинает казаться сном, видением воспалённого мозга, уставшего от опасностей и потерь.
"Ещё одно дерево", - тупо отмечаю я, но через миг дремлющее сознание как пружиной подбрасывает. Высохший ствол перегородил железнодорожные пути, почти взломав их, толстые корни плотно переплелись с рельсами. Где-то на высоте полутора метров - развилка, сквозь неё можно разглядеть по-прежнему убегающую вдаль узкоколейку. Мы останавливаемся. Без команды, разом.
- Сходить с дороги нельзя? - то ли цитирует, то ли уточняет Харнет.
- Сходить нельзя, но вполне можно перелезть, - даже в школьные годы подобное препятствие не стало бы для меня проблемой, смешно представить, что взрослые тренированные мужчины не смогут его преодолеть.
