Маргарита Полякова - Алхимик
Наверное, у меня все еще была возможность уйти. Возмутиться, оттолкнуть Шермана и сбежать. Подумать, наконец, о том, что я не хочу отдавать свое сердце на растоптание наглому норлоку! Однако ни бежать, ни думать, ни сопротивляться не хотелось. Это было временное умопомрачение, внезапное наваждение, которому я поддалась безотчетно, не задумываясь о возможных последствиях. Да черт бы с ним! Могу я хотя бы раз в жизни позволить себе сделать глупость! Впрочем… кажется, у меня уже не было выбора… умелые руки уложили меня на плащ, помогли избавиться от одежды, ласково коснулись обнаженной кожи… Что же эта сволочь творит‑то со мной, а? Я была не просто возбуждена, я буквально умирала от желания. Такой ненасытной жажды – дикой, жгучей и неодолимой – я не чувствовала никогда в жизни. Испытываемые эмоции были настолько сильными, что я просто потеряла связь с реальным миром. Забыв о времени, о приличиях и о том, где я вообще нахожусь. Была только неистовая страсть, накрывшая волной нас обоих, безумный шквал, уносивший тела в неведомое никуда. Острые ощущения наслаивались одно на другое и сплетались друг с другом в тугую спираль. Она сжималась, сжималась, сжималась до бесконечности, заставляя выпадать из реальности, заставляя терять свою сущность, заставляя… Тугой клубок лопнул, и хрустальные осколки, разлетевшиеся во все стороны от центра взрыва, вонзились в суставы, колени, локти, запястья и щиколотки. Перед моими зажмуренными глазами возник черный квадрат, из середины которого исходили, пульсируя, золотые спирали.
Я не знаю, сколько прошло времени прежде, чем ко мне начало возвращаться чувство реальности. Искрящийся момент упоения уступил место расслабленности. Я лежала, придавленная свинцовой тяжестью тела норлока и слушала удары его сердца, которое билось теперь в унисон с моим собственным. Шерман соскользнул с меня и привлек в кольцо своих рук. Я купалась в его тепле, вдыхала хмельной запах страсти и чувствовала себя до безобразия счастливой. Рядом с нами на белый песок набегали речные волны. Лизнув берег, они с недовольным всхлипом отступали назад. Над головой – темное, бездонное, звездное небо. Это сколько же мы времени тут провели? Вон, даже луна уже выглянула. Круглая, желтая, любопытная и насмешливая. Подглядывала, зараза? Ну и на здоровье. Хоть утопись теперь с зависти.
– Может, мы все‑таки вернемся в трактир? – предложила я, лениво потянувшись.
– Только в мой номер! – тут же поставил условие Шерман.
Кто спорит?
Шерман не мог заснуть до самого утра. Казалось бы, безумная ночь, начавшаяся на речке и продолжившаяся в его номере, вытянувшая из него все силы и доведшая его практически до умопомрачения, должна была способствовать спокойному засыпанию, однако сна не было ни в одном глазу. Вчера, размышляя о Брин, норлок всерьез надеялся, что ему удастся пресытиться ей. Однако прошедшая ночь поставила на его надеждах жирный крест. Нет, конечно, может быть, когда‑нибудь, Шерману это и удастся… вот только когда? Сколько времени должно пройти, чтобы он смог привыкнуть к шелковистой коже? К нежным губам? К сияющему золоту волос? Шерман горько хмыкнул. «Лучше подумал бы, сколько времени тебе понадобиться, чтобы привыкнуть к тому, как эта дикая кошка ведет себя в постели», – кисло подумал он. Шерман приподнялся на локтях и склонился над Брин, словно пытаясь убедить себя, что прошедшее не было сном. Да какой к гоблинам сон? Потративший на соблазнение Брин изрядное количество времени, Шерман ожидал встретить сдержанное и (возможно) даже холодное существо. Счаз – з‑з!!! Брин просто потрясла его своей раскованностью, страстностью и абсолютным отсутствием комплексов! Для нее в постели не существовало ни рамок, ни запретов. Испытываемые ощущения настолько захватили Шермана, что он потерял над собой контроль. Первый раз в жизни, опытный и сдержанный норлок отпустил вожжи и отдался на волю страсти. Ощущения были феерическими.
Шерман коснулся кончиками пальцев знака бабочки на плече Брин. Почему же ему никто не сказал, что она просватана за принца водянок? Не посчитали нужным? Подумали, что он и так все знает? Норлок почувствовал, как в нем закипает злость, и сделал глубокий вдох. Когда он обнаружил разноцветную бабочку на плече Брин, его сердце замерло и пропустило удар. Гоблин! Шерман и так знал, что пока он принадлежит королевскому дому оборотней, между ним и Брин не может быть ничего серьезного! Оказалось, гораздо меньше, чем ничего. И что делать? Отдать ее водянкам, а потом шерстить заводи, надеясь встретить Брин в ипостаси русалки? Шерман выругался и застонал от собственного бессилия. Властители, да почему же вы так жестоки? Зачем дарить надежду, которой не суждено сбыться? К чему манить обещаниями, которые вы не собираетесь выполнять? На кой гоблин травить душу, позволяя прикоснуться к мечте, которой никогда не суждено обладать?!
Брин улыбнулась во сне и придвинулась ближе, устраивая головку на его плече. Шерман осторожно, чтобы не разбудить, обнял ее и прижал к себе, наслаждаясь цветочным ароматом ее волос. Властители сыграли с ним злую шутку, сделав его рабом и позволив встретить Брин. Однако норлок не собирался сдаваться. Для начала, он должен защитить ее от эльфов. А там… там будет видно.
Утреннее прощание с Шерманом вышло комканым и каким‑то нервным. Норлок бесился, не желая отпускать меня к эльфам, но заключенный королевский контракт висел надо мной, как дамоклов меч. Я пыталась привести его в чувство, деликатно намекая, что у него и без меня дел по горло, и что Богарт его уже заждался, но все было бесполезно. Упертый норлок не хотел признавать никаких доводов.
– Ну и что ты предлагаешь? – устало сдалась я.
Нда… зря я спросила. Фантастические прожекты посыпались из Шермана один за другим. Одно было хорошо – в какой‑то момент до норлока доходило, что он несет полную чушь, и он тут же переключался на что‑нибудь другое.
– Да заплачу я штраф за прерывание контракта! – решился, в конце концов, Шерман.
– Да? А ты ничего не забыл? – ехидно поинтересовалась уже поднаторевшая в законах этого мира я. – Ты сам не свободен. И откупать кого‑либо, даже от контракта, не можешь. И вообще… где ты возьмешь столько денег? У Яргела займешь? Насколько я знаю, собственность не может иметь собственность. И даже если король закрывает глаза на твои мелкие правонарушения типа заработков в дороге или оплаты девиц легкого поведения, я не думаю, что он так же лояльно отнесется к прерыванию королевского контракта. Тем более, что это не в его интересах.
– Да не хочу я отпускать тебя к эльфам! Не хочу!
Я похихикала над упертым норлоком, спустилась вниз к своим собратьям по актерскому ремеслу и… выяснила, что они тоже не горят желанием брать меня к эльфам.
– Да вы что все сегодня, с ума посходили? А как же контракт? – возмутилась я.
– Вот только контракт нас и держит, – буркнул Мимел. – Да еще то, что эльфы именно менестреля потребовали. Им, видишь ли, на остальных и смотреть‑то неинтересно.
– Так что получается, что вы мне еще и на хвоста сели? – весело фыркнула я.
– Зря ты так, – пробубнил, нахмурившись Мимел. – К эльфам ехать небезопасно. И на твоем месте я бы запретил Мирлин за нами следовать. Она поехала как твоя служанка, контракт не заключала, так что пусть остается в трактире и ждет нашего возвращения.
– Я вас не оставлю! – тут же вылезла Мирлин.
– Тебя забыли спросить, – осадила ее я. – Что скажешь, Тур? Ты ее жених, ты тоже имеешь право решать ее судьбу.
– Пусть остается, – тут же сказал Тур. – Для охраны с ней варш будет, а денег, чтобы нас дождаться, ей хватит.
– Вот ты как?! – взвилась Мирлин. – Ну и езжайте! – она всхлипнула и вылетела из комнаты, хлопнув дверью.
– Собирай вещи, нам пора выезжать, – бросил мне тролль.
Глава 11
Позволь мне этот мир
Как следует запомнить,
А если повезет,
То даже и заполнить
Хоть чьи‑нибудь глаза
Хоть сколь‑нибудь собой.
Л. Филатов
Конечно, оставлять Мирлин одну в трактире, без малейшего присмотра, мне хотелось ничуть не меньше, чем прощаться с норлоком. Однако и Мимел, и Тур были правы. Тащить ребенка на эльфийские земли, где нам может грозить опасность, было глупо. А опасность нам действительно может грозить, в этом сходились все члены нашей небольшой компании. И недоверчиво посматривали в мою сторону, понимая, что я отчего‑то не разделяю их опасений. Блин, ну не могла я воспринимать эльфов как злобных и хитрых тварей! И почему в этом мире все было не так? Вампиры оказываются вполне милыми существами, а об эльфах окружающие отзываются ничуть не лучше, чем о норлоках. Дурдом! Однако мои попутчики воспринимали окружающую действительность куда серьезнее. Они почти не разговаривали, костры лишний раз старались не жечь, а буквально через пару часов гремлины даже приняли свою истинную сущность. Дескать, все равно эльфы смогут их «увидеть», если захотят, так чего зря стараться.
