user - Unknown
- Вот зачем вы пришли. А не повидаться со мной. Люди не горят желанием встречаться со мной, можете поверить мне на слово.
- Ты слишком строго себя судишь,- заверил его Дортмундер и придвинулся ближе к столу с бумажным пакетом.
Арни присел за стол и произнес:
- Дортмундер, кончай болтать ерунду. Я знаю, каким отбросом меня считают. Люди в этом городе, прежде чем забронировать столик в ресторан, звонят туда и интересуются «А придет ли Арни Олбрайт?». Я в курсе происходящего, Дортмундер.
Каким же все-таки нелегким было общение с Арни. Как согласиться и одновременно не согласиться с ним? Дортмундер сделал ход конем и сменил тему:
- Значит пластик у тебя на руках, да?
-Садись, Дортмундер,- предложил Арни.- Если, конечно, сможешь выдержать вонь вокруг меня.
Дортмундер и Келп заняли кресла, что стояли возле стола. Дортмундер старался держаться хладнокровно, по-деловому, на лице Келпа отражалось маниакальное чувство товарищества и сочувствия.
- Окей,- сказал Дортмундер,- начнем.
- Это все мой желудок,- начал Арни.- Мой собственный желудок ненавидит меня, это он всему виной, из-за него у меня такое дыхание. Вы можете почувствовать его аромат, от меня несет как из туалета.
- Все не так плохо, Арни,- успокаивал Джон, но по факту это было в разы хуже.
Келп с маской кабуки из дружелюбия на лице спросил:
- У тебя есть карточки для нас, верно, Арни?
- Именно поэтому вы здесь,- ответил Арни и вытряс из пакета полдюжины кредитных карт, на каждой из них с помощью резинки крепился клочок исписанной бумаги.- Вот.
- Сколько?- задал вопрос Джон.
- Зависит от сроков и цели,- ответил Арни.- Вы можете пользоваться картой шесть месяцев, гарантированно, взять ее заграницу, но это будет стоить дороже.
- Нам что-нибудь простое.
- Три месяца это…
- Слишком долго.
Арни покачал головой:
- Весь крупный куш проходит мимо меня,- жаловался он.- Приходится довольствоваться мелочью. Люди знают, что у меня есть всякий хлам, иначе никто бы и не пришел в такую дыру как эта, чтобы увидеть такое дерьмо как я? Все приличное относят прямиком к Стуну. Покупка, продажа – Стун их человек.
- Нда? Он вышел из тюряги?- спросил Дортмундер и не смог сдержать заинтересованность в своем голосе.
- Ты тоже хорош, Дортмундер,- обвинял Арни.- Не говори мне, что отличаешься от других. Ты тоже охотнее заключишь сделку со Стуном, чем с таким куском говна как я.
- Арни,- сдержался Джон,- ты ведь знаешь, что я всегда прямой наводкой иду к тебе. Что на сегодня у тебя есть для меня, Арни?
- Итак, о чем ты говорил? На выходные?
- На эти выходные.
- Ну, конечно, как насчет следующих?
Арни сгреб все стопки кредиток кроме одной обратно в пакет, а затем ткнул на нее и произнес:
- Вот эта будет работать до вторника.
- Хорошо. То, что нужно.
- Подчеркиваю, до вторника она исправна, проблем не должно быть. Однако во вторник, если ты только попытаешься воспользоваться ею, то сразу же посыплются искры, пойдет дым и завоняет хуже, чем сейчас.
- До вторника я справлюсь,- ответил Дортмундер.- Сколько?
- А сколько тебе таких нужно?
- Две.
Арни кивнул:
- Пятьдесят за каждую.
- Арни,- начал Дортмундер,- ты сам только что сказал, что они выдохнуться во вторник. И как много клиентов сможешь найти за это время?
Арни крепко задумался, а после сказал:
- Дортмундер, не думай, что ты умнее всех. Ты пробудешь здесь полчаса, будешь торговаться и ругаться со мной, находиться рядом со мной в этой помойной квартире, и все для того, чтобы сэкономить двадцать долларов. Может ты просто заплатишь сотню баксов?
34
- Сто баксов за выходные в горах это не так уж и плохо,- радовался Келп, следуя за Джоном по пятам и глядя ему в спину. Они шли через Центральный парк.- Все продумано.
- Арни Олбрайт продумал,- ответил Дортмундер.
- Ну, да.
- Расскажи мне о парне, с которым мы встречаемся,- попросил Джон.
- Я слышал о нем от одного парнишки, что знаком с другим пареньком,- начал Энди.
- Так я и знал
- Так вот. Этот парень не связывается с тем, чем интересуется Интерпол. Он имеет дело лишь с тем, что ты называешь выгодная комиссия.
- Ты прав, именно то, что мне нужно,- согласился Дортмундер.- Он готов поработать с нами?
- Будет видно во время встречи. Переговорим с глазу на глаз, а потом, как говориться или «зовите священника» или делу конец.
- Что ты знаешь о нем?
- Ничего,- признался Келп.- Когда разговаривал с ним по телефону, то сложилось впечатление, что он актер.
- Актер?
- Помнишь, тех английских актеров ведущих ночное ток-шоу о фильмах, о которых ты даже никогда и не слышал.
- Я таких не знаю,- сказал Дортмундер.
Не то чтобы он не смотрел телевидение, просто оно не «прополоскало» его мозг, лишь прошлось как стерильная вода через хромированные трубы, не дав и не забрав после себя ничего. Телевизор помогал настроиться на ночной сон.
- Как бы там ни было,- продолжил Келп,- договоримся заранее: я и ты – мы плотники.
- Для этого парня? - Джон не видел в этом ни капли здравого смысла.- Он думает, что мы плотники? И как мы будем говорить с ним о грабеже, если он думает, что мы эдакие мастера на все руки?
- Нет, нет, пускай люди в его офисе думают о нас, как об обычных работниках. Пойми, мы ведь как-то должны объяснить, почему пришли к нему.
- А ведь даже не знаю того паренька,- произнес Дортмундер,- но он уже обидел меня.
- Джон, я ведь не ошибся, тебе нужен надежный человек? Так вот, пацан этот - то, что нужно. Поэтому какое-то время можем побыть и плотниками. Пока они шли через залитый солнечным светом весенний парк с резвящимися на привязи собаками, детьми с няньками и латентными маньяками, Дортмундер поднял правую руку и начал изучать свою ладонь: мягкая и гладкая на ощупь. Рабочие инструменты воришки – это деликатные предметы, джентльменский набор; руки после них остаются аккуратными, ухоженными. Ничего общего со столярами и их инструментами.
- Хорошо,- решил он,- буду стараться. Но не жди, что я начну там пользоваться стамеской.
- Нет, нет, ведь это лишь, чтобы пустить пыль в глаза работникам.
Дортмундер спросил:
- Это и есть скупщик краденого?
Круг посредников, с кем он имел дела, обычно ограничивался Арни Олбрайтом и парнем по имени Моррис Моррисон, который постоянно почесывался и владел большим складским помещением, полным подозрительных товаров в Лонг-Айленд-Сити, прежде чем ушел на пенсию и загремел в тюрьму Флориды.
- Джон, это скупщик с 8-значной суммой. Это скупщик с офисами в Лондоне и Париже. Перекупщик с засекреченным номером в музее Гетти.
- Откуда я мог знать,- оправдывался Дортмундер.- Возможно, он и не захочет с нами связываться.
- Все, что мы можем это представиться, честно и просто.
- Хм, думаю не стоит заходить так далеко,- засомневался Джон.- Как его зовут?
- Гай (Парень).
- Да. Как его имя?
- Гай Клаверацк,- объяснил Келп.
- Парня зовут Парень?
- Иногда так случается. Ведь есть же парни с именем Хью.
- Или как мое, например,- добавил Дортмундер.
- Нет, я… неважно. Не угоди под автобус,- предупредил Келп.
Они вышли из парка и теперь шагали по Пятой авеню
- Как-то смешно находиться в этом районе днем,- поделился впечатлениями Джон.
35
- Извините, что вынужден прервать наш ланч,- извинился Гай Краверацк перед сидящими за столом гостями.- Пришли плотники, чтобы обсудить некоторые моменты, касающиеся реконструкции складского помещения.
- Не беспокойтесь.
- Мы понимаем.
- Бедный парень.
То был, конечно, не обычный обед, а встреча с самим Гаем Клаверацком – крупным торговцем произведений искусства, «остатками» аристократии в этом плебейском мире. Гай Краверацк был тем человеком, кто умел распознать, учуять вашу крайнюю необходимость, вынуждающую распрощаться с гобеленом 14*43футов с образом Битвы при Тронфарте, которым ваша семья владела с 1486 года, где в центре справа был четко изображен ваш предок Мурфин Нераскаявшийся сразу же за толпой лучников. И наоборот, Гай Краверацк любил проверить, так ли хороши столы в Монте-Карло – ну, Боже, иногда и такое происходило – и был готов к приобретению 14*43 гобелена с изображением чужого предка в благородном сражении, дабы скрыть пустое место на одной из стен своего собственного замка. Короче говоря, ответ Гая Клаверацка на ваш телефонный звонок - это как взойти на трон одному из претендентов, как дозвониться к сенатору, банкиру или агенту. Гай был не только богатым, влиятельным и сильным, но и весьма привлекательным и загадочным мужчиной. Красота его проявлялась в крупном и сильном теле, высотой в 6 футов 6 дюймов, в высоком и широком лбе, ясных карих глазах, густых волнистых волосах и шикарной коричневой бороде, аккуратно обрамляющей овал его упитанного лица. Таинственность его вызывала трепет. Известно, что среди его партнеров были и те, что пользовались дурной славой: воры, фальшивомонетчики и мошенники. У него были связи в полиции, связи с контрабандистами, что являлось своего рода лотереей. Благодаря усилиям и контактам этого мужчины можно было выкупить, конечно, с определенной доплатой, украденные произведения искусства. Он являлся, другими словами, скупщиком, но только в хорошем смысле этого слова и никто не мог связать его имя с мерзкими поступками, которые обычно присущи иным посредникам.
