Admin - i 55852782446a6f06
- Но днём-то они выглядят по-разному, а я её именно днём встретил первый раз, - возразил я.
- Ну, уж это, как говорится, вскрытие покажет, а я не знаю, - отмахнулся Тень. Тоже мне, предоставил ценную информацию. Грош ей цена, той информации!
Между тем, за разговорами собрав нехитрые пожитки, мы выдвинулись в сторону опушки.
Не знаю, чем в это время занимался леший, но наши персоны его явно мало интересовали. Впрочем, лесного духа можно понять: я-то ладно, а менталиста такого уровня запутать ему не под силу. А вот если попытается, и офицер эту попытку заметит... Боюсь, что-нибудь нехорошее может случиться уже с самим лешим. Заблудиться в собственном лесу; как он такой позор вообще переживёт?
В общем, минут за пятнадцать мы добрались до окрестностей деревни, потом ещё некоторое время выбирали место для наблюдательного пункта; так, чтобы нам было хорошо видно, и чтобы нас самих заметить из деревни не могли.
В итоге, с комфортом устроившись в каких-то кустах за группой молодых ёлок, начали наблюдение мы часа за два до заката. Предусмотрительный Озерский прихватил с собой хороший полевой бинокль, так что особых проблем с обзором не было. Благо, аборигены явно не собирались куда-то прятаться. Напротив, они активно вели совершенно нормальный человеческий образ жизни, как будто это совсем не они ночью превращались в каких-то потусторонних тварей.
- Ты полагаешь, ночью они нас тоже не заметят? - поинтересовался я, вдоволь насмотревшись на сцены деревенского быта и возвращая Миролеву бинокль.
- С изрядной долей вероятности, - он пожал плечами и, пристроив средство наблюдения на самопальном "штативе", организованном из нескольких воткнутых в землю веток, вытянулся на животе перед ним, чтобы без малейших усилий иметь постоянный доступ к окулярам. - В любом случае, вариантов у нас немного.
Покосившись на приникшего к биноклю и затихшего дознавателя, я завалился рядом на спину, завернувшись в шинель и надвинув на глаза фуражку. Всё равно бинокль один, да и насмотрелся я на них уже впрок, с близкого расстояния, и ничего нового обнаружить наверняка не смогу.
- Как интересно, - голос службиста выдернул из лёгкой дремоты, в которую я погрузился почти сразу. Ещё одна солдатская привычка - использовать любую возможность отдыха. Ох, не воевал тот, кто считает, что выспаться впрок невозможно!
- Что именно? - лениво откликнулся я, не торопясь менять положение своего тела в пространстве.
- А их там нет, - огорошил меня менталист.
- Кого? - я сдвинул фуражку на положенное по уставу место и одним движением перекатился на бок, приподнимаясь на локте и настороженно вглядываясь в деревеньку. С такого расстояния видно было не слишком хорошо, но я отчётливо видел двух женщин, вероятнее всего, с корытами, которые неторопливо двигались к реке, мужчину, колющего дрова на заднем дворе ближайшего к нам дома. Я уж не говорю про мельтешащих по деревне детей.
- Их, - повторил Озерский. - Их всех. Тех, кого мы видим.
- В каком смысле? Я же и ауры их видел, и души вроде бы были...
- А ты пристально не приглядывался? - он оторвался от бинокля и задумчиво посмотрел на меня.
- Да уж приглядывался как мог. Ауры как ауры.
- Ну, ауры у них есть. Точнее, не совсем так. Аура у них одна на всех, общая. Не скопированная от одного к другому, а просто одна, единая. И разум один на всех.
- То есть, там одно какое-то существо, а это всё иллюзии?
- Нет. Больше всего похоже на колонию насекомых. Ну, знаешь, вроде пчёл.
- Действительно, интересная штука получается, - я покачал головой и вновь завалился на спину. Даже в свете этих известий смотреть там всё равно было не на что. - Ты как это определил?
- Очень удачно, что мы со стороны начали наблюдать, с близкого расстояния вряд ли можно заметить. А отсюда отчётливо видно, как части организма между собой сообщаются. Не желаешь посмотреть?
- Шутить изволите? Я с такого расстояния только чем-нибудь площадно-массовым ударить могу, но никак не прицельно ауры разглядывать, - хмыкнул я.
- Ну, значит, не повезло тебе, - миролюбиво согласился он. - Крайне занимательное зрелище. А что касается единого разума, то вот это можно было бы и там, на месте определить. Я, правда, не смогу объяснить, по каким принципам. Самое главное, что разум этот даже близко не человеческий, так что понять, о чём они думают, я не могу. А жалко.
- Может, и правда прижечь их чем-нибудь?
- Ты в детстве разорял муравейники, - почти с возмущением, и даже каким-то оттенком обиды, заявил дознаватель, покосившись на меня.
- Было дело, - я засмеялся. - И лягушек надувал, и яйца птичьи воровал. Правда, до тех пор, пока в гнездо к воронам не залез. Хозяева меня очень оперативно выдворили и доходчиво объяснили, почему не стоит этого делать.
- Никогда не понимал подобной бессмысленной жестокости, - грустно вздохнул Миролев. - Правда, в детстве мне никогда не хватало смелости воспрепятствовать.
- Ну, жестокость и правда бессмысленная. Дети вообще жестокие существа, а что уж говорить о беспризорниках!
- Ты что, детдомовский? - ошарашенно хмыкнул он.
- Ну да, - я пожал плечами. - А ты не читал досье?
- Да зачем мне на тебя подробное досье, - отмахнулся дознаватель. - Я так, общую характеристику полистал. Видимо, пропустил этот факт.
- Детдомовский, - кивнул я. - Дети гражданской войны, нас таких много. А что тебя удивило? Не похож?
- Ну, как сказать, - задумчиво протянул Озерский. - Не то чтобы не похож, просто так иногда бывает. Вроде вот сложилось впечатление о человеке, а потом выясняется какой-нибудь неожиданный факт из биографии, полностью всё переворачивающий.
- Ну, мою биографию такой уж оригинальной назвать сложно, - я снова засмеялся. - Отец как в восемьдесят первом на войну ушёл, так и не вернулся, мамка вроде от тифа померла, я точно не помню. Я лет до пяти у тётки жил одной, соседки, она мне про родителей и рассказала, а потом и она померла. Ну, а потом остальные соседи меня в детдом отправили. И так жрать нечего было, а ещё один чужой рот кормить никому не хочется. Да нормальная биография, живой - и хвала богам, - отмахнулся я. - А вот у тебя, как мне кажется, всё должно быть наоборот? Домашний мальчик из хорошей семьи?
- Ну, по мне это действительно хорошо видно, - он тоже засмеялся. - Отец - доктор технических наук, профессор, мать - целительница, кандидат медицинских. Благодаря ценности отца как специалиста нас даже не репрессировали за родство с князьями Озерскими; дальнее, седьмая вода на киселе, но его вполне могло хватить. Так что достался мне полный набор "хорошего мальчика", начиная с музыкальной школы. Я ещё до революции учился, потом в гражданскую кое-как продолжал, закончил уже после. И светила бы мне консерватория по классу скрипки, если бы тень не пропала.
- Мне кажется, или тебя расстраивает упущенная возможность? - хмыкнул я.
- Ну, как сказать... моя нынешняя работа мне тоже нравится. Но скрипку я никогда не забрасывал.
- Слушай, - внезапно осенило меня, я даже на живот перевернулся, щурясь и вглядываясь в деревеньку. - Если они похожи на насекомых по организации, то ведь не исключено, что где-то и матка есть!
- Не исключено, - пробормотал службист, не отрываясь от бинокля. - "Где?" - это вопрос на миллион. А ещё, как она выглядит. Да и вообще, вопросов у нас пока гораздо больше, чем ответов. Эх, поближе бы на их превращение посмотреть! Не желаешь прогуляться? А то я боец аховый, да и бегаю плохо.
- Вот ещё, - я отмахнулся, не поддавшись на провокацию. - Набегался, хватит. Опять же, больше, чем увидел Тень, я не разгляжу... кстати, где он?
- Ты это у меня спрашиваешь? - ехидно откликнулся дознаватель.
- Это был риторический вопрос, - я отмахнулся и вновь надвинул фуражку на лоб, устраиваясь поудобнее.
- И как можно спать в такой момент? - через пару минут поинтересовался Озерский.
- С огромным удовольствием, - лениво ответил я из-под фуражки. - Сразу видно штабного.
- Ну, у нас тоже, знаешь ли, всю войну было хроническое недосыпание, - он ничуть не обиделся. - Остальные тоже спали, как и где придётся. А у меня вот не получается. Чтобы заснуть в неудобном положении, да ещё и под шум, это надо несколько суток без сна. А ты вон, пожалуйста. Две недели проспал, и ничего!
- Зависть - низкое чувство, - хмыкнул я. На этом разговор оказался исчерпан. Немного полежав неподвижно, службист завозился, что-то доставая из вещмешка. Зашуршали бумаги. Небось, какие-то теоретические выкладки делать собрался.
Для меня все эти просчёты полей были не то чтобы совсем тёмным лесом, но дальше распознавания основных обозначений я уже не помнил. Шутка ли, с момента учёбы десять лет прошло, какие тут подсчёты! Поэтому даже спрашивать не стал, что такое придумал СОБовец; всё равно не пойму. А если получится что-нибудь стоящее, сам расскажет.
