L. Lovell - Плененная
затем
прижимает руку у меня между ног и
нежно поглаживает. Я стону, царапая
ногтями
его
спину,
он
проскальзывает
одним
пальцем
внутрь меня, и я едва не взрываюсь,
настолько я завелась.
— Ты так горяча, когда в таком
состоянии, — бормочет он у моего
горла.
Он шарит в тумбочке и находит
презерватив.
Опускается на мое тело, и я с
нетерпением раздвигаю ноги, чтобы
принять его. Его губы касаются моей
щеки,
прежде
чем
он
нежно
прикусывает мочку моего уха. Мой
пульс грохочет у меня в ушах.
Я тяну его за волосы и шепчу
ему в ухо:
— Трахни меня жестко, —
шепчу я.
Это действует на него как
щелчок выключателя. Он с рычанием
толкается в меня. Его челюсть
напряжена, он изо всех сил пытается
контролировать
себя.
Затем
отталкивается назад и снова входит,
но не до конца. Я хватаю его
ягодицы, и на третьем толчке он
врезается в меня на всю длину. Я
вскрикиваю, а затем сильно кусаю
его за шею. Уходит всего мгновение,
чтобы успокоить избыток ощущений,
когда
мое
тело
растягивается,
охватывая его всего.
Он
начинает
двигаться,
медленно
вбиваясь
в
меня.
Я
обхватываю
его
тело
ногами,
заставляя податься вперед.
Тео хватает обе мои лодыжки,
размыкая мою хватку вокруг него, и
закидывает их себе на плечи. Затем
немного наклоняется и толкается в
меня, я стону, когда он погружается
глубже. Он врезается в меня снова и
снова, попадая в это волшебное
местечко,
пока
я
не
начинаю
сжиматься и трепетать повсюду. Я
вскрикиваю, когда мое тело дрожит и
напрягается от силы оргазма.
Он отпускает мои ноги и нежно
целует, а я лежу, по-прежнему,
тяжело дыша.
Через минуту я сажусь и снимаю
свой лифчик, прежде чем толкнуть
его на спину на кровати. Наклоняюсь
через кровать и шарю по полу, пока
не нахожу брошенные им джинсы... и
ремень. Когда я поднимаюсь с
ремнем,
он
хмурится
и
вопросительно смотрит на меня. Я
только улыбаюсь в ответ.
— Это не то, что ты думаешь.
Я седлаю его, а затем поднимаю
обе его руки над головой, и он
угождает мне. Я оборачиваю ремень
вокруг его запястий несколько раз,
перед тем как закрепить его на
металлическом изголовье кровати.
— Тебе, кажется, нравится меня
связывать? — ухмыляется он.
— А что здесь может не
нравиться? — улыбаюсь я, прежде
чем соблазнительно наклониться и
исследовать его ухо языком. — Мне
нравится контроль. Это заводит
меня, — шепчу я в ухо, слегка задевая
его зубами.
Он стонет.
— Все в тебе заводит меня.
Я сажусь и хватаю его член,
направляя головку к входу моего
влагалища, опускаюсь и медленно
скольжу
по
всей
длине,
пока
полностью
его
не
поглощаю.
Мгновенное
удовольствие
от
абсолютного
контроля
над
ним
подогревает интерес внутри меня. Он
стонет, когда я принимаю его всего. Я
наблюдаю, будто в некоем трансе,
когда
начинаю
двигать
своими
бедрами, а его тело корчится и
извивается подо мной.
Я продолжаю объезжать его, не
останавливаясь. Он не в состоянии
сдерживаться, и я не могу не
улыбнуться; едва снизив ритм, я
наклоняюсь и целую его в шею.
— Тео, нет никакого смысла в
борьбе. У меня особый подход к тебе.
—
Я
откидываюсь
назад
и
подмигиваю ему.
Его взгляд становится диким и
беспокойным, он стискивает зубы,
когда
непреодолимое
влечение
поглощает его.
Я снова и снова верчу бедрами,
ощущение
восхитительно,
и
я
понимаю,
что
начинаю
терять
контроль над собой. Тео напрягается
подо мной, мышцы его пресса
вздымаются,
чем
обеспечивают
трение по моему пульсирующему
клитору.
— О, боже, — стону я, когда
чувствую
приближение
второго
оргазма.
Я кусаю свою губу и опускаю
глаза на Тео, он изучает меня, словно
голодное животное, которым он и
является. Я поднимаю одну руку
вверх и сжимаю свой сосок, на что
Тео рычит в ответ, и я понимаю, что
он близок к потере своего чертового
самоконтроля.
Я вращаю бедрами еще раз, и он
испускает
животный
рев,
когда
входит, толкаясь глубоко внутрь меня.
Я кончаю, громко выкрикивая, в то
время как он выгибается подо мной,
и
я
продолжаю
безжалостно
объезжать его, принимая полностью
в себя. Он вновь заваливается на
кровать, задыхаясь и дрожа. Я
улыбаюсь
ему,
прежде
чем
наклониться и прижать свои губы к
его.
— Видишь, — вздыхаю я у его
губ.
Он смеется.
— Твою ж мать,— выпаливает
он и качает головой.
Я пожимаю плечами, прежде
чем развязать ремень и освободить
его запястья.
***
Я просыпаюсь оттого, что Тео
осыпает
поцелуями
мою
голую
спину, и улыбаюсь. Бывают способы
для
пробуждения
и
хуже.
Переворачиваюсь, он сидит на краю
кровати, бодрый, только что из душа,
на
нем
лишь
полотенце.
Определенно, для пробуждения есть
способы хуже.
Я вдруг начинаю паниковать, так
как осознаю, что на улице светло.
— Вот черт. Который час?
— Не паникуй. Сейчас семь
тридцать утра. Ты действительно
думаешь,
что
я
позволю
тебе
опоздать
на
работу?
—
он
вспыхивает улыбкой, от которой
сердце замирает.
— Нет, ты просто позвонишь ко
мне на работу и скажешь, что сегодня
я «помогаю» тебе, — произношу я,
имитируя жестом кавычки.
— А ты учишься, — усмехается
он без зазрения совести.
—
Ну...
это
словно
ты
разбрасываешься деньгами, чтобы
получить то, чего ты хочешь, —
приподнимаю я бровь.
— У меня никогда не было
адвокатов более достойных своей
неприличной цены, — улыбается он.
— И почему твое высказывание
заставляет меня чувствовать себя
проституткой? — ворчу я.
— Потому что тебе нравится
выставлять все наоборот... я плачу
твоему боссу, не тебе... и ты,
абсолютно точно, не проститутка.
Он целует мои волосы, прежде
чем
встать
и
направиться
в
гардеробную. Когда он отходит, я
замечаю симметричные воспаленные
красные линии у него на спине.
Следы от ногтей. Они, должно быть,
болят, и я в какой-то степени
чувствую
себя
виноватой,
но
небольшой части меня, властной
части, нравится тот факт, что я
пометила его. Вот черт, откуда
взялось все это дерьмо!?
— Я отвезу тебя домой, ты
сможешь переодеться, и затем я
доставлю тебя на работу, — кричит
он из глубины гардеробной.
— Спасибо, — отвечаю я. Я
встаю с постели и направляюсь в
ванную. — Это уж слишком для
правила «не оставаться с ночевкой».
Он смеется из гардеробной.
— Это правило?
— Было им до сих пор.
— Ты странная. Я буду... наверху.
Я оборачиваюсь, а Тео стоит в
дверях и просто пялится на меня. В
считаные секунды он превращается
из
серьезного
бизнесмена
в
сексуального хищника. Выражение
его
лица
становится
целенаправленным,
кроме
того
абсолютно
первобытным
и
соблазнительным.
Я делаю шаг в сторону ванной, а
он делает шаг вперед на другой
стороне комнаты. Я дразню его,
прижимаясь телом к дверной раме, и
смотрю на него из-под опущенных
ресниц, изображая невинность. Его
взгляд темнеет у меня на глазах. Он
рычит и ураганом проносится через
комнату по направлению ко мне.
Я визжу и захлопываю дверь в
ванную, не осознавая, что она без
защелки. Безобразие. У меня в
животе
сворачивается
клубок
волнения. Я бросаюсь к душу и
включаю воду. Дверь открывается, и
он облокачивается о дверной проем.
—
Рано
или
поздно
тебе
придется выйти оттуда... У меня есть
целый день, — злорадно улыбается
он.
— Хотя у тебя есть дела
поважнее, чем провести весь день в
ожидании, пока я выйду, лишь для
того, чтобы заняться со мной сексом.
— Привилегия моей работы... —
