олеся - Unknown
Портер отстраняется, подкладывает подушку под грудь и упирается подбородком на свои руки, пока изучает экран перед собой. Свет отражается на его чертах, и я думаю о том, как вернуть момент, который мы только что потеряли, тот, в котором он смотрел в мои глаза, как будто я могла избавить его от всех проблем.
Портер был прав, когда назвал меня упрямой. Принести извинения и признать, что я облажалась, тяжелее для меня, чем для остальных, потому что я провела всю свою жизнь с Полом, это всем известно. Я исследовала и изучала вещи только для того, чтобы могла сказать, что я была права. Признаться, что была не права – нелегкий подвиг для меня. Сейчас, рядом с Портером, это также тяжело. Я с трудом сглатываю и касаюсь его спины, нежно вырисовывая пальцами круги на его лопатке.
- Извини меня, Портер. Я не хотела расстроить тебя. Я думаю, мне просто повезло с любящими родителями. Не могу представить, как все должно быть не справедливо для тебя. Мне кажется, я была бы злая в твоей ситуации, точнее злая на своего отца.
- Да, можно и так сказать, - его голос грубый, больше не любящий или заботливый.
Я не знаю, как к нему теперь подобраться, он замкнулся, очевидно, больше не хочет говорить. У меня встает комок в горле, когда я понимаю, что разрушила наш вечер. Вместо того, чтобы попытаться поговорить с ним снова, я хватаю свою подушку и тоже ложусь на нее, пытаясь сконцентрироваться на фильме, но это бесполезно. Я сейчас абсолютно расстроена нашим с Портером разговором. Я пробегаюсь по каждой ошибке в голове, пытаясь подумать, как бы я справилась с этим по-другому, надеюсь, я бы справилась по-другому.
Наблюдать за тем, как Арнольд Шварценеггер вырывает маленькое сердце из груди панка, не так приятно, как я думала, и я знаю это, потому что чувствую напряжение, которое растет между мной и Портером.
Мне хочется плакать, напряжение осязаемо, но я не такая девушка. Я не плачу из-за мужчин, особенно из-за тех, с которыми выросла. Вообще-то, это ложь, я плакала несколько дней после того, как Портер унизил меня. Но это был единственный раз, все остальные мужчины, с которыми я связывалась, никогда так эмоционально не опустошали меня, как Портер. Честно говоря, ни у одного даже близко не получалось, даже, когда они бросали меня. Это было, как еще одни отношения спущенные в унитаз, с Портером было по-другому, я всегда хотела сделать его счастливым.
О Господи, я чувству, как мое горло начинает сдавливать, а глаза начинают гореть. Этого не случиться. Я не стану реветь из-за дурацкого разговора, который у нас был. Я хотела бы свалить всю вину на «Особую Красную Точку», но сейчас даже близко не тот момент месяца.
Еда! Еда предотвратит мои рыдания. Люди не могут есть и плакать одновременно. Даже не смотря на то, что мой желудок завязан узлом, я заставлю себя поесть, чтобы не разреветься. Это единственный способ.
Из того, что лежит перед нами, я хватаю попкорн, разрываю пачку и начинаю пихать горсти себе в рот. Я делаю это двумя руками, горсть за горстью запихиваю себе в рот, молясь о том, чтобы не задохнуться от зернышка, которые летают рядом со мной. Портер смотрит на меня, как я впихиваю больше попкорна себе в рот. Он приподнимает бровь от моих бурундучьих щек, полных попкорна. Его карие глаза обжигают меня, и этого достаточно, чтобы идея с попкорном провалилась, и мои глаза наполнились влагой.
Заметив, что из моих глаз сейчас хлынут слезы, Портер поворачивается на бок, поддерживая себя одной рукой, и говорит:
- Ты в порядке? Что случилось?
Полным ртом попкорна я отвечаю:
- Ижвини. Я не хощела тея раштроить.
Всхлип вырывается из моего тела, заставляя сильно выдохнуть, направляя попкорн из моего рта, через губы прямо на лицо Портера.
Я сжимаю лицо от унижения, когда вижу наполовину пережеванный попкорн, скатывающийся с лица Портера, а зерна застряли в его бороде.
Я быстро сглатываю и хватаю салфетку, чтобы почистить его.
- Боже, мне так жаль, - я быстро вытираю его лицо, униженная, желая швырнуть свое тело в экран кинотеатра.
Он лежит секунду ошеломленный, а затем начинает смеяться. Его хохот заразителен, и вскоре, я замечаю, что тоже присоединилась к нему, наслаждаясь тем, как его смех разжигает искру в моем теле.
Когда мы очистили его от всех зернышек, мы продолжаем хихикать, пока не очищаем одеяло от пережеванного попкорна. Он приподнимает мой подбородок и заставляет посмотреть на себя.
- Никогда не жалей ни о чем, Шарик. Это просто больная тема для меня. Хотел бы я сделать что-то большее в жизни? Да, но это было невозможно для меня. В конце концов, у меня есть твоя семья, на которую я могу положиться.
- Мне все еще жаль. Я не хотела тебя расстраивать.
Он растирает большим пальцем мое заплаканное лицо.
- Не плачь из-за таких вещей, как я, Марли. Я не достоин твоих слез.
Я опешила. Он не достоин моих слез? Разве он не понял? Он единственный - кто достоин моих слез, единственный - о ком я переживала. Как он не видит этого?
- Портер, ты единственный, кто заслуживает, чтобы из-за него плакали.
Его взгляд теплеет, а руки обхватывают мое лицо. Именно так, как я хотела, когда мы только поднялись на крышу, Портер притягивает меня ближе и прижимается своими губами к моим. Своими сильными руками он хватает мое тело и перекладывает так, что он оказывается надо мной, удерживая мое лицо. Его пальцы пробегаются по моим волосам, пока его губы заняты моими. Его борода трется об мою нежную кожу, но я приветствую это грубое жжение, я жажду его.
Нуждаясь в том, чтобы коснуться его, я нахожу край его рубашки и слегка вытягиваю его, чтобы я могла коснуться его кожи. Он вздрагивает от моих холодных пальцев, но быстро возвращается к поцелуям, когда начинает привыкать к моим прикосновениям. Его язык пробегает по моим губам, прося входа. Я даю ему то, что он хочет, открывая рот, и его губы сильнее впиваются в мои, наши языки танцуют друг с другом, согревая наши тела.
Через его спортивные штаны я чувствую его возбуждение, его потребность во мне. Я никогда бы не подумала, что окажусь в такой ситуации, как эта, с Портером, но вот она я, и это разбивает меня на миллион кусочков, растворяет меня в его душе и соединяет в одно целое.
Когда Портер целует меня, его руки нежно гладят мои лицо и волосы, я чувствую, как будто дышу в первый раз, испытывая трепет от поступления кислорода. Моя грудь вздымается от каждого поцелуя, мои легкие горят от потребности, желая большего. Я никогда не хочу отпускать его.
Мои руки блуждают вниз к его талии, где я сталкиваюсь с краем его боксеров. Чувствуя себя игриво, я проникаю под резинку и играю с его идеальной задницей. Он стонет мне в рот, когда мои пальцы спускаются чуть ниже.
Прежде чем я успеваю достигнуть низа его задницы, чтобы обхватить ее, он отстраняется. Его кепка едва держится на голове, он тяжело дышит, а его глаза полны желания.
- Мы не можем делать это, когда твой отец и брат прямо под нами.
Разочарование обрушивается на меня, когда я понимаю, что он прав. Мы посреди кинотеатра на открытом воздухе. Наш трейлер может и припаркован в конце, но мы по-прежнему окружены людьми, людьми такими, как мои брат и отец, которые, вероятно, оторвут Портеру голову, а потом вырвут его член, чтобы заменить его на его же голову.
Но я хочу его. Я дам ему еще больше, принимая его растрёпанный вид и очевидное возбуждение. Я хочу видеть, что я делаю с ним, я хочу видеть, как я доставлю ему удовольствие тем способом, о котором я всегда мечтала. Поэтому, я скольжу к передней части трейлера, чтобы посмотреть, что папа и Пол делают.
Втихаря, я выглядываю сверху и вижу, что мой папа отключился в кресле, голова откинута назад и рот открыт, храпит, как ураган. И, как отец, так и сын, голова Пола прижата к плечу моего отца, и он тоже спит.
- Что ты делаешь? – спрашивает Портер, пытаясь собраться.
Я ползу обратно к нему и прижимаю руку к его груди, отчего он вынужден лечь.
- Марли, не здесь.
Я прикладываю палец к его губам, чтобы он замолчал.
- Пол и папа храпят в унисон внизу.
- Еще…
Не слушая его, я седлаю его ноги и наблюдаю, как его глаза расширяются. Его кепка лежит в стороне, и я напоминаю себе, не забыть ее, когда мы закончим, я не прощу его, если он потеряет ее, потому что это важная вещь в его гардеробе.
Очень быстро оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не смотрит на нас, я наклоняюсь и запускаю руки под его рубашку, толкая ее вверх, опускаясь своим телом на него. Его мышцы напрягаются от моих прикосновений, от каждого нажатия моих пальцев, я чувствую, как он дрожит подо мной.
Начиная с его шеи, я прокладываю дорожку из поцелуев по подбородку, оставляя легкий поцелуй на его бороде, пока не достигаю его губ. Мой язык скользит в его рот, и я наслаждаюсь ощущением его рук, скользящих вниз по моей спине до задницы, которую он с легкостью обхватывает.
Между нами сильное притяжение, наши руки обезумили, когда мы исследуем тела друг друга, запоминая каждый контур и изгиб, понимая, что мы выросли и наши тела изменились. Портер, худенький мальчик с фермы, теперь крепкий, сильный мужчина, который, как мне кажется, может поднять десять бревен одновременно, если вы его попросите. И я, со всеми изгибами и гибким, благодаря йоге, телом, над которым я так утомительно работала.
