Admin - i 90c04fe5f626ac82
- Вообще-то речь шла о чае, разве нет? - строго спросил я, но так и не сумел скрыть улыбки. Это не осталось незамеченным - мой промах вселил в старика уверенность. Он облегченно вздохнул:
- Ай, ладно уж тебе! Тебе наведу, а то, чую, от варева моего ты откажешься.
- Да не нужно, - я ухватил его за рукав, не давая встать. - На улице жарко.
- Эх, молодой ты еще! Что, как не кипяток, утоляет жажду в такой денек? - с неодобрение пробурчал он. - Но погодка взаправду дурная, и это для конца сытного! При такой погоде сало внизу топиться будет как над костром.
- А для чего оно там висит?
- Так, механизмы смазываю. Жернова в последнее время барахлят, там все уж поистерлось давно.
- Но на качество муки, я смотрю, это не влияет никак, не правда ли?
- Какой там...
Он замолк, поглядел в одну точку и одним движением опрокинул в себя налитый в деревянную кружку самогон. Сторож зажмурился и поморщился. На пару ударов сердца он застыл в такой позе, а потом с шумом занюхал рукавом.
- Слушай. Легенду эту помнят немногие. Куда больше людей унесли ее с собой к Кая"Лити. Но я расскажу тебе. И помни, что касаешься ты той части прошлого, которая сокрыта от большинства глаз, но значимость ее от этого не меньше.
То было время древнее и жуткое, как мой пиджак. Около тысячи лет тому назад. Ферленг тогда был накален, как брошенная в огонь подкова. Огромные армии гестингов, беспорядочные, несобранные, не имеющие организации, напирали с юга. Они поражали все на своем пути. Их клешни откусывали конечности, как садовник мешающуюся ветку, их щупальца душили женщин, они нанизывали младенцев на эти склизкие отростки, как кусок мяса на шампур. Шипы их выкалывали глаза, пасти отгрызали языки. Им не нужно было оружие, ведь они сами оружие. Каждая деревня, каждый город, имеющий несчастье расположиться на пути шествующей армии, превращался в большую кучу кишок, отрезанных членов, голов, мятых словно шлем после удара. И все это плавало в лужах крови.
Люди устали терпеть. Они больше не могли сдаваться, им некуда было отходить. И тогда был заключен договор. Важные кримты, гордые нольби, робкие дортли и даже неукротимые Отринувшие, еще поддерживающие нормальные отношения с Мариэлистером, тогда еще Единым Королевством - все встали на защиту. Они объединились.
Летописцы не знали, как им озаглавить начало нового периода, кровавого и смертоносного. До той поры, пока один из них лично не бежал с города, унося ноги. Он дал как никогда точное определение: Времена Страха и Отчаяния.
Ветродуй замолк. Зажурчал самогон.
Я читал про этот период. Самое неприятное в курсе по истории. Настолько же увлекательно, насколько страшно. Число жертв было колоссальным, погибла добрая половина населения Верхнего Полумирия.
- И была молва, будто в Карпесте, большом селении, прародителе Больших Пахарей, занял оборонный пост отряд друидов. Они расположились основательно. Их задачей стала блокировка тракта между Коптпуром, отцом одежды, как его называли тогда...
- Сейчас тоже, - влез я.
- И Энкс-Немаро, - словно не заметив меня, продолжал сторож. - Не было тогда Торпуаля - одно сплошное озеро. По левой стороне не обойти: пускать бесчисленную армию через густые леса значит потерять несколько недель. Путь шел через Карпест, и путь должен был быть перекрыт! Шли гестинги через необъятные степи, там, где сейчас стоит славный Коптпур. Разрушили Чиону, звавшуюся совсем иначе, пожалев только мост, и то потому что сами перебрались по нему через Сентикай. Торпуаль, а точнее, его зачаток, был брошен за неимением надежных стен. Опустошенные дома остались на милость страшил; все население бежало в столицу с мольбами о защите. За день все реки были отравлены. Город принял беженцев, король Автиксий лично приказал раскрыть ворота Скандероса [Скандерос - так называемый "Верхний город" внутри Энкс-Немаро, где располагаются дворец, покои короля а также жилища самых первых людей королевства, таких как члены генералитета и магистрата.], чтобы впустить тех, кому не хватало места. Именно за это он получил свое прозвище.
- Брат Народа. Да.
И вновь перерыв на принятие алкоголя. Нос Ветродуя покраснел, язык стал немного заплетаться. Я пожалел, что отказался от чая - пить хочется очень сильно.
- Друиды вошли в Карпест и велели всем покинуть селение. Даже мужчин, будь то воины или обычные жители. Всем, кто был поблизости, приказали уходить. Но шли они не так быстро - с ними были раненые солдаты, отступившие с юга. Огромный караван двигался медленно. Зеленый Народ принял решение - люди должны уйти, уверенные в безопасности. Их слишком мало, чтобы дать отпор, но слишком много, чтобы умереть. Путем ли собственных жизней они справятся или обойдутся тем, что есть - никто об этом не задумывался. Вместо этого друиды подготовили засаду и принялись выжидать. И дождались: пошла сотрясаться земля, затрепетала листва, закряхтели дома. Сама почва стонала от боли, испытываемой от сотен тысяч набегающих гестингов. Зеленый Народ ударил. Вся мощь друидов обрушилась на порождения мрака. Говорят, сами деревья взбунтовались, идя в яростную атаку. Их ветви хлестали, корни душили, стволы давили. И трава не осталась в стороне - она прорастала прямо сквозь тела ужасных гестингов, как игла в умелых руках швеи может пронзать тончайший коптпурский шелк. Раскрывалась земля, бесчисленные пасти, ощетинившиеся клыками-глыбами или же просто проглатывающие недоброжелателей на манер хищных цветков тропических лесов Насимамя, выедали огромные прорехи в рядах монстров. Древесные корни заключали их в смертельные объятия, смертельные настолько, что враги лопались или умирали со сломанными хребтами, сдавленными внутренностями и смятыми сердцами.
Но этого было мало. Неисчислимое количество тварей погибало, но гораздо больше тварей занимали места покойных. Друиды умирали от истощения. Они теряли концентрацию, защита давала сбой. И при том, что бой получился долгим и тяжким, один погибший друид приравнивался к полутысяче гестингов. Зеленый Народ знал, что даже при таком размене их сил не хватит. Он понимал, что шел на верную смерть, но никто не ожидал такого наплыва монстров. Тогда-то защитниками и было принято решение, ставшее легендой. Пока их верная боевая подруга Природа из последних сил сдерживала натиск врага, друиды совершили обряд самоубийства. Это было не бегство от безысходности или проявление слабоволия, не просто выход из ситуации или избавление от мучений. То было страшное заклинание, обряд, отголоски последствий которого не утихают и сейчас. Друиды превратили себя в сам яд. Тела их становились мягкими и рыхлыми, в жилах потекла не кровь, а отрава. Они расплывались по воздуху, тая, как снежный страж [Снежный страж - снеговик.]. Яд отравил само нутро атакующих, они падали, хватаясь - если позволяли конечности - за горло, их душило и сжимало. От массы трупов земля чудом не прогнулась и не проломилась. Дорогу и окрестности завалило мертвецами, да так плотно, что армия потратила целых два дня и две ночи, чтобы преодолеть этот барьер, плотину, воздвигнутую из покойников. А Зеленый Щит опал на землю мертвыми невесомыми частицами, навеки найдя себе здесь последнее пристанище.
Ветродуй перевел дыхание, выпил. Из него вышел чудесный рассказчик, как будто легенду повествовал не пьяный сторож мельницы, а историк или преподаватель. Когда все было кончено, он снова стал "обычным" - ни тебе вычурных фраз, долгих красивых предложений и захватывающих сравнений и оборотов.
- Вот тебе одна из версий, стало быть, того, почему наша пшеничка такая знатная - земля до сих пор помнит и хранит память прошлого. Друиды присыпали собой земельку, послужив, простите Боги, удобрением. А...
С ужасом осознав, что именно он произнес, челюсть его отвисла, глаза округлились. Руки затарабанили по столу, ноги застучали о пол. Он налил полкружки и проглотил словно холодную воду в жаркий день.
- Нда... Знавал я легенду о падении друидов, но чтобы такую... Я-то думал, что они исчезли раньше.
Так почему же я об этой легенде ничего никогда не слышал? По идее, если взять во внимание тот факт, что эти события имели место в истории, то где же те люди, которые донесли бы правду, зафиксировали факт случившегося? Даже пускай это вымысел, но какой красивый! Не может ведь он остаться незамеченным! Где сказания и переход из уст уста сквозь поколения?
- А сюда остальные студенты приходили? - спросил я Ветродуя.
Не дождавшись ответа, я обернулся - он спал, широко раскрыв рот.
- Ясно... Ну, спасибо за рассказ. Ты не услышишь, а перед собой я останусь вежливым. Счастливо.
Покинув мельницу, я бегом направился к березовой посадке, но осекся и сбавил шаг. Мысль о том, чтобы идти в Малые Пахари пешком меня отпугивает. Хватит, находился. Ценна каждая минута. Пока я поймал клубок за торчащую нитку, нужно поспешить его размотать.
