Джеймс Мунро - Шотландская сага
Когда тюремщик позволил Энди Россу увидеться с отцом в камере, расположенной под залом суда, он уже взял себя в руки.
— Все будет хорошо, пап, — уверял он обезумевшего от горя Энгуса, — мы прекрасно справляемся. Тюремщик сказал, что вас отправят на каторгу. Как только я достану денег, я привезу маму и девочек к тебе. Тюремщик сказал, если семья последует за заключенным, его освободят. Ему даже дадут землю, на которой он сможет работать. Я полагаю, они освободят Мердо и Катала тоже. Тюремщик знает, пап. Он сам туда ездил на одном из транспортных кораблей, пробыл там пять лет. Он говорит, семейному человеку лучше на каторге, чем сейчас в Высокогорье.
— Ну, там вряд ли хуже, чем здесь… но ваша мать… она слаба. Как она перенесет все это? Где вы теперь живете? Жители Ардинтола заботятся о вас?..
Минуту или две Энди Росс смотрел вниз на грязный каменный пол у себя под ногами. От Эльзы Росс осталась одна тень. Жизнь на улице под хилым навесом от ветра и дождя истощили те немногие силы, что у нее оставались. Она не переживет зимы, а в Ардинтоле не найдется землевладельца, который дал бы им приют или просто накормил бы. Гленелгский Джеймс Кэмерон угрожал немедленным выселением любому, кто станет помогать бездомным беднякам. А помощь семье Россов к тому же может закончиться пожаром для того, кто им помогал…
— Они все делают, что могут, пап. Не беспокойся о нас. Мама бы пришла сегодня, но ей не с кем оставить девочек.
Энгус кивнул, не осмеливаясь сказать, что он, наверное, никогда больше не свидится ни с женой, ни с дочерьми. После продолжительного молчания он только сказал:
— Береги их, Энди. Заботься о них о всех — и, если вам будет очень нужна помощь, обратись к Хью Маккримону. Он — хороший человек. Он не даст вам умереть с голоду.
Энди Росс кивнул головой. Он не хотел говорить отцу, что он уже искал помощи у Хью Маккримона, но ни его, ни сына Роберта, которому был двадцать один год, он не застал. Дома находилась только его дочь. Она и сообщила Энди, что мужчины погнали свой черный скот на ежегодный базар на равнине. И вернутся они в Гленелг не раньше, чем через месяц.
— Я помню, пап. Береги себя… Берегите себя вы все…
Энди прижался к груди отца, и никто не увидел его слез. В первый раз в его недолгой жизни, и, наверное, в последний, отец его обнял. Затем последовали короткие объятия братьев, и тюремщик нетерпеливо велел ему уходить.
По пути назад Энди миновал кузнеца, несущего цепи и наручники и тяжелый молоток, и понял, что все это предназначается его отцу и братьям. Они останутся на отправленных в ссылку трех Россах все время, пока те будут заключенными.
Большинство приговоренных к каторге несут цепи, пока их не опустят в неглубокую могилу — так всегда хоронили заключенных.
Перегон скота на расстояние в сто пятьдесят миль на юг занял гораздо больше времени, чем ожидал Хью Маккримон, даже несмотря на то, что на этот раз ему помогал сын. Было время, когда стада с Высокогорья и островов Шотландии сливались, образуя медленно текущую реку крупного рогатого скота, перемещающегося в направлении ярмарки на равнине. Но старые способы перегона уже не годились, все изменилось. Маленькое черное стадо, принадлежащее Маккримону, шло по пятам за гораздо большим стадом, двигающимся по теснинам Кайл Риа с острова Скай, и сразу же натолкнулось на трудности. Прошли те дни, когда погонщики скота встречали теплый прием на своем долгом пути у арендаторов и жителей Высокогорья — те хотели продать то, что производили, а заодно узнать последние новости с Севера.
Большинство горцев покинуло долины и горные склоны по пути перегона скота. Земля была теперь сдана в аренду овцеводам, и они жаловались, что скот с Высокогорья съедал траву с земли, за которую они платили ренту. Тяжелые деревянные изгороди появлялись вдоль узких долин, лежащих меж склонов гор, и офицеры шерифа предупреждали погонщиков скота, чтобы они держались подальше от границ, которые до сего времени не были точно определены.
Перегон стал таким трудным, что Маккримону пришлось искать новую дорогу на ярмарку. Он поднялся несколько выше в горы, но там трава была скуднее, и скоту требовалось больше времени для пастбища — ведь овцы должны быть доставлены на ярмарку в наилучшем состоянии.
Когда оба Маккримона закончили свои дела на равнине и вернулись в Гленелг, пролетел целый месяц со времени вынесения приговора Энгусу Россу и его двоим сыновьям в инвернесском суде. Немедленной реакцией Хью Маккримона на известие о выселении и арестах было поехать тот час же в Инвернесс. Он надеялся, что, может быть, найдет в местной тюрьме заключенных Россов, но он опоздал на несколько недель. Через двадцать четыре часа после суда Энгус Росс и его сыновья были отправлены из города и доставлены на гнилую плавучую тюрьму на корабле, стоящем на якоре в зловонных от грязи доках Вулвича.
По возвращении из Инвернесса Маккримон узнал, что его зовут играть на волынке на приеме, который состоится в Ратагане следующим вечером. Играть на волынке для Гленелгского Кэмерона по его требованию входило в условия аренды Маккримона.
Этот прием был знаменательным — Джеймс Кэмерон принимал большую компанию влиятельных людей из Лондона, среди которых ожидались два министра Короны и королевский герцог. Джеймс Кэмерон изо всех сил старался произвести хорошее впечатление на своих гостей, и главному волынщику было приказано явиться одетым по полной форме полка, возглавляемого отцом теперешнего Кэмерона.
В обычные времена подобные приказания считались честью, а прием в Ратагане был событием, вызывающим всеобщее волнение. Арендаторы и бедняки, населявшие окрестные лачуги, собирались около огромного дома, чтобы с почтительного расстояния увидеть все, что там происходило, и слушали музыку волынки. Хью Маккримон стал бы тренироваться перед этим несколько дней, но теперь он задумал совсем другое.
Наутро перед приемом Хью Маккримон отправился в Ардинтол узнать, что случилось с оставшимися членами семьи Россов. То, что он увидел на местах выселения, потрясло его, а Хью Маккримон не был человеком, который дает волю своим чувствам.
На берегу не осталось ни одного дома, и сперва он не заметил никаких признаков жизни. Потом увидел легкую струйку дыма, вьющуюся над почерневшим остовом хижины. Он пошел, чтобы посмотреть, кто там, надеясь найти семью Россов, но в развалинах были две женщины. Одной из них на вид около шестидесяти лет, а другая была ее матерью. Хью помнил женщину, что помоложе, когда-то вокруг нее была большая семья. Когда он спросил, где ее сыновья и внуки, женщина указала неопределенно в южном направлении.
— Ушли. Они ушли искать работу, но я сомневаюсь, что увижу их снова. Когда они вернутся, я умру. Я и моя мать — мы обе умрем.
— Почему они не взяли вас с собой?
— Я бы ушла с ними, здесь ничего меня больше не держит, но мать совсем не может передвигаться. Она оглохла, едва видит и не может пройти и пяти ярдов без отдыха. Она умрет здесь, и я похороню ее в Гленелге, там, где она прожила всю свою жизнь, а я — я умру вместе с ней.
Все время, пока она говорила, женщина сидела, уставившись на содержимое котелка, который висел над огнем, опасно накренившись. Запах, который исходил от потревоженного содержимого котелка, был зловонный.
— Что вы готовите?
— Ракушки и водоросли. У нас больше ничего не было ни вчера, ни позавчера.
Хью Маккримон всполошился.
— А что же жители Ардинтола — старой деревни? Они вам совсем не помогают?
— Нет — и винить их не за что. Кэмерон пригрозил выселить любого, будь то женщина или мужчина, кто поможет нам или накормит. Он сдержит свое слово, и они прекрасно это знают. Этот человек носит имя Кэмерона, но он совершенно не походит, на того Кэмерона, какой был в Гленелге до него.
— Вот, женщина, возьми это. — Хью Маккримон протянул пригоршню соверенов женщине. Он не считал их, отдал все, что было. — Найми рыбаков, чтобы они отвезли вас в какое-нибудь место получше. Подальше от земли Кэмерона. Когда старуха умрет, ты сможешь привезти ее назад, чтобы похоронить здесь. Джеймс Кэмерон пока еще не сдал кладбище в аренду, чтобы овцеводы пасли там овец.
Пока пожилая женщина кусала каждую монету, чтобы проверить, настоящая ли она, Хью Маккримон спросил:
— Я пришел сюда в поисках семьи Россов — тех, кто остался от семьи, после того, как Энгуса посадили в тюрьму. Вы не знаете, где они?
— Ушли на равнину. — Женщина заталкивала соверены в потайной карман над юбкой.
— Вы уверены?
— Я больше ни в чем не уверена, но я не видела ни Эльзы, ни ее детей вот уже больше недели. Все ушли на Юг, я не сомневаюсь, что именно там вы их и найдете.
То же самое сказали Хью Маккримону жители старой деревни в Ардинтоле, хотя большинство с большой неохотой говорили о выселенных бедняках.
