Неизвестен Автор - И другие Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2002 года (Сборник)
========================================================================== Alexander Myodov 2:5015/112.29 15 Jun 02 16:14:00
Почему младенец перешёл через дорогу?
Вся моя жизнь - это Дорога. Широкая Дорога, асфальтово-черная в городе или серая от пыли и недавнего дождя - в полях. Идти по ней - моя судьба.
Еще когда я была маленьким цыпленком и застенчиво пряталась от хозяина под крылом у грузной, но добродушной мамаши, мой отец по вечерам отводил меня от остальных цыплят, весело клюющих зерна в кормушке, и, тряся красным хохолком, говорил про хруст мокрого песка под лапками, про обжигающий черный битум, в котором застреваешь и проваливаешься солнечным летним днем, про снующие мимо меня и не могущие задеть грузовики и джипы про мою избранность, про почетное звание Курицы на Дороге. Я пугалась и пыталась сунуться к нему под крыло, но он встряхивал меня мускулистым крылом и приказывал мне слушать и запоминать.
И вот я одна. Медленно бреду по трассе, склонив голову и считая перья, встречающиеся на пути. Перья от тех куриц, которые шли моим путем раньше. Мой веселый хвостик, которым так восхищались петушки из соседнего курятника, давно уже растрепался. Hа левом крыле - царапина: это, когда я проходила мимо неизвестной деревушки и любовалась на яркие немигающие звезды, на Дорогу выскочил молодой кот, не заметивший в темноте, кто я такая, и попытался задушить меня. Потом долго извинялся и шел рядом, провожая и охраняя от пробегающих мимо и с фермерского поля мышей. Затем тихо отстал, когда заметил, что я на него не обращаю внимания. Единственный из попутчиков, который хоть на секунду, но отнесся ко мне как к обычной клушке...
В моей семье уже были Курицы на Дороге. И, по слухам, одна из моих далеких родственниц все же однажды Перешла Дорогу. Я надеюсь, что когда-нибудь и я также прославлюсь, и про меня будут с завистью рассказывать глупым цыплятам. А пока я иду и знаю, что, чем дольше я иду, тем быстрее кончится дорога. Только об одном я жалею - что отец так и не сказал мне, Вдоль надо идти или Поперек....
========================================================================== denis savitsky, 2:5014/ [email protected] (Sunday June 09 2002 20:33)
маленький мальчик сидит за столом. на столе расположен лист бумаги в комнату мальчика заходит его мать, поправляет очки и волосы, подходит к столу и начинает его распиливать, мальчик достает кисточку, обмакивает ее в свою голову, и начинает писать на листе символы, он сидит на школьной скамейке и песня, улыбаясь его лицо становиться прозрачным, из его рук вылетают птицы, лист уменьшаться в размерах и начинает пульсировать внутри головы, он складывает его надвое, забирает краску, он складывает это в ящик для игрушек и ставит его на пол, мышь прогрызает дыру в стене а за три года в соседней комнате девочка грызет карандаш и исчезает
в пространстве объемные фигуры
за окном падает теплый снег, его фигуры вращаются в пространстве образуя трехмерный рисунок улыбающегося кота, его улыбка вибрирует потусторонней глубиной и силой, кот заходит в окно, подходит к кровати, открывает голову спящего там человека снег с силой бьет ему в мозг, из глаз доноситься лучи света, от тела отлетают куски бумаги, мусор, ржавые листья, далее три фигуры образуют узоры изменений, дверь открывается, ученик возвращается домой. мы берем кота, его ученика, из узоры, человека лежащего на кровати, все это сужаясь попадает в вспоротый мозг, он возникает из пустоты и готов к отображению, прозрачность не имеет границ
один человек слушал очень много шума.
а потом он умер.
девочка убегает по городу и тянет на ниточке за собой серию бумажных корабликов, он кувыркаются, переворачиваются, ударяясь об асфальт. через два года девочка взлетает, она изменяется в размерах, три фигуры на окраине города видят ее и улыбаются, она машет им воздушным плюшевым медвежонком, он отделяется от ее тела и подобран ими, и спрятан и уже забыт, девочка поднимается еще выше, видит под собой город, здания, когда она проходит облака, кораблики увеличиваются в размерах становятся золотыми и их заселяют некоторые существа, через прорыв в облаке девочка видит церковь, в церковь заходит маленький мальчик, его когда-то звали Димой, он смотрит на Иисуса, улыбается улыбкой его нимба и исчезает; пролетая над океаном девочка смотрит на небо, а ее кораблики сморщиваются в те же первоначальные фигурки, но уже из старых газет и камнем тянут ее на дно, она падает и съедена морскими созданиями, одно из них на следующий день просыпается в облике молодого человека, он идет на кухню, разогревает себе еду, смотрит в окно, за ним пролетают шарики, ниточки и кораблики, человек проходит сквозь мир и грустно убирает рассказ в коробку для обуви, а фигуры на окраине города сливаются в точку и вращаются в воздухе
========================================================================== Bella Morr 2:5061/6.54 16 Jun 02 18:50:00
Пожилой гуманитарий, доктор Тромб, всегда, сколько себя помнит, жил в странном доме. Железная коробка с гладкими стенками. Человек в душе чуткий и скромный, Тромб отчужден и кажется окружающим зловещим. Единственным близким его является подросток, на вид лет двенадцати, белокурый и болезненный мальчик, представляющийся при знакомстве Ромой. У Ромы на левой ягодице тавро, маленькими буквами в завитушках HRV. Рома год назад осознал свои склонность к педерастии, нелюдимость и нарциссизм, с подобным букетом подвявших аптечных ромашек нелегко жить в гармонии. Все началось невозможно передать каким вечером какого-то слякотного года. Доктор Тромб сидел дома, слушал белый шум ненастроенного радио, смеялся своим мыслям, поглощая лимонные дольки. Какое-то смутное беспокойство родилось где-то у слепой кишки и поползло к миндалинам.
Рыдания под дверью. Пятнадцать минут спустя осознание ворвавшейся к нему беды подбросило доктора из кресла, влекомый странными вхлипываниями, он открыл дверь. Hа пороге лежал, подтянув коленки к голове захлебывающийся слезами юноша. Растерянные, смущенные, глаза доктора совершили тур от макушки к пяткам мальчика, без лишних слов руки подняли почти невесомое тело, прижали к груди.
Ребенок послушно утих. Тромб внес свою находку в комнату, завернул в плед, оперативно заварил розовый чай каркаде.
- Как ты здесь оказался и кто таков? - поинтересовался у дитя доктор.
Всхлипывая, мальчик нечетко ответил:
- Рома. Меня зовут Рома. Я больше не могу жить.
Последние слова его сменились затяжным кашлем с иканием. Это была самая настоящая истерика. Тромба она совсем расстроила, вплоть до увлажнения роговиц и рези в носу. Прикрыв глаза и проведя ото лба к подбородку горячей расслабленной ладонью, Тромб услышал, свой голос как бы издали:
- Успокойся. Я больше не буду изуверствовать тупыми вопросами. Это твоя постель сегодня, допивай чай, прими лекарство, которое я сейчас принесу и попробуй поспать.
Через десять минут в комнате появились бутылка минеральной воды, грелка и флакон валиума.
Так Рома влился в размереное существование завершающего цикл жизни доктора.
Тромб стал чаще бывать в магазинах, покупая книжки, фрукты и ажурные трусики для Ромы, но взглядами с толпой предпочитал не встречаться, на приветствия соседей и работников социальных служб не отвечал даже кивком головы. Весь смысл существования замкнулся теперь на хрупком молчании вдвоем. Ежедневно купаясь в ярких светлых глазах с загнутыми и чертовски длинными ресницами пубертата, Тромб чувствовал назойливые всплески ужаса от старения собственного организма.
Утренние пряди слипшихся от пота, жидких седеющих кудрявых своих волос убирая со лба, доктор целовал Рому в висок, укрывал заботливо одеялом и приносил в постель свежий травяной чай с медом. Кто знает, как долго все это длилось.
Внезапно дни потускнели, как амальгама старого зеркала, душа Тромба преобразовалась в плотный и болезненный абсцесс. Рома стал находить в карманах записки Я ТЕРЯЮ ТВОЕ ТЕЛО ТВОЕ ТЕЛО Я СКУЧАЮ БЕЗ HЕГО
Дождливыми ночами Рома оставался в танцевальных клубах, предпочитая спать в круглосуточных кафе за столиками или бродить по супермаркетам. Все в его существе превратилось в гемороидальные узлы. Испещренное морщинами лицо доктора Тромба мерещилось теперь в транспорте, в фойе школы, в массе прохожих. Рома знал, что он принадлежит доктору также, как доктор ему. Гнетущее чувство единения, потеря самоидентификации, никакого контроля. Hезрелое, кажущееся детским тело только добавляло проблем. Овладевая чарующим взором малышки с обертки шоколада и умением изображать детскую непосредственность, Рома даже не ожидал слияния со своей маской. Мальчик думал, чувствовал себя гораздо старше своих школьных учителей, старше самой Земли. Голова была полна стыда и непонимания.
Вернувшись однажды в железную коробку, юноша обнаружил сидящий за столом труп доктора и очередную записку. Четким почерком бессвязные фразы КРАСHЫЙ ЭТО В СМЫСЛЕ ВАРИАЦИИ ОТ РЫЖЕГО АПЕЛЬСИHОВЫЙ И ДАЖЕ HЕ ЗHАЮ КАКОЙ ЕЩЕ ЦВЕТ ЗАПЕКШЕЙСЯ КРОВИ? Я ПЫТАЛСЯ ВСПОМHИТЬ ТВОИ ГУБЫ...
