Ник Кайм - Вулкан жив
— Варте, много еще осталось?
Бывший Черный Люцифер поднял взгляд от места раскопок, где пара сервиторов дробили камень разнообразными инструментами, а техноадепт за ними наблюдал.
— Почти добрались.
Он ответил по зашумленному маломощному вокс-каналу, установленному между модулем в его дыхательной маске и наушником-бусиной в маске самого Себатона. На такой глубине, в такой пыли оба они иначе бы задохнулись. В масках были и остальные члены его команды — двое человек, что сейчас расположились по бокам от раскопа, показательно играя роль охраны. У обоих через плечо были небрежно перекинуты лазерные карабины, а у Варте в кобуре на левом бедре находился увесистый армейский автопистолет. Также к его правому ботинку крепился длинный фленшерный нож.
Все трое были одеты в простые рабочие костюмы песочного цвета, от пыли ставшие почти белыми, и куртки из потрескавшейся кожи поверх простых серых жилетов. На Варте также был серый плащ с капюшоном, закрывавшим уши и весь подбородок, но Себатону все же удалось разглядеть его глаза за стеклами защитных очков. Взгляд их был жестким, ибо Черные Люциферы, даже те, кто больше не служил в армии, были жесткими людьми.
Себатон знал это из собственного опыта.
Он был одет похожим образом, отличаясь только сливово-красной ветровкой и черными армейскими ботинками до середины голени. Его рабочий костюм был темнее и с защипами по швам, как у всадника. В подмышечной кобуре, под плащом, плотно крепилось единственное видимое оружие — короткоствольный флешеттный пистолет, стрелявший миниатюрными бритвенно-острыми дисками.
Снова взглянув на отверстие, которое вело наружу, Себатон поманил Варте к себе.
Тон его был требовательным.
— Долго еще, Варте?
— Ждешь неприятностей? — Варте кивнул подбородком в сторону отверстия. Капли дождя блестели на свету. — Нас ведь никто не преследует? Я смогу защитить тебя, только если ты мне скажешь, от чего тебя нужно защищать.
Себатон посмотрел бывшему Люциферу в глаза и тепло улыбнулся.
— Варте, поверь, если я что-то и скрываю от тебя, это для твоего же блага.
Варте нахмурился.
— Что-то не так? — спросил Себатон.
— Вовсе нет. Но я думал кое о чем еще с того момента, как мы встретились. Пока я служил в армии, я путешествовал, — сказал он. — Повстречал множество людей из множества различных полков и множества различных мест. Пока я не познакомился с тобой, я думал, что довольно много знаю об акцентах, но твой определить не могу. Он уникален, но в то же время знаком. Это даже не один акцент, а несколько. И поэтому мне интересно, откуда он?
Улыбка Себатона угасла.
— Оттуда и отсюда. Какая разница? Тебе хорошо платят за твои услуги. И я думал, что Черные Люциферы подчиняются и не задают вопросов.
Теперь настала очередь Варте улыбаться.
— Я подчинялся, потому и оказался вместе с тобой в этой заднице. — Варте решил оставить эту тему. — Ну ладно. У всех, наверное, есть свои секреты. Подозреваю, у тебя их немало.
— Ты проницателен, Варте, потому я тебя и нанял, — Себатон перевел взгляд обратно на отверстие.
Варте шагнул к нему и прошептал:
— Что там, Себатон? Ради чего все это?
Себатон ответил, не сводя глаз с отверстия:
— Ради того же, что и всегда, Варте. Ради оружия.
Он повернул на пальце небольшое резное кольцо и вновь посмотрел на бывшего Люцифера.
— Продолжайте копать.
Глава 2 Летопись
Нас определяет то, как мы поступаем. Наши действия — словно тени: идут впереди или позади нас в зависимости от того, бежим ли мы навстречу солнцу или от него.
Древний терранский философ, имя неизвестноХараатан, во время Великого крестового похода
Дым темным саваном висел над городом Хар-танн. Он словно льнул к его башням и парапетам, окутывая их в маслянистую серость.
Пятнадцать часов бомбардировок. Его щитам сильно досталось. Часть города оказалась разрушена, но главные ворота, центральная стена и их защитники еще стояли — с демонстративным неповиновением. Он был первым из девяти крупнейших городов на Сто пятьдесят четыре Шесть, или Хараатане, как называли его местные жители.
Разглядывая призрачные тени неподвижных людей, взиравших со стен на огромную армию, которая явилась, чтобы сокрушить их, Нумеон надеялся, что расколоть остальные города будет проще. Он стоял чуть более чем в восьми километрах от города, на крутом откосе из доломитового известняка, вместе с тремя самыми близкими своими братьями. Саламандры держались в стороне от прочих имперских офицеров — те расположились чуть дальше, на середине склона, переходившего в низкую широкую котловину, в которой собрались их силы.
— Так тихо, — прошептал Неметор, будто более громкая речь могла оборвать затишье перед грядущей бурей и вызвать упреждающий удар.
— А ты не вел бы себя тихо, если бы тебе противостоял легион? — спросил Леодракк. Он посмотрел наверх, вытянув шею и подняв к небу морду драконьего шлема. — Два легиона, — поправился он, хотя их собратьев нигде не было видно.
Оба воина были Саламандрами, но не могли различаться сильней. Тихоголосый Неметор был облачен в изумрудно-зеленые цвета легиона и носил на левом наплечнике эмблему пятнадцатой роты — белую голову дракона. Он был широким, толстошеим, с коротковатыми и крепкими ногами, и выглядел внушительно даже без боевой брони. Отчасти поэтому его также называли «Танком».
— Возможно, Танк, они подумывают сдаться, — предположил Атанарий, следя за возможным движением в городе через магнокуляры.
Как и Леодракк, он был облачен в снаряжение Погребального стража — доспехи, которым был придан драконий облик: с боевым шлемом, похожим на морду рептилии, и фестонными поножами, наплечниками и кирасой. Они навсегда почернели после Прометеева ритуала, и клейма саламандровских предбоевых клятв были выжжены на металле. Оба воина возвышались над Неметором, но уступали ему в массивности.
— Ты видишь этому подтверждения, Атанарий? — раздался низкий голос Нумеона. Огненно-красный гребень на боевом шлеме повернувшегося воина указывал на звание их капитана. Также он был советником примарха, а потому особенным. Пронзительность его взгляда ощущалась даже сквозь линзы шлема.
На Фатранскую долину, где стоял Хар-танн, начинала опускаться ночь. Глаза Нумеона горели в сумраке, как горячие угли костра. Они горели у всех Саламандр, это было частью их наследия, наравне с ониксово-черной кожей и жертвенной философией их Прометеева кредо.
— Даже с биноклем сложно с уверенностью говорить о том, что я вижу, Погребальный капитан, — Атанарий опустил магнокуляры, повесил их обратно на пистолетный ремень, после чего повернулся к Нумеону. — Я не заметил почти никакого движения. Если они запланировали попытку отразить нашу атаку, то все необходимые для этого приготовления уже сделаны.
— Восемь тысяч бойцов, плюс дважды столько — гражданских, часть из которых могли призвать в качестве поддержки для армии, — сказал Леодракк. — Они могут делать что угодно, это не помешает нам снести их ворота и навести внутри порядок.
В его голосе звучала неизменная воинственность. Как нередко отмечали его братья, казалось, что под кожей его течет раскаленная магма.
Неметор склонил голову набок.
— Брат, я думал, ты планировал сжечь их дома, а не наводить в них порядок?
Леодракк хмуро посмотрел на него и хрустнул суставами пальцев в латных перчатках.
— Спокойно, Лео, — предупреждающе сказал ему Атанарий, после чего повернулся к Неметору: — Но ты, Неметор, не думай, что твое близкое знакомство с Погребальной стражей дает тебе право неуважительно вести себя с нами. Мы этого не потерпим, даже от капитана.
Неметор виновато опустил голову.
— Если вы закончили переругиваться, то послушайте, пожалуйста, меня. — Нумеон кивнул в сторону склона, где несколько офицеров Армии карабкались наверх. — Полагаю, сейчас будут новости.
Нумеон открыл вокс-канал в боевом шлеме.
— Скатар'вар.
Ему немедленно ответили трескучим из-за помех голосом.
— Вызывай лорда Вулкана, — сказал Нумеон. — Армия и Легио титанов готовы к наступлению.
Он закрыл канал, зная, что раз приказ отдан, он будет выполнен.
Внизу, в пустынной котловине, ждал легион. Море изумрудно-зеленого, шесть тысяч воинов, готовых поставить город на колени. А за ними — четыре танковых полка в полном составе, включая сверхтяжелые машины: роту «Хищников» модификации «Инфернус» и достаточно «Мастодонтов», чтобы перевезти всех легионеров на поверхности. За танковыми войсками высилось трое «Псов Войны» из «Легио Игнис», по прозвищу «Огненные короли». Обычно «Псы войны» сражались в одиночку, но эта стая редко расставалась.
