Алёна Половнева - Хюльдра
Но это равнодушное «бери, только отстань» не устроило Василия Заваркина, и он предпринимал все более изощренные попытки разбудить в ней чувства. Дело доходило даже до пыток. Однажды ночью, встав попить, Алиса обнаружила сестру в ванной, смывающей кровь с тела. Кровь сочилась из длинных неглубоких порезов.
Анфиса не плакала, а с каким-то настороженным любопытством осматривала свои раны. Заметив Алису, стоящую на пороге и испуганно прижимающей к груди руки сложенные в молитвенном жесте, она поспешила ее успокоить.
- Со мной все в порядке, - улыбнулась она и приложила палец к губам.
Алиса прошла в ванную и помогла Асе обработать порезы перекисью. Она ни на секунду ей не поверила.
Вася закручивал гайки все сильнее и сильнее, и Алиса с ужасом ждала, когда же резьба, наконец, сорвется и их тщательно выстроенный мирок рассыплется к чертям собачьим. К тому времени Заваркины-старшие уже умерли, и у Алисы не осталось никого в целом мире, кроме этих двоих сумасшедших, так мастерски изводящих друг друга.
И словно в ответ на нашептываемые Алисой молитвы случилось чудо: Ася забеременела. Заваркиным стало ясно, что оставаться в городе Б нельзя: город очень маленький, все жители связаны одним-двумя рукопожатиями и весть о том, что Анфиса Заваркина родила ребенка от собственного брата могла бы очень сильно испортить им жизнь. Им троим. И тогда на семейном совете они решили, что если не будет с кем сравнить новорожденного, то проблема устраниться сама собой. Так Вася скрылся за границей и осел в этой благополучной сказочной стране.
Алиса тяжело переживала его отъезд. Помимо тоски по брату, она мучилась от свербящего чувства вины за то, что подала ему такую нелепую идею. Ей казалось, что она виновата в разрушении какой-то непостижимой связи между Асей и Васей, пусть даже та в последние годы и опиралась на взаимные истязания.
Но спустя пять лет, прилетев в Осло, Алиса с удивлением обнаружила, что ее брат спокоен, умиротворен и занят какими-то своими делами. Счастлив. Даже его вечная морщинка между бровями – его неизменный спутник с четырнадцати лет – заметно разгладилась. Василий-подданный королевства Норвегия сейчас выглядел как молодой человек, которым ему и полагалось быть.
С еще большим удивлением Алиса наблюдала за Анфисой, которая родив ребенка, занялась журналистикой и достигла в ней таких высот, что фамилия «Заваркина» стала брендом. Пусть ее слава была скандальной, но все же она придала этой фамилии вес и смысл, который ей не сумели придать ни Алисин отец, ни ее мать, ни тем более сама Алиса. Хотя у нее и обнаружились кое-какие литературные способности, которыми она смогла зарабатывать себе на жизнь, она, не сомневаясь, записала его в заслуги и воспитанию Анфисы. Как и то, что теперь носит свою фамилию с гордостью.
- Детка, ты очень строга к себе, - мягко говорила сестра с улыбкой, заправляя за Алисино ухо вечно выбивающуюся из хвоста светлую прядь, - ты очень талантливая.
Сама Анфиса, вырвавшись из-под Васиного гнета, стала решительной, цепкой и бесстрашной. Люди поражались ее умениям – умению держать удар, умению сопоставлять факты и умению мудро конфликтовать – и только Алиса знала, что за этим стоит. Заваркин был эмоциональным садистом и, справившись с ним, Ася уже не страшилась ничего. Алиса подозревала, что то, что делал с ней ее брат, не идет ни в какое сравнение с детсадовскими угрозами чиновников и промышленников, разоблаченных в ее публикациях.
Единственное, чего Анфиса Заваркина не терпела, так это гневных реплик и вкрадчивых замечаний в адрес своего сына. Если угроза исходила от человека лично, если слова с «особым смыслом» были сказаны Анфисе в лицо, та мгновенно преображалась: сбрасывала ехидно-вежливую маску и превращалась в чудовище, защищающее своего маленького монстрика. Алиса однажды застала такую сцену, которая поразила ее в самое сердце. Проштрафившийся чиновник ляпнул что-то вроде «подумали бы лучше о своем сыне, вдруг с ним случится что-нибудь», на что Анфиса, отбросив приличия, сузила глаза, подошла вплотную к мужчине в дорогущем костюме, еще мгновение назад пышущему гневом и источающему властность, и прошипела.
- Я тебя убью.
От нее волнами исходила такая мощная и разрушительная энергия, что Алиса (сама невольно испугавшись) подивилась тому, как этот тип не свалился тут же с инфарктом.
Алиса не уставала и мысленно, и тихонько вслух благодарить маленького Васеньку за то, что он появился на свет. Теперь же узнав, что Василий Заваркин тоже доволен жизнью, она прониклась к племяннику благоговением. Он спас ее родных людей одним своим появлением. Он скрепил разрывающийся, словно ветхая материя, Алисин мир, крепко ухватив его за края своими пухлыми ручонками. Теперь ее задача – помочь ему стянуть две его половины и подобрать нитки, которыми можно было сшить намертво вместе.
Василий вернулся с балкона, улыбающийся и немного намокший от срывавшихся с крыши тугих дождевых капель.
- Как ты? – спросил он весело.
- Превосходно, - искренне ответила Алиса, лучась улыбкой, - какие у тебя планы?
- К сожалению, мне придется уехать до вечера, - сказала Вася, но взглянув на помрачневшее Алисино лицо, поспешил добавить, - я обязательно вернусь, и мы с тобой разопьем бутылочку местного ядреного пойла и поболтаем. Но сейчас у меня для тебя маленький сюрприз, кое-что для твоего «энергетического туризма».
Он извлек из нагрудного кармана футболки пластиковый четырехугольник.
- Ого, - протянула Алиса, узнав кредитку «Виза», - золотая!
- Дела ладно идут, - не скрывая самодовольства, произнес ее брат, - ни в чем себе не отказывай.
- Спасибо большое, - произнесла Алиса, невольно прижав подарок к груди. Вася весело рассмеялся и притянул ее к себе, целуя.
- Ты пахнешь как в детстве, - странным тоном произнес он, уткнувшись носом в ее макушку, - все, мне пора. Ключи от квартиры на столе.
С этими словами он подхватил куртку, валяющуюся в кресле, и быстро вышел. Алиса поняла, что брат пытается скрыть от нее проступившие на его лице эмоции.
- Рассиживаться некогда, - воскликнула Алиса, предвкушая приключения.
Вдоволь навозившись с душем – интуитивно непонятной стальной конструкцией – Алиса высушила длинные светлые волосы найденным тут же феном.
«Интересно, он специально для меня купил или это ее вещь?», - задумалась она на мгновение, но тут же отбросила эту мысль. Она редко не размышляла над вопросом, ответ на который не могла получить немедленно.
Она надела джинсы и легкую ветровку, влезла в «конверсы» мятного цвета – подарок Анфисы. Алиса опять с нежностью подумала о сестре: та всегда знала, что ей, Алисе, нужно. Лучше, чем сама Алиса.
Выйдя на улицу, она повертела головой. Немного подумав, она направилась вправо, где по ее прикидкам находилась ратуша, в которой вручают Нобелевские премии мира всяким важным для мироздания людям. Ее не интересовали лауреаты, только странные часы, что, согласно туристическому проспекту, украшали фасад ратуши и красные двухэтажные автобусы, что возили любопытных туристов по Осло. Ей хотелось посмотреть на русскоговорящих: вдруг среди них окажутся ее будущие попутчики?
Когда она списалась с Васей по электронной почте, то он посоветовал ей купить тур по фьордам. В своем письме он утверждал, что это довольно удобный способ осмотреть все «обязательные местечки». В следующем абзаце Василий добавлял, что если ей захочется, то она сможет в любой момент отбиться от своей группы и задержаться там, где ей понравится.
«Не думай о деньгах, я все устрою», - писал брат, - «только, если решишься уйти в самоволку, сообщи, пожалуйста, мне. Я обещал за тобой присматривать».
Прочитав письмо, Алиса немедленно представила себе нахмурившегося Василия Заваркина, и на ее глаза навернулись слезы. Вася и Ася пообещали заботиться о ней отцу, за минуту до того, как тот умер, и теперь эта фраза, пусть и со сглаженными углами, всегда будила в ней печальные воспоминания.
Дойдя до ратуши, Алиса первым делом поразилась тому, какая она крохотная. Даже в довольно маленьком провинциальном городе Б главное здание города было в два, а то и в три раза больше. Второй момент, заинтересовавший ее пытливый ум, стало всякое отсутствие украшений на здании. Ратуша представляла собой коричневый мраморный параллелепипед, опоясанный по периметру довольно уродливыми серо-зелеными скульптурами.
«Я привыкла к завитушкам то тут, то там», - подумала она, - «я – Алиса из Страны Завитушек».
Она весело рассмеялась вслух своей выдумке и, повернувшись на каблуках, со всего размаха врезалась в человека, стоящего позади нее.
- Извините, пожалуйста, - сказала она, навесив на лицо радушную и немного виноватую улыбку, - ой, привет!
Человеком, на которого она так бесцеремонно наткнулась, оказался тот самый вихрастый парень, что улыбался ей в аэропорту.
