Unknown - i c2ab19a2c5d6e8bb
Молча мы дошли до Дворцовой набережной. Набережная… Ветер с Невы мгновенно освежил и привел в чувство после удушающей городской жары.
– Подожди меня тут. Я за билетами схожу.
Она молча подошла к гранитному барьеру и устремила взгляд на вод-ную гладь. Не нравится мне этот ее взгляд. Ой не нравится…
Но вот заветные билеты у меня в руке, и можно продолжить путь.
– Отправление через пятнадцать минут. Пойдем?
– Да…
Мы спустились по трапу на палубу корабля.
– Давай тут постоим, – сказала она. – Душно там…
– Как скажешь.
Счастливые туристы заполняли салон. Началось совместное фотографирование и выбор лучших мест.
– А хочешь…
– Хочу! А что?
Пробегавший мимо светловолосый паренек задел меня плечом.
– Извините! – выкрикнул он.
– Гриша! Вот сорванец! – прокричал ему вслед высокий худой мужчина. – Извините нас, ради бога! Он такой неуправляемый…
– Все хорошо. Дети все такие.
Уже у самого трапа мальчик резко обернулся и внимательно посмотрел на меня. Затем, широко улыбнувшись, подмигнул и скрылся в салоне «Метеора».
Судно плавно набирало скорость. Вид, открывавшийся с реки на город, был прекрасен. Собор, бережно укутанный облаками, гордо возвышался над всем этим великолепием. Вдруг из-за облаков выглянуло солнце, и лучи его отразились в куполах.
– Смотри, как красиво! – Лена старалась перекричать шум двигателя. – А знаешь, какая у меня мечта?
– Знаю, – улыбнулся я и обнял ее за плечи…
< br>
Игорь Осипов
Первое задание
Я вырос в Полисе. Наверное, Москве в ее светлом прошлом повезло, что ядерный удар нанесли по промышленной периферии, а центру достались менее разрушительные химические и бактериологические заряды. В противном случае это уникальное подземное сооружение, в моем мрачноватом настоящем именуемое Полисом, вряд ли бы уцелело. Хотя и везением сей факт назвать сложно. Последствием применения этого коварного оружия стало такое жуткое количество мутаций, которого на дальних станциях большинства веток метро просто не найти. В любом случае, жизнь людей на поверхности мне была неизвестна. Родился я уже под землей, сразу же после Катастрофы, и другого мира не знал. Это был мой мир.
Огромный узел метрополитена, включающий в себя четыре станции с длиннющими переходами, бесконечными технологическими туннелями и огромными, как пещеры, залами, поражал воображение даже в масштабах всей обитаемой и необитаемой территории подземки. И только единицы могли похвастаться доскональным знанием этого человеческого муравейника. К таковым относился и я – Максим Ивин.
Мне как курсанту сталкерской школы, куда по настойчивому стремлению и по протекции отца, не последнего человека в Совете, я поступил, эти знания были необходимы, даже вменялись в обязанность. В нас их вдалбливали, мучили зачетами и неожиданными проверками. Называя сию науку географией, мы зубрили всевозможные планы туннелей метро, близлежащих и тех, которые даже не исследовали. Наши «учебные пособия» были «выкопаны» из пыльных архивов или с риском для жизни сталкеров добыты из недр Великой Библиотеки. Наряду с физической и огневой подготовкой, а также изучением устройства аппаратуры жизнедеятельности и биологией, где мы штудировали сведения о всевозможных мутантах и наиболее эффективных методах их умерщвления, это был, пожалуй, один из самых важных предметов. Хотя неважных предметов в нашем об разовании нет. Как сказал полковник Котовский, или попросту Полковник, на первом собрании после нашего поступления: «Ранее, еще до Катастрофы, говорили: «Знание – сила». Теперь, в связи с изменившимися условиями, лозунг можно перефразировать как: «Знание – жизнь». А еще он выдал, что мы – та надежда, которая должна освещать оставшемуся человечеству будущее. Тогда мне показалось это заявление очень пафосным и неуместным. Что от нас требуется? Мочи монстров, собирая все полезное. Все буднично и обыденно. Я бы даже сказал банально. Какое уж тут будущее? С настоящим бы справиться.
В школу сталкеров принимали прошедших отбор юношей. Не то чтобы только юношей, встречались и девушки, но в связи с огромным отсевом за пять лет, как правило, оставались только парни. Вот и на моем курсе – десять «головорезов» под руководством учителя. Старик – легендарный сталкер – тихо посмеивался над нашим «всемогуществом». Мы были готовы хоть сейчас броситься с одним ножом на самого страш ного монстра. Но учитель, скептически покачивая головой, умел нагнать страху. От его улыбки мороз продирал по коже. Дело в том, что половина лица Старика была обезображена жуткими шрамами – память от встречи с библиотекарем, и от его одобрительной или ироничной улыбки в начале обучения с непривычки пимсались под себя даже самые отъявленные задиры и нахалы. Но самое неизгладимое впечатление на курсантов производил протез на месте левой кисти, потерянной в схватке с демоном. За неимением хороших технологий и материалов, мастера с Кузнецкого Моста соорудили нечто похожее на стальной скелет кисти. Его: «Курсанты, запомните», – непременно сопровождающийся поднятой металлической клешней, что являлось у него альтернативой поднятому пальцу, не раз заставляло молодых парней усомниться в правильности выбранной профессии. Да, наш Старик в тридцать пять лет был старым только по объему знаний и навыков. И тягаться с ним, несмотря на увечье, мог разве только легендарный Котовский, его боевой др уг и напарник, ну и конечно Хантер с Мельником – эти мастера вне конкуренции. Когда-то, будучи еще сопливым пацаном, Старик всему учился на собственной шкуре вместе с Котовским в первых выходах на поверхность.
И вот пять лет бесконечного тренинга, натаскивания и зубрежки закончились. Нас десять человек: крепкие, здоровенные парни, довольные и гордые, поблескивая выданной новой кожаной формой сталкеров и личным оружием, стояли в шеренге, поедая взглядами своих кумиров: полковника Котовского и Старика.
– Сталкеры. Да, я могу вас без сомнения назвать именно так. Пройдя трудный путь обучения, вы только в начале дороги. Школа дала навыки и знания, которые помогут выжить. Все остальное в ваших руках. Вы уже знаете, что сталкеры – это сила, стоящая на страже безопасности оставшегося человечества. В их обязанности входит добыча полезных и необходимых вещей с поверхности, книг и документов – теперь единственных носителей информации, а также расследова ние инцидентов, угрожающих коллективной безопасности. Вы на переднем крае! Я не буду рассказывать, что вас ждет, уже достаточно пуганы в процессе обучения. Окончив школу, вы получили звание «сталкер-стажер». И чтобы убрать последнюю преграду – это слово-приставку и влиться в ряды сталкеров, вам надо будет сдать последний, самый важный экзамен. Это не учебное, а настоящее задание. У вас будет полный объем прав, и вы будете вольны в принятии решений. Но помните, что ценой ошибки будет жизнь, и в лучшем случае только ваша. Вы винтики и гаечки в отлаженном механизме существования цивилизации. Каждый должен делать свое дело, пускай оно вам покажется мелким и незначительным, но все это складывается в общую копилку. Сейчас ваш преподаватель… – полковник повернулся к Старику, который, ухмыльнувшись, показал зажатые в металлической клешне конверты. Полковник кивнул и продолжил: – …раздаст пакеты, в которых будет указано место, общая формулировка задания и жетоны сталкера. Сразу повторюсь: общая формулировка. На месте может выясниться, что задание представляет собой совсем не то, что вы – да и мы – ожидали.
Посмотрев на короткую шеренгу сталкеров-новобранцев, Котовский, улыбнувшись, уже без пафоса закончил:
– На сборы вам отводятся сутки, и… удачи, ребята!
* * *
Уже дома я с волнением вскрыл пакет (мое первое задание!) и прочитал пляшущие перед глазами буквы: «Ст. Тульская. Исчезновение сталкера». В голове замелькали планы Тульской, фантазия рисовала картины опасностей и невероятных приключений. Сталкерский жетон непривычно ощущался в руке. Сколько раз видел его у других, а теперь сам могу гордо предъявлять его на блокпостах. Свинец жетона тускло блестел, металл быстро нагрелся от моей руки. Очень символично – металл смерти стал символом власти. Тяжелая штука, прямо как тот груз ответственности, о которой говорили Котовский и Старик. Сталкер. Теперь уже сталкер. Почти. Первое задание – последний экзамен. Хотелось прыгать до потолка, да невысоко прыгать-то, надо сказать. Как раз макушкой и достанешь. И я знаю, кто будет радоваться вместе со мной. Ника…
