Неизвестно - Щеглов Из жизни Валерия Маслова
Маслов всегда отличался обостренным чувством справедливости. Он неоднократно, как капитан “Динамо”, просил о других, но за себя — никогда. То же происходило и позднее, когда Валерий стал тренером. Мне запомнилось заседание исполкома Федерации, где шло назначение тренеров различных сборных. Все портфели были розданы, осталось наименее престижное — сборная по ринк-бенди. Поморцев попросил высказываться, возникла пауза. И вдруг раздался голос Маслова: “Все хотят, Альберт Иванович. Только ждут, когда их назовут...” Прозвучало это очень грустно.
Не знаю как в футболе, а в хоккее с мячом Маслов мог стать выдающимся тренером. Но на каком-то этапе у него стали возникать, что называется, проблемы с режимом. Это, конечно, ему мешало, но никак не давало оснований для таких заявлений, что позволил себе Владимир Янко, который в одном из интервью выразил недоумение, как, дескать, можно было доверить сборную “больному человеку”.
Все мы ходим под Богом. Те искушения, которые подразумевал Янко, давно остались для Маслова позади. И никому не дано знать, что ждет остальных, в том числе и ревнителей морали».
Глава
ДЕВЯТАЯ
О футболе или хоккее с мячом с Масловым можно говорить бесконечно. С «мемуарным жанром», правда, надо попасть под настроение, но для обсуждения текущих событий подходов искать не нужно. Изложенное ниже — краткое содержание наших бесед о муках и сладости тренерской профессии.
— Вашу тренерскую карьеру мы проследили, кажется, во всех подробностях. Теперь можем поговорить о тренерской специальности и сопряженных с нею проблемах в вольном, так сказать, режиме. Едва ли не афоризмом стало изречение «Большие мастера не всегда становятся большими тренерами». Что вы, Валерий Павлович, об этом думаете?
— Действительно, не всегда, но многим удавалось. Достаточно назвать в футболе Якушина, Бескова, Пономарева, Николаева, Соловьева-старшего, Симоняна, Валентина Иванова, Лобановского, Малофеева, в хоккее с мячом Трофимова, Папугина, Соловьева-младшего, Янко, Ломанова. А ныне кто среди футбольных тренеров лучшие? Семин, Газзаев, Романцев, Ярцев, Тарханов, Долматов, Шевченко, Петраков, Петренко — почти все играли за сборную, а если нет, то по две с половиной сотни матчей в высшей лиге провели. Примеры Волчка, Гаджи- ева, Побегалова, Павлова, Стукалова, которые в командах мастеров толком не играли, скорее исключение из правил. Да и может ли быть иначе?
Важнее понять, почему не всем «великим» тренерское дело давалось, если они и стремились им заниматься. Что помешало, скажем, Сергею Сальникову или Игорю Нетто? Эдуарду Маркарову или Гиви Чохели? Геннадию Матвееву или Алексею Мамыкину? Я специально тех назвал, кто с командами высшей лиги в качестве главных тренеров поработали. В случае, скажем, с Сальниковым и Нетто ответ для меня вполне ясен. Эти выдающиеся мастера не могли понять и принять как данность, что их игроки не в состоянии делать то, что умели они сами. Были, конечно, и другие причины, но эта — основная.
— Вы такого не испытывает?
— Никогда. Будучи игроком, к недостаткам партнеров относился с пониманием, иногда даже сочувственно. Пошутить мог, «притравить» по-дружески, но не более. Если же чьи-то проблемы сказывались на игре команды, тренеру без обиняков говорил. Это и самого тренера касалось, как, к примеру, в случае с Бесковым, когда он начинал мудрить. В профессиональной среде, считаю, так и должно быть. Мы же не во дворе мяч гоняли...
Став тренером, сразу четко для себя усвоил, что работать надо с теми, кто есть у тебя в команде. Нужно, конечно, искать пути к ее усилению, приглашать более сильных, но всех не поменяешь. Раз взялся быть тренером, подтягивай своих игроков, развивай их лучшие качества. Не мог же я в Омске или Сыктывкаре, где большинство ребят были местными, разогнать их и набрать приезжих. Меня бы не поняли, да это и нереально было.
— Другой аспект. Что заставляет ваших коллег по тренерскому цеху изменять самим себе? Когда, скажем, Валентин Иванов был футболистом, его манерой игры, прекрасной техникой зрители любовались. Став тренером, он начал прививать своим подопечным совершенно другой стиль — сшювой, прагматичный...
— Почему только он, а Валерий Васильевич Лобановский, которого на всех углах лучшим тренером страны XX века называют? Тоже ведь был игрок техничный, с мячом расставаться не любил. Проше всего ответить, что таково веление времени. И это верно, и то, что не мог Иванов с теми футболистами, которые в его распоряжении были, иначе результат обеспечить. Он бы и рад был, возможно, «технарей» как в «Торпедо» поры его выступлений поставить, да где их взять?
Тренер без сильных игроков ничего сделать не сможет, будь он хоть семи пядей во лбу. Была у Трофимова, скажем, в конце 50-х обычная команда. Расформировали «Буревестник», он оттуда лучших забрал. Перестал существовать ЦСКА — еще добавил. Меня вовремя в Калининграде подобрал. Сложилось то «Динамо», которое на этих дрожжах два десятилетия в лидерах ходило. Это вообще ложная теория, что можно из своих воспитанников классную команду создать. Хорошо, конечно, когда школа продуктивно работает, но свежую кровь нужно добавлять постоянно. В футболе, по крайней мере. В русском хоккее исключение есть — «Енисей». Красноярск уже много лет своими обходится, да еще и другим командам игроков поставляет, не всегда, правда, от хорошей жизни...
Тот же Бесков в «Динамо» и особенно в «Спартаке» многого добился. Но у него и футболисты были подходящие. А что он смог сделать в луганской «Заре» или «Локомотиве»? Кстати, Бесков, на мой взгляд, своему стилю всегда оставался верен. Поэтому он и лучший. А будь у него такие возможности для комплектования как у Лобановского, неизвестно, кто бы еврокубки брал. В Киеве один Блохин, который, образно говоря, на трех метрах от защитников на восемь убегал, чего стоил! Уникум...
Игроки, когда тренерами становятся, не только от собственного стиля могут отойти, но и тренировочный процесс принципиально иначе строят. Сами в ифовые годы за одно ратуют, а когда других гонять начинают — все иначе. Меня, скажем, в свое время Папугин удивил.
— Чем же?
— Кроссы, к примеру, он бегать не любил, но всегда к сезону подходил в хорошей форме. Михалыч фундамент летом в своем любимом Татарово закладывал — в Серебряном бору. Ифал там целыми днями в футбол на песке и теннис. Трофимов его иногда на кросс, конечно, выгонял, но что человеку скажешь, если он в порядке? Когда «Папа» в Красногорск перешел, он своих кроссами просто замучил. Я такое дело увидал, спрашиваю: «Ты же кроссы не признавал, что же у тебя ребята чуть не каждый день их бегают?» А он вопросом на вопрос: «Разве они умеют так себя готовить, как я?»
— Прав был?
— Несомненно. Тренер своих подопечных досконально должен знать. Нас с Ромишевским Лев Иванович Гвоздев начал в мужскую команду подпускать, когда мы еще два года могли играть по юношам. Чувствовал, что пора нам уже на новый уровень выходить.
Это, кстати, для меня вечная проблема. И в последние годы, когда с детьми работал, постоянно себе голову ломал. Правильно ли то, что они по своим возрастам ифают? В детстве я целыми днями пропадал на стадионе «Фрезер». Там ежедневно мужские команды тренировались — клубные, цеховые. Если народу не хватало, нас, подростков, подключали. Не всех, конечно, но тех, кто нормально играл, брали. И не щадили, кому понравится, когда его какой-то шкет обводит? Сейчас в 13—14 лет у ребят только-только жесткость в игре появляется, а мы в их возрасте уже «школу мужества» проходили, характер закаляли...
— Это, вероятно, не только на самой игре, но и на отношении к ней сказывалось?
— Теперь только и слышишь — у одного операция на паховых кольцах, у другого еще какая-то. По полкоманды травмированных бывает. Раньше совершенно иначе к болячкам относилось. Можно, конечно, в невежестве нас упрекать, дескать, здоровье для профессионала на первом месте, но я ей-богу не помню, чтобы с переломом носа кто-то в футболе замену просил. Больно было, конечно, но играли. И в хоккее так же. Мише Туркину на Спартакиаде в Свердловске в 1961-м так мячом в нос заехали, что тот набок смотреть стал. Но Туркин чуть ли не проволокой его закрепил и на лед вернулся. И с переломанными пальцами на ногах играли. Спартаковец Анатолий Мас- ленкин, например. Бутсу на размер больше надел — и вперед. И у нас в хоккейном «Динамо» с Сашей Зайцевым такой же был случай.
Люди своим местом в составе дорожили. На один-два матча выбыл, другой заиграть может. Придется потом все по новой доказывать...
— Время иное. Тогда ведь, если на поле не вышел, без премии останешься, а сейчас контракты действуют. Играй — не играй, в них все предусмотрено...
— Контракты это хорошо, но, надеюсь, немногие так рассуждают. Для кого из футболистов или хоккеистов в нашу пору деньги главным были? Если и встречались такие, то единицы. О деньгах вспоминали, когда финальный свисток раздавался, а на табло — победный счет. Глянешь на трибуны — народу полно. Значит, 80 рублей премиальных честно заработал. Не помню, кто сказал, да и за точность цитирования не ручаюсь, но смысл таков: спорт — единственная работа, которую человек выполняет по любви. Это, правда, о любительском спорте сказано. Для спортсмена, прежде всего, важна победа. Как иначе могли бы готовиться лыжники или, скажем, легкоатлеты-марафонцы? Они что, когда сотни километров накручивают, о деньгах думают?
