Ясмина - Сапфир
– Ты очень нуждалась в отдыхе. Время позаботиться о себе. Чтобы потом как можно лучше заботиться о других.
В его словах было столько логики и жизненной мудрости, что я не посмела возразить.
Василиск скрылся на кухне, а я принялась приводить себя в порядок.
Быстрый теплый душ замечательно бодрил, собранные в пучок волосы настраивали на деловой лад.
Я чувствовала себя готовой к новым испытаниям и приключениям.
Стоило войти на кухню, как очутилась в стальных объятиях своего василиска. Он немного помедлил, явно хотел поприветствовать, а потом отстраниться. Я заметила, что Рик накрыл на стол – зеленые розетки с творогом и чай уже ждали голодающих.
Но едва наши с василиском тела соприкоснулись, мир вокруг исчез, растворился в сладком мареве.
Рик мгновенно окаменел, его горячее дыхание обожгло щеки, губы впились в мои. И я потеряла ощущение реальности.
Не прошло и минуты, как стало ясно – насколько я желанна. Рик зарычал, пробормотал что-то про «триклятый гон, бешеные гормоны». Но я его не слушала. В животе потеплело, жар собирался у лобка, вызывая приятное томление.
Василиск поймал настроение махом – содрал с меня халат, усадил на широкий подоконник и за секунды избавился от собственной одежды.
Мы слились воедино, задвигались в унисон, предупреждая желания друг друга, стремясь навстречу всем существом.
Рик чуть увеличился в размерах – на эмоциях полуобратился. Вокруг меня замерцали контуры черного дракона и… переживания, впечатления захлестнули, совершенно лишили самоконтроля.
Мы любили друг друга так, словно не виделись многие годы, разделенные безразличными километрами, разлученные неумолимым временем.
Меняли позы, перебирались из кухни в спальню, снова возвращались на кухню, перемещались с подоконника на кровать, с кровати на стол… Но я почти не обращала на это внимания, подчиняясь выбору Рика, его крепким объятиям, растворяясь в них и упиваясь каждой секундой нашего единения.
Мы пылали, наслаждаясь огнем страсти, тем, как едва ощутимо покалывало все тело, как спазмы внизу живота резко расслаблялись, и наступала нега.
У-ух! Сравнить эти ощущения я могла лишь с полетом. С полной невесомостью, властью над небом. Когда ветер надувает крылья-паруса, когда кажется, что все внизу – неважно, и лишь этот краткий миг чистого восторга имеет значение.
Только спустя часа два мы наконец-то нашли в себе силы расстаться друг с другом. Рик заглянул в глаза, осторожно обнял и зарылся лицом в волосы.
Несколько минут мы просто молчали. И в наступившей тишине было больше чувств, надежд, признаний, чем в тысячах самых романтичных слов.
– Тебе придется снова мыться, – василиск нехотя отстранился, оглядывая меня с таким выражением лица, словно весь мир у его ног и все мечты уже сбылись.
– Ничего, я быстро.
Я хотела спрыгнуть на пол, но Рик придержал на месте и осторожно опустил.
На неверных ногах я побрела в ванную.
А потом был новый душ, и завтрак с освежившимся Риком.
Последние лучи заходящего солнца разогрели наш творог, горячий чай, напротив, почти остыл, но мне понравилось.
– Скоро будет жарко. Во всех смыслах, – в словах василиска была и грусть из-за близкой войны и констатация факта – нынешнее лето обещало дать фору многим предыдущим.
Уже в который день по небу плыли редкие, едва заметные облачка – ленивые и совсем не грозовые. Птицы перекликались не так громко, как прежде, будто экономили силы, попрятались жуки, и стрекотали лишь изредка, едва слышно.
Казалось, на перекрестье воцарилось затишье. Затишье перед бурей.
Я ощущала это кожей, чувствовала – как пружина сжимается и понимала, что когда она распрямится,никому мало не покажется.
Но почему-то совершенно не верила, что все может закончится плохо. А если накатывали сомнения, стоило лишь взглянуть в лучистые глаза Рика. Не-ет! С нами ничего плохого не случится! Только не сейчас, когда я нашла его.
Нет, даже не так – когда мы нашли друг друга.
Во мне зрело странное, приятное предчувствие, что война не затянется. Нагрянет, ворвется в нашу размеренную жизнь, пригрозит кровавым исходом, но завершится настолько неожиданно и быстро, что мы даже испугаться не успеем…
…
Сегодня возле больницы не было хвостатой очереди из скорых и суетливых медбратьев с носилками.
Перед нами в двери юркнула парочка верлиссо смешными короткими темно-русыми хвостиками по бокам головы. Совсем юная,с окровавленной повязкой на руке, сжалась, как птенчик перед коршуном – видимо, очень боялась. Ее старшая спутница – вряд ли мама, скорее всего, сестра, ободряюще обнимала пострадалицу за плечи.
Следом за ними размашистой поступью вошел в больницу вербер, с каштановой косой, почти до пояса. Судя по тому, как он прижимал к груди неподвижную руку, закрытый перелом или вывих.
Слава богу, сегодня все как обычно.
Сил на вторую такую смену, как вчерашняя, не было совершенно. И, прежде всего, душевных.
У самого порога больницы, откуда ни возьмись, под ногами появился Мурашка. Поднял хвост трубой, потерся о ноги, замурлыкал – и на душе сразу полегчало.
– Сами! Мы теперь у вас, помогаем! – Выскочила навстречу взволнованная Кармелия. Вся такая строгая, деловая – волосы забраны в плотный пучок, под голубым халатом медсестры – черные джинсы и футболка. Такой обыденной, простой, я маргонку еще не видела.
– Привет, – кивнула я. Кармелия окатила нас с Риком внимательным взглядом, на долю секунды просияла прежней, немного лукавой, но искренне-радостной улыбкой и юркнула назад, в больницу…
За первые часы дежурства я пересеклась почти со всей своей группой. Даже с Дарго и Гроносом.Сокурсники помогали медсестрам и санитарам – в приемном и стационаре.
При первой возможности братья-драконы напрашивались мальчиками на побегушках в операционные. Неотрывно следили за хирургами и с придыханием перешептывались. Кажется, эта часть нашей работы увлекла их всерьез.
Аннарзия с удовольствием объясняла ребятам, как идет операция, Раллем наглядно демонстрировал разницу между живыми аппаратами. Даже всегда молчаливый и замкнутый Прат «расчувствовался». Вдруг начал объяснять, как должен выглядеть пациент под наркозом и на какие тревожные признаки стоит обращать внимание.
Вот что значит благодарные слушатели!
Вскоре все отметили, что в роли санитаров студенты в команду больницы вписались отлично. Практики у них было мало, временами даже мне приходилось поправлять кого-то из сокурсников, получая взамен не только «спасибо», но и потрясенный взгляд.И все же помощь ребят здорово облегчила дежурство.
У меня сегодня все спорилось – получалось без сучка, без задоринки.
Я даже умудрилась удачно зашить сложную рану дракона – порез рассекал спину ящера в том самом месте, где при обращении вырастали шипы. Частенько после пробной смены ипостаси такие швы лопались от натуги или раздирались шипами.Самые опытные хирурги порой давали маху. Но мне ничего переделывать не пришлось, и дракон ушел донельзя довольным, подарив долгий благодарный взгляд стального цвета глаз.
Кажется, наше с Риком сближение помогало мне во всем, делало лучше, быстрее, сообразительней.
Всякий раз, думая об этом, я глупо улыбалась, а пациенты удивленно таращились.
– Ты выглядишь счастливой, – обронила Кармелия, пробегая мимо в сторону операционной с пакетиками питательного раствора в руках.
Даже Магританна слабо улыбнулась и осторожно коснулась плеча рукой, словно поздравляла.
Уже через пять часов напряженной работы, мы с Риком и Латифой передыхали в ординаторской, перекусывая свежей жаренной рыбой.
Отец верлисы прослылзаядлым рыбаком, и нередко баловал нас копченой или жареной вкуснятиной.
Сегодняшняя просто таяла на языке, и некоторое время мы сосредоточенно жевали, отдавая должное лакомству.
Латифа не выдержала первой – ее просто распирало от желания поделиться хорошими новостями. Верлиса хитро прищурилась, хмыкнула и спросила:
– А вас не интересует судьба той невесты, ее ребенка? Ромашки?
Мы с Риком переглянулись, и, не сговариваясь, хором предложили:
– Рассказывай!
Латифа посмотрела на меня, на василиска, многозначительно хмыкнула снова и доложила:
– Невеста идет на поправку. Осложнений нет, заживает все на «ура». С утра была у малыша. Ребенок мамочку почуял, даже глазки приоткрыл.Будто здоровался. Такая кроха! А уже что-то понимает, тянется к родной крови… – в глазах верлисы мелькнуло восхищение, затаенная нежность. – Днем приходил жених. Навестил невесту, навестил маленького. Ромашка на ногах с самого утра. Даром, что вчера едва копыта не отбросила… И тоже встречалась со своим героем… Мы их почти водой разливали в коридоре. Никак не хотели расставаться, а ведь приемные часы-то не резиновые…
Верлиса закончила и кивнула Рику, словно предлагая и ему поделиться последними новостями. Василиск посерьезнел, приобнял меня за талию, будто искал поддержки, и поведал:
