Кучеренко Владимир - Серая эльфийка (Эльфийка Серого)
Снова направляемся в Шакрун. Король не желает терять такой большой куш, как сокровища Дракона. Если успеем раньше тёмных, то и добыча целиком достанется светлым, и территория отойдёт под начало Гедеона. Если нет, то даже половина богатства казне не помешает.
Шанса встретиться с "лунными тенями" тоже не боюсь — разведка донесла, что Матриарх была в гневе и отправила Лаэллесса с глаз долой на задворки королевства. А Иллонэ — новому лидеру клана — позволила пятьдесят лет не участвовать в вооруженных конфликтах, чтобы восстановить Дом.
***
Найдёнова Липа.
— Эльфы! Олика, идём смотреть на эльфов! — с радостными воплями подбежал ко мне Мидо.- Скорее, ребята уже все там.
Паренёк тащил меня за руку на окраину деревни. Туда, где проходит большой торговый тракт. Именно с него иногда сворачивают караваны, и жители с жадностью ловят каждое слово оставшихся на ночлег купцов. Заозёрье с востока граничит со Степью — родиной орков — существ очень опасных и жестоких. Но никакой крепости, форта или другого военного укрепления по близости нет. Тем не менее, люди чувствуют себя в относительной безопасности. Это объясняется тем, что рядом с землями человеческого короля Констафа проходят лесные государства старших народов. Соседство на западе с дроу, а на юге со светлыми эльфами делает деревню Фатуна малопривлекательной для степных разбойников. Набеги случаются крайне редко. Пожалуй, тот, случившийся тридцать лет назад, был самым крупным и трагическим.
Чёрнокожие люди с благодарностью относятся к "детям Природы" и, при случае, радостно приветствуют представителей лесного народа. Те же, в свою очередь, не возражают, когда кто-нибудь из Заозёрья, увлёкшись сбором ягод или грибов, забредает на их территорию. Даже разрешают дровосекам валить деревья, но только те, отсутствие которых не скажется на царящей в их лесах гармонии. Единственное, за что следует незамедлительная смертная казнь — это охота. Сами по себе вегетарианцы светлые эльфы не раз втолковывали людям об истинном предназначении животных и птиц. Всеядные дроу, в данном вопросе целиком поддерживают сородичей (что само по себе является большой редкостью). Однако короткоживущие в большинстве своём считают такую блажь "остроухих" чудной и видят в зверях только источник шкуры и мяса. За что иногда и платятся жизнью. Но в целом, как я успела понять, у людей с эльфами не сказать что дружеские, но достаточно тёплые в меру сдержанные отношения.
И вот сейчас по тракту проходит огромное войско светлых эльфов. Детвора весело машет руками и подпрыгивает. Мужики сняли шапки и почтенно кивают головами. Девушки бросают восторженные взгляды на ладно сложенных воинов, на их неподражаемую гордую осанку. Некоторые стараются заглянуть в глаза красавцам, в надежде понравиться. Нет, совместных детей, а тем более браков между расами быть не может. Но мужчины-эльфы иногда снисходят до любовных утех с человечками, после которых, обязательный дорогой подарок (серьги, кольцо, или еще какое украшение) и саму страстную ночь, подаренную эльфом, женщина будет вспоминать всю жизнь. Парням такого "везения", какое потенциально может перепасть их подругам, не светит — эльфийки более разборчивы и недоступны в плотских утехах. Поэтому "добрым молодцам" остаётся только высматривать в толпе немногочисленных нимф и довольствоваться исключительно платонической любовью. А потом вечером на сеновале, тайком свернуть в рулон куртку, обнять её левой рукой и вспоминая длинноухих прелестниц немного "помечтать" правой.
— Что-то ни одной эльфийки, — расстроено заметил Локоб.
— Угу, — буркнул Див.
— Тише вы, вон ОНА, — прошептал Мидо.
Смотрю в ту сторону, куда указал парень. Офигеть! Единорог! Отчего то это животное произвело на меня больше впечатления, чем вся вместе взятая смазливая остроухая братия. Верхом на чудо-коне едет девушка, одетая в болеро и длинную юбку цвета морской волны. Симпатичный костюмчик блондинки украшают вышитые чёрными и белыми нитками сложнейшие узоры, переливающиеся на солнце. На длинной ниточке-цепочке (не иначе из чистого золота) висит огромный рубин (а может ещё какой-то, но из красных камней знаю только этот), который покачивается в такт с поступью сказочной лошади и поочерёдно бьётся в ложбинке декольте то об одну, то об другую грудь эльфийки. Упругие молочные железы блондинки и разрез ткани, оголивший её ногу почти до пояса, заставил моих спутников тихонько стонать:
— Какая она красивая!
— Что за фигурка!
— Ещё и магичка!
— Только им эти белые животные позволяют себя оседлать.
— Да-а, просто нет слов! — чуть не захлебнулся слюной Див, а потом фыркнул в сторону строящих глазки деревенских девок: — Не то, что наши дуры.
— Тоже мне, открытие сделал. Говоришь очевидные вещи, — недовольно проворчал Локоб. Парню не нравилось, что его подружка Малиса, чуть ли не в открытую, предлагает себя проезжающим голубоглазым кавалерам. Причём девушка всем видом показывает, что согласится на близость с любым. Тогда как самому Локобу постоянно отказывает.
— А, ведь Олика совсем не хуже эльфиек! — сделал мне комплимент Мидо.
— Согласен, — добавил ещё патоки к моей возросшей самооценке Ресл.
— Смотрите, ещё единорог! — воскликнул Див.
Вниманием парней вновь завладела колона воинов. Но, второй маг, ко всеобщему разочарованию, оказался мужского пола.
— Староста Фатун сказал, что где-то рядом нашли гнездо Чёрного Дракона. Вот эльфы и едут его убивать. В связи с этим нам временно запрещено покидать деревню.
— Никогда не видела Драконов, — вздохнула я.
— А кто из нас их видел? — усмехнулся Ресл. — Это если кого из старожилов спросить, то возможно среди них найдём такого "счастливчика". Да тот, скорее всего, наврёт с три короба.
— А давайте незаметно проследим? — предложил Мидо. — Вдруг удастся подсмотреть сражение. Внукам потом расскажем, какие у них смелые дедушки.
— Думай, что говоришь: проследить за эльфами? Да ещё и незаметно? — ухмыльнулся Див. — До старости можешь и не дожить.
— Для тех, кто не боится, на рассвете сбор за кузней, — объявил Локоб.
— А не боитесь, что "заложу"? — поинтересовалась я.
— Конечно, нет, Олика — ты же своя.
Меня распирали двоякие чувства. С одной стороны нужно предупредить отца. Ведь охламоны не понимают, какому риску подвергнутся (да и сама я толком не представляю). А с другой стороны пятнадцатилетние пацаны признали "своей" тридцатилетнюю тётю. Странно, но приятно. Для меня сейчас очень важна любая зарождающаяся дружба. Годы детдома научили дорожить этим чувством. Передо мной стал классический вопрос: "Что делать?"
***
Светка Тарасова.
Так уж вышло, что в эльфийский город я попала затемно, и немного ошалевшая от приключившихся событий. Поэтому почти ничего не разглядела.
Однако утром, выспавшись и отдохнув, я, как и полагается по закону жанра, начала удивляться. Первой меня шокировала кровать! Как только моя попа оторвалась от лежбища, уютное гнёздышко, под аккомпанемент моего визга, из переплетения молодых гибких веток зашевелилось и приняло форму кресла и небольшого столика. Причём, пока одни побеги удлинялись и закручивались в длинную спираль, образуя столешницу, другие прутики ловко сложили постельное бельё и аккуратно водрузили сверху.
Вешалка-тренога, удивлённая такое реакцией, сильно пугать меня не стала, а просто услужливо протянула одежду и сразу же замерла. Со скоростью солдата срочной службы я натянула вещи, не сводя глаз с мебели. Как только я закончила, радостно распахнулись настежь ставни, впуская свежий ветер и солнечный свет.
На трясущихся ногах я медленно зашагала навстречу миру. Но полюбоваться видом из окна мне не дала дверь — с угрожающим скрипом она отворилась и предоставила моему взору обеспокоенного архимага.
— Что случилось? Почему ты кричала? Тебя кто-нибудь обидел? — засыпал он меня кучей вопросов.
— Просто никогда раньше не находилась в живой комнате, — честно призналась я и только потом подумала: "А не взболтнула я чего лишнего?". Ведь не раз читала же, что эльфы не только мебель, но даже дома из растений выращивают. Если это явление тут обыденность, то моей конспирации конец.
— Ах, вот в чём дело, — расслабился Крайтис и успокоил меня: — Извини, совсем вылетело из головы, что ты из провинции и не могла прежде видеть результаты динамического биостроительства.
— Да, у нас, как-то всё со статикой принято работать, — подтвердила я, не до конца понимая, о чём речь.
— Оно и понятно, движущиеся предметы могут выращивать лишь маги не ниже десятого уровня, а такие, как правило, сидят на тёпленьких местах в столице.
— Эстилар же не столица, — сказала я, и опять засомневалась в правоте своего утверждения.
