Павел Носов - Второй шанс
Первый дом, который нам на пути попался, был хрущевской пятиэтажкой панельной, четырехподъездной. Перенесло его сюда с куском придомовой территории, но давненько видно: лес уже качельки детские с карусельками, из труб железных сваренные, скрыл почти порослью молодой. Да и состояние дома было аварийное. Кое-где этажами целыми конструкция провалилась, то ли переноса не выдержала, то ли местными катастрофами доконало. До следующего здания, четырехэтажного, кирпичного, если по опушке обходить, было метров четыреста. На вид строение целей было, следов разрушений не заметно снаружи. Туда мы и пошли. Но на этом наше путешествие безмятежное по миру неизведанному и закончилось. Не дали нам спокойно на ночлег устроиться.
На половине дороги мы были к дому намеченному, когда сзади, из-за дальнего угла хрущевки, показалась стая хищников, голов в пять. И звери эти ну никак тайге окружающей не соответствовали. Поначалу показалось, что стая птиц, размерами со страуса, из леса выскочила. Высокие, метра по два каждая, ноги длинные, голенастые, оперение светлое, а из перьев шея голая, как у грифов, торчит, и голова здоровая на ней. Только присмотревшись внимательно понять можно было, что если твари эти и являются родственниками пернатым нашим, то весьма дальними. Из-за расстояния порядочного детали мелкие рассмотреть трудно было, но в глаза явственно бросалось, что башка у них на птичью совершенно не похожа, клюва нет совсем, а вот пасть широкая имеется. На ящериц-переростков, на задние лапы вставших и перьями покрытых, создания эти похожи были.
Пока мы с охотником оторопело эту невидаль рассматривали, ведущий стайку птицеящер нас заметил, лапы-крылья свои растопырил, голову нагнул, пасть разинул, и зашипел так, что даже нам слышно было. И как-то сразу ясно стало, что обрадовалось чудище это нам не с точки зрения эстетической, виду нашему нездешнему изумившись, красотой лиц и пропорциональностью фигур восхищенное. Отнюдь, у него интерес был исключительно гастрономический. Стая на призыв пахана среагировала четко, видно, практика действий охотничьих давно наработана. Стартовали в нашу сторону, скорость набирая и цепью рассыпаясь, что бы пути бегства перекрыть, добычу, то есть нас любимых, окружить.
Прятаться там, где стояли, было некуда. На сосны, у опушки растущие, лезть смысла не было - высокие, матерые, ветки нижние высоко растут, не допрыгнешь сразу. Да и помню я, считали ученые палеонтологи некоторые, что запросто вот такие вот рапторы по деревьям лазить могли. Поэтому, оставалось нам только к дому, ранее целью нашей намеченному, со всех ног бежать, надеясь что укрыться там удастся, или, хотя бы, спину прикрыть. Мало нас было для обороны круговой в поле чистом. Ну, мы и рванули, на бегу через плечо оглядываясь. Да, часто мне в последнее время что-то бегать приходится.
До угла дома метров пятьдесят оставалось, когда понял я, что бегают зверушки эти хоть и не как гепарды земные, но все одно, быстрее нас, не удастся спокойно до укрытия добежать. Птиц передний уже шагах в тридцати от нас был. Затормозил, развернулся, и выстрелил из арбалета, который уже давненько заряженным таскал. И промахнулся позорно, прицел после бега взяв неправильно, агрегат в руках ходуном ходил. Зато Адар не промазал, остановился вслед за мной, рванул лук, и всадил стрелу с наконечником широким переднему бегуну прямо в основание шеи. Тот кувырком по земле покатился, парочка сзади бегущих затормозила перед ним, а те, что с флангов нас обходили, подальше остальных были. Воспользовавшись паузой, мы вперед рванули.
Добрались до торца здания, за угол выскочили, и тут нас опять засада ждала. Нет, не хищники очередные, охотники до мяса свежего, а дела рук людских, нюансы строительства современного. Дом двухподъездным был, архитектуры новой, постперестроечной уже. И у первого же подъезда понял я, что вот так, с разбега, внутрь нам попасть затруднительно будет. Окна квартир этажа первого все были решетками забраны, дверь домовая оказалась железная, с замком кодовым, и закрытая. А до следующего парадного добраться нам уже не судьба была - погоня прибыла. Вскочили мы на крылечко невысокое, я арбалет бесполезный (заряжать то некогда) в сторону откинул и за копье схватился. Адар еще разок выстрелить успел, цыпленку акселерату стрелу в бок всадить, и тоже за копье взялся.
Вот тут мы их во всей красе и рассмотрели. Вблизи ясно становилось, что, хоть перья в наличии и имеются, совершенно не птицы перед нами, а ящерицы. Голова с шеей и ноги чешуей роговой покрыты; крылья - это не крылья вовсе, а лапы передние с когтями внушительными, только пером обросшие; на нижних конечностях у каждого огромный кривой коготь в глаза бросается, размером побольше, чем клык саблезуба, мною виденный. А в пастях, в нашу сторону ощеренных, много-много зубов, как иголки острых, в половину пальца длиной.
Трое их против нас осталось, вокруг крыльца стоящих. И четвертый, охотником подстреленный, на ноги встать пытается, подыхать пока не хочет. А мы на крыльце, копьями размахиваем, не подпускаем их к себе, но и достать не можем, резво ящерки от ударов уклоняются. Патовая ситуация у нас тут сложилась. У них подойти не получается, достать нас, и мы оружие стреляющее подобрать-зарядить не можем, потому, что как только копье положишь, что бы лук или арбалет поднять, тут же эти шустрики к тебе и прорвутся. Цугцванг, понимаешь. Эх, придется видно пистолет доставать, это и одной рукой сделать можно. Очень мне шуметь лишний раз здесь не хочется, присутствие свое выдавать, но выхода другого не вижу.
Выход нам подсказали, и подсказали громко. Из окна, что на лестнице в подъезде, на втором этаже, над козырьком, с тугим грохотом ударил выстрел. Сноп картечи просто смел одну из птичек, скомкал в кровавый комок и откинул от крыльца. Тут уж мне стесняться стало невместно, таится бессмысленно. Схватил 'Беретту', и двумя двойками в упор уронил оставшихся противников, после ружейного выстрела застывших. А потом с Адаром с крыльца спустились и копьями дело закончили. И заскрипела позади нас открываемая дверь подъездная.
ГЛАВА 22.
Охоту я не люблю. Не испытываю удовольствия никакого от убийства животных. А тем более охоту не ради пропитания насущного, а для поддержания своей формы спортивной. Мяса тебе хочется? Так зайди в магазин. Сейчас там столько: и лосятина, и кабанятина, и страусятина, и крокодилятина - все тебе при желании продадут. А губить ради бахвальства глупого или показухи пьяной последнюю косулю безответную, чудом в лесах загаженных выжившую - противно для меня. Вот по этому, в оружии охотничьем разбираюсь я слабо. Нет, как стреляет, заряжается и чистится соображу, конечно, без труда. Навыки обращения с огнестрелом у меня очень обширные, даже больше, чем хотелось бы. А вот в марках и фирмах разбираюсь плохо, ни к чему это мне.
Модель ружья, из которого в нас целился со второго этажа дедок вида патриархального, седоволосый и седобородый, я определить не смог. Видно, что двустволка какая-то вертикальная, а какая конкретно, не скажу, не знаю. Да и не важно, по правде говоря, из 'Сайги', 'Бенелли' или из 'Маузера' тебе с пяти метров в кишках дырок понаделают. А вот парень лет двадцати, стоящий в проеме двери открытой, держал в руках ствол знакомый, узнаваемый легко - СКС карабин, ветеран заслуженный. За парнем, в джинсы и красную ветровку одетым, в темноте подъезда рассмотрел я женщину, из-за плеча мужского выглядывающую.
Главный в этой компании нашелся быстро. Внимательно с высоты осмотрев нас, над трупами динозавров стоящих, старик, вполголоса, про себя как бы, спросил:
- По каковски же с вами разговаривать, люди прохожие?
- В правильном направление двигаешься, отец. Продолжай. - это я, в ответ себя обозначил.
- Вот как! Русские, что ли?
- А ты здесь мексиканцев встретить ожидал? Слушай, дед, может впустите внутрь нас? А то сейчас сюда на грохот и на крови запах весь лес сбежится! Да и стемнеет скоро.
- Да впустить, конечно, можно, обязательно даже впустим. Только непонятно мне пока, кто вы из себя есть такие красивые. Вдруг бандиты залетные? Так что ты, мил человек, оружие свое на крыльце сложи все. И товарищ твой пусть тоже сложит. Мы его приберем до поры, а потом и в хату пригласим.
Вот не чувствовал я угрозы, от них исходящей. Внимательны были, движения наши караулили, напуганы слегка. А злости не было. Да и в помещении, войти только стоит, не дам я в себя выстрелить, ружья у них раньше поотбираю, если нужда возникнет. Хотя не прост этот дедок, в колхозника играющий, ох, не прост. По глазам умным видно сразу. А тут он нас еще и озадачил:
- Вы, ребятки, если ужинать мясным свежим хотите, голяшку у птички откромсайте, да с собой захватите.
