МГП - o acebc8b464723c14
дергать шарф, пока, наконец, не разорвал его. Он сгреб Ребекку в объятия, прижал к себе,
не зная каким еще способом выразить глубокие чувства к ней. Он целовал ее шею,
зажимая губами недавно подаренное ей колье. Когда она выгнула спину и закричала, Эрик
замедлил свои движения, позволяя ей прийти в себя, аккуратно целуя ее в лоб, шепча:
– Я люблю тебя.
Прежде чем она успела ответить, дверь спальни распахнулась. Эрик повернул
голову, увидел кипящего от злости Джона.
Ребекка под ним задрожала.
– О, малыш, – застонала она. – Заполни меня своим огромным членом. Трахни
меня, Эрик! Заставь меня кончить.
Эрик посмотрел на нее, вопросительно изогнув бровь, гадая, понимает ли Ребекка,
что Джон за ними наблюдает.
– Здесь Джон, – шепнул он.
– Пусть он смотрит, – шепнула она в ответ.
– Почему?
– Это заставляет меня чувствовать себя сексуальной.
И Эрик хотел этого. Зная, как она в этом нуждается, хоть он не понимал, как она
могла в ней сомневаться. В ней все было сексуальным.
– Покажи ему мои сиськи, – шепнула она.
Эрик дернул корсет ее костюма, оголяя грудь. Вид ее груди, покачивающейся от
каждого его толчка, напрочь лишил его концентрации. Он задвигался резче, заставляя ее
буквально подпрыгивать. Возвышаясь над ней, Эрик лизнул возбужденный сосок на
идеальной груди Ребекки. Она схватила его за волосы, застонав от возбуждения так
сильно, что Эрик побоялся, что она взорвется.
– О, Эрик, Эрик! – Долго ему не продержаться, если она и дальше продолжит вот
так выкрикивать его имя.
– Джон, разве она не прекрасна? – пробормотал он. – Красивая, сексуальная
Ребекка…
– Когда пытался ей показать, что считаю ее горячей, она ударила меня и
перекинула через спину, – сказал Джон. – Что во мне не так, раз каждая цыпочка
«Грешников» желает надрать мне задницу?
– Ты смотри, но не трогай, – ответила Ребекка.
Джон усмехнулся.
– Это фишка Эрика.
– Но не с Ребеккой, – ответил Эрик, подув на ее сосок. – Я не могу вдоволь
насладиться этой женщиной.
Ребекка подняла его голову за подбородок, притягивая для поцелуя.
– Джон, ты можешь уйти в любой момент. – сказала она, улавливая его силуэт
боковым зрением.
Эрик слышал, как Джон вышел, закрывая за собой дверь.
– Я думал, ты хотела, чтобы он наблюдал.
Она слегка улыбнулась.
– Мне хватит тебя одного. С тобой я всегда чувствую себя самой сексуальной
женщиной в мире.
– Но ведь так и есть. Мне не нужно ничего придумывать.
Глава 18
Дожидаясь сигнала выхода на сцену, Эрик стоял позади своей установки и
покручивал в руке палочку. Он улыбался, слушая в наушнике мягкий голос Ребекки,
раздающий указания. Эта женщина слишком хороша, чтобы быть правдой. Словно она
была создана специально для него. И сейчас все было идеальным. Он ждал, когда же с
неба упадет метеорит, и все испортит. Вся его жизнь состояла из череды неудач. Поэтому
и то чудесное, что у него было с Ребеккой, должно было скоро закончиться. И когда это
случится, то изменит его навсегда.
– Эрик! Эрик? Эрик! – его имя эхом звучало в его голове. Ребекка кричала в
наушнике, привлекая его внимание.
Он понял, что в зале зажегся свет, и он уже должен отбивать первые биты
«Прекрати», а он еще даже не сидел за установкой. Дерьмо! Надо перестать мечтать на
работе. Он быстро сел на свой трон, он же маленькая табуретка, и начал обивать ритм
ногой.
В это же время прожектор осветил белоснежный рояль, окрашивая его сначала в
красный, желтый, потом зеленый, все время, пока Джейс играл вступление. Остальные
участники тоже вступили, Сед закричал первые ноты, заглушая собравшихся зрителей.
Эрик забыл о своих неприятных мыслях, растворяясь в музыке, бите, позволяя ей уносить
его в мир, где нет ничего, кроме звуков. Размахивая руками, отбивая ногами по басовым
барабанам, он полностью отдавался ритму. Он почти забыл, что должен был петь припев.
Пока Сед с разной интонацией и громкостью кричал «Прекрати», Эрик вступил со своим
мелодичным отрывком. Он сосредоточился на дыхании, пока руки и ноги продолжали
отбивать ритм. Он обожал эту песню, но было погано петь и играть одновременно, ему не
хватало воздуха. К концу первого куплета он уже задыхался и постоянно сбивался. И лишь
оставалось надеяться, что пел он хорошо, и его голос не походил на речь через рупор. Он
обрадовался, когда Ребекка предложила выключать микрофон в перерывах между его
пением. Теперь он мог не беспокоиться, что все будут слышать его тяжелое дыхание во
время соло.
В этот момент воспроизведение в его наушнике выключилось. Он сбился с ритма,
пытаясь подстроиться под звучавшую музыку. Сед вступил на несколько битов позже,
поэтому трое гитаристов заиграли быстрее, пытаясь подстроиться по Эрика.
– Маркус! – Эрик услышал испуганный голос Ребекки. – Маркус! Проигрыватели
отключились! Маркус!
Она была права. Проблема была именно в этом. Группа слышала эхо из колонок, а
не то, что они играли.
– Ты сама программировала эту чертову песню, – сказал Маркус. – Это твой косяк,
не мой.
Сед перестал петь, опустил микрофон, глядя за сцену, где Маркус стоял, сложив
руки на груди. Группа последовала примеру Седа и поочередно перестала играть. Эрик
замер, истекая потом, тяжело дыша, гадая какого хуя сейчас произошло. У них никогда не
было таких проблем. Неужели Ребекка реально облажалась? Его первым желанием было
вступиться за нее, но в действительности он не знал, чья это была вина.
– Не мели ерунды, Маркус! – Ребекка продолжала переговариваться по микрофону.
– Ты оператор подзвучки. Ты отвечаешь за проигрывание в наушниках группы. Это никак
не связано с моей программой. Она отвечает за звук для зрителей, а не то, что слышит
группа. Тем более, ты даже не используешь мои настройки.
– Простите, ребята, – обратился Сед к зрителям. – У нас небольшие технические
проблемы. Мы скоро вернемся, никуда не расходитесь. – Его голос с задержкой в пол
секунды послышался в их наушниках.
– Или можете начать раздеваться, – сказал Трей, и его голос также зазвучал в их
наушниках. Он поднял край своей футболки, демонстрируя живот группе фанаток в
первых рядах возле сцены.
По эху в его наушниках, он мог с уверенностью сказать, что это была ошибка
оператора подзвучки. Ребекка отвечала только за усилители, и не имела никакого
отношения к передаче звука между музыкантами. Это была работа Маркуса. Неужели он
думал они настолько тупые, что не поймут этого?
– Тогда объясни, откуда взялось эхо в наушнике, когда Сед и Трей говорили в
микрофоны? – говорила Ребекка, задыхаясь от гнева. – Ты не можешь винить в этом мою
программу или настройки. Может они не знают, как это работает, но я в этом разбираюсь.
Ты пытаешься выставить это моей ошибкой, чтобы они меня уволили.
– Это полный бред – зарычал Маркус. – Девочка, да ты …
– Пойми, ты, придурок, дело не в нас. А в группе, их выступлении, и
многотысячной толпе, пришедшей на концерт, – продолжала Ребекка. – Так что, вытащи
свою самовлюбленную голову из задницы, и делай свою гребанную работу. Если у тебя
есть ко мне претензии, выскажешь их после концерта.
– Черт, милая, – сказал Эрик себе под нос. – Обожаю, когда ты такая властная. Это
меня так заводит.
Зрители взорвались оглушающим смехом. Сед повернулся, глядя на него с
удивлением. Эрик побледнел.
– Дерьмо, я забыл о включенном микрофоне, – сказал Эрик.
Зрители вновь засмеялись.
– Я понял, в чем проблема – каждый услышал в наушнике слова Маркуса. По
крайней мере, зрители не слышали его, и маленькую сексуальную тираду Ребекки. Задавая
следующий вопрос его голос, звучал уже не так уверенно. – Хотите начать песню сначала?
– Они все починили, – обратился Сед к толпе.
Джейс снял гитару, и вернулся за рояль. Джон сиял, когда вернулся на сцену со
своим басом. Сегодня ему представится возможность сыграть два раза вместо одного.
– «Прекрати» с самого начала, – сказала Ребекка. – Начинайте, когда будете готовы.
Оставшаяся часть шоу прошла без инцидентов. После концерта Эрик взял бутылку
воды, и, дождавшись, когда все разойдутся, пошел на поиски Ребекки. Скорее всего, она
будет расстроена случившимся, и у него была огромная потребность утешить ее. А после
приодеть в костюм развратного копа, чтобы она могла отчитать его как следует.
