Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия
– Значит, они тут, у Черного болота, пропали? – поблагодарив за угощение, уточнил протопроедр.
– Да фиг их знает. Может, и тут, а, может, к Курской дуге пошли или вверх по реке – там места гиблые, будут плутать, не скоро выйдут.
Алексей усмехнулся: Курская дуга – то еще местечко было! Так местные мужики, давно еще, прозвали крутой, по суглинку, поворот на склоне холма сразу за Черным болотом. Ой, сколько там было угроблено тракторов и прочей сельскохозяйственной техники – по пьяни и просто так, по неумению – и не перечесть! В общем, так поворот и прозвали Курской дугой.
– Да дома они уже давно, говорю же!
– Были бы дома, позвонили бы родоки‑то.
– Ага, позвонят… Может, эти черти малолетние и домой‑то не зашли, шляются где‑нибудь по подвалам, в стрелялки играют.
Молодой человек не слушал уже, что там говорили студенты, махнул на прощанье рукой да зашагал себе вдоль реки, на всякий случай хоронясь за деревьями от вновь прогрохотавшего над головой вертолета.
Чем дальше шел, тем становилось жарче, Алексей хотел было уж скинуть сермягу, да постеснялся – мало ли, еще кто по пути попадется. Пару раз он слыхал перекликивающиеся в перелеске голоса, и – в отдалении – собачий лай, однако пока никто больше не встретился, что было, в общем, неплохо. К чему они, лишние люди?
Повезло, никого из знакомых – тех, кто мог бы узнать, заговорить, и прочее – Алексей не увидел. Так, попалась стайка ребятишек на велосипедах, да и те быстро усвистали по шоссе в сторону старой МТС – там завсегда пацаны тусовались.
Выждав, пока проедут, путник быстро пересек шоссе и, спустившись к ручью, зашагал уже в виду касимовских домиков – трехэтажных панельных и всех прочих. Отсюда, со склона холма, хорошо был виден и деревянный, выкрашенный темно‑бордовой краской клуб с опорным пунктом милиции, за ним маячило когда‑то помпезное, а ныне – без ремонта – убогое – здание бывшей дирекции совхоза, а дальше, рядом – магазин и почта. Все было до боли знакомым, родным, все ж таки Алексей в ранней своей юности провел здесь не так уж и мало времени. Особенно клуб памятен… Танцы, девчонки, драки, бутылка дешевого пойла на троих за крыльцом.
Но сейчас на ту сторону, за ручей, Алексею было не надо. Вот она, окраина, застроенная игрушечными дачными домишками и бревенчатыми угрюмыми избами – такая вот здесь появилась чересполосица в последние лет пять‑шесть. Вон дом дачницы Ирины Петровны… и машина ее стоит, белый «шевроле‑ланос», почему‑то с поднятым капотом, а дальше уже, в лопухах, за садом – тропинка к избе бабки Федотихи, колдуньи. Плохо, что не видно красной бабкиной «Таврии»… Похоже, нет дома бабки, ездит где‑то. Ничего, можно и подождать, обычно долго‑то нигде не пропадала Федотиха…
– Бог в помощь! – проходя мимо растерянно копающейся в моторе «шевроле» дачницы, Ирины Петровны, громко поздоровался протопроедр.
– Здравствуйте, – дачница как‑то искательно улыбнулась и даже, похоже, обрадовалась. – Кажется, мы с вами знакомы.
– Да знакомы, – Алексей улыбнулся. – Соседка‑то ваша, Аграфена Федотична, где? За клюквой, что ль, умыкнула?
– Да нет, не за клюквой. В санаторий она уехала, в Старую Руссу, кажется.
– В санаторий?! – молодой человек слегка опешил. – Это как же так?
– Да так. Путевку дешевую предложили в собесе – она и поехала, а чего б не съездить?
– Путевку… И надолго уехала?
– Точно не знаю, – дачница пожала плечами. – Недели на две, наверное.
– А давно?
– Три дня уже. «Таврию» свою на машинный двор отогнала, для присмотру, тут, говорит, разберут гопники.
– Да‑а, тут могут… А что у вас‑то с машиной, Ирина Петровна?
– Да вот, собралась домой, в город – а не заводится! – дачница виновато развела руками.
– Клеммы‑то проверяли?
– Да проверяла…
– А катушку? Слушайте, дайте‑ка я посмотрю…. Все ж таки тракторист, кое‑что смыслю… Ключи‑то хоть какие‑нибудь есть?
– Вон, в чемоданчике.
Алексей копался не так уж и долго, – сделал, нашел причину – всего‑то и надо было что проводок зачистить. Обрадованная дачница напоила молодого человек чаем, даже сунула три бумажки по сотне… Протопроедр не отказался, взял – пригодятся. Бабку‑то еще сколько ждать! Где ждать – про то вопросов не было, конечно, в бабкиной же избе. Деньги – это на хлеб, а уж остальное… Сейчас осень – в подполе уж всяко что‑нибудь сыщется.
На такую мелочь, как замок, молодой человек не обратил внимания, дождавшись, когда машина дачницы скрылась из виду, сковырнул враз. Вошел…
Продуктов в подполе оказалось много: всякие там соленья‑варенья, сушеные грибы, овощи – свекла, морковь, лук‑чеснок, картошка. На кухне, естественно, тоже нашлись и подсолнечное масло, и чай, и кофе, и сахарный песок, жаль только вот хлеба не было, зато оставались еще и сухари, и печенье.
Алексей живо соорудил себе чайку, поставив электрический чайник, который поначалу не включался, да, быстро поняв причину, молодой человек врубил в сенях выключенный на время отъезда хозяйки автомат. Заработало.
Конечно же протопроедр отдавал себе отчет в том, что пользоваться здесь всем нужно очень и очень осторожно и уж тем более не включать по вечерам ни телевизор, ни тем более свет – соседи вполне могли увидеть, доложить в милицию. Опыт какой‑никакой был – вот так вот, года два‑три тому назад Алексей уже бедовал, правда, не в бабкиной избе, а на соседней даче. Вот и сейчас молодой человек не терялся – хватко подсчитав продукты, ухмыльнулся и, попив чайку, завалился отдохнуть на диван… завалился было…
Но тут же вскочил, краем уха уловив еще непонятную пока тревогу!
Она очень быстро сделалась понятной, эта бьющая по ушам тревога… Ну, еще бы, на всю деревню слыхать… а теперь и видать, как ближе подъехали.
Если б они не включили сирену – пижоны хреновы! – протопроедр вряд ли бы обратил внимание на красно‑синюю мигалку, тоже, естественно, включенную, даже и двигатель бы почувствовал, скорее всего, когда б только подъехали к самому крыльцу. Сине‑голубой милицейский «уазик», новехонький, непривычно чистый, сыто урча двигателем, ехал по широкой тропе в гору, подминая под колеса давно уже пожелтевший борщевик и репейники, направляясь ка‑ак раз к ближайшей даче… или даже к самой бабкиной избе. Кстати, а бабуся ее на сигнализацию не сдала? Никакая она не темная бабка, хотя и колдунья, вполне могла сдать, вполне… Тем более, если уехала!
Алексей быстро осмотрел двери… Эх, дурачинище – раньше надо было смотреть, а теперь – чего уж? Опять руки в ноги – да бежать, дело привычное. Ежели б не милиционеры‑пижоны, явно решившие похвастать новым транспортным средством на всю деревню, беглецу пришлось бы куда как худо, а так…
Выскочив в сени, быстро навесил замок, закрыл ключиком – умел! – и – оп! – уже в огороде, затаился пока за навозною кучей, дожидаясь удобного для бегства момента – чтоб не увидели, чтоб не погнались.
А милиционерики‑то попались ленивые – и явно не местные, ну уж конечно, откуда тут отделение, опорник один есть – и хватит. Эти были другие – из вневедомственной охраны или подобной конторы… ну да – вон и эмблема на дверце – «сова»…
Ага, подъехали. Заглушили сирену, вышли. Один толстый, осанистый, судя по погонам – старшина, второй – невысокий сержант с резиновой дубинкой. Кроме дубинки, само собой кобуры с пистолетами, за спинами – у каждого – короткий автомат, а к тому же еще и наручники, рации… Да, был еще третий, водитель, так из‑за руля и не вышедший.
– Пентолово, Пентолово, ответь Вахтолову, – осмотрев сени и дом, прокричал в рацию старшина.
– Слушаю тебя, Вахтолово, – гнусаво отозвалась рация. – Что там у вас?
– Замок не тронут, двери, окна не вскрыты. Похоже, сама собой сработала, зараза этакая.
– Понял тебя. Ложная тревога. Возвращайтесь.
– Есть.
Сунув рацию в карман форменной рубашки, старшина забрался обратно в машину. А вот сержант не спешил, похоже, хваткий был парень, и что‑то его здесь явно смутило, насторожило, как хорошего охотничьего пса.
– Слышь, Вась, а тут следы… Недавно по огороду бегал кто‑то! Может, сходим, посмотрим?
– Да что там смотреть‑то? – ленивому старшине явно было влом снова вылезать из машины. – Замки‑двери‑окна целы, так и укажем в рапорте… Поехали, ужин скоро.
– Но ведь сигнализация‑то…
– Эх, Петро, молодой ты ишшо – оттого и такой нервный. Серый, скажи ты ему, обычно мы за смену сколько раз так катаемся?
– Много катаемся, – закуривая, хмуро подтвердил водитель. – Надо с хозяйки, как вернется, за бензин высчитать. Десять верст сюда, десять обратно – шутка ли! Давай, Петро, садись, да поехали. Местным потом позвоним – пусть‑ка дружинничков пошлют, ближе к ночи.
– Да не пошлют они никого – все пропавших пацанов ищут.
– Ну, то уж не наше дело. Садись давай.
Пожав плечами, сержант поправил висевший за спиной автомат и полез в машину. Гулко хлопнула дверца, заурчал двигатель и милицейский «УАЗ», теперь уже без сирены, но с мигалкою, сноровисто развернувшись, ходко покатил к шоссе.
