Александр Лаврин - Знаменитые убийцы и жертвы
Следствию мешало нежелание полиции штата Нью-Джерси сотрудничать с ФБР. Так, отпечатки пальцев с лестницы не были даже проверены в федеральной картотеке.
Пока шло расследование, Линдберги получили еще несколько писем от похитителя. Родителей ребенка упрекали за обращение к полиции, но сумма выкупа была снижена до 50 тысяч долларов. Впрочем, тон писем по-прежнему оставался угрожающим.
Тем временем нашелся аферист, попытавшийся выдать себя за преступника и получить выкуп. Его быстро поймали и разоблачили, и вместо выкупа он получил 15 лет тюрьмы.
Линдберг, которому надоела затянувшаяся игра в сыщиков и воров, решил не рисковать и уступить требованиям похитителя. Чтобы доказать искренность своих намерений, он нанял для посредничества двух известных гангстеров.
Чарлз и Энн Линдберг передали в газеты следующее сообщение: «Если похитители нашего ребенка не желают вести переговоры непосредственно с нами, то они могут войти в контакт с нашими уполномоченными посредниками».
Линдберг также публично обещал, что если ребенок будет возвращен, то он не будет пытаться причинить какой-либо вред похитителям. После этого он получил еще два письма, в которых сообщалось, что ребенок жив и здоров, но что похитители не пойдут на контакт с представителями Линдберга. Вместо этого была названа кандидатура ученого на пенсии доктора Джона Фрэнсиса Кондона, который предложил свои услуги в качестве посредника через «Домашнюю газету», выходившую в районе Бронкса (Нью-Йорк).
Линдберг принял ученого доктора, и они решили следовать указаниям из писем. В колонке объявлений они сообщили, что сумма денег для выкупа собрана. Местом встречи Кондону было указано кладбище в Бронксе. Там мужчина в маске хриплым голосом сообщил, что его зовут Джон и что банда похитителей состоит из шести человек. Вдруг он спросил доктора:
— Если ребенок мертв, меня посадят на электрический стул, даже если я не убивал его?
В качестве доказательства, что он тот, за кого себя выдает, человек в маске предъявил рубашку похищенного Чарлза Линдберга-младшего.
Кондон передал рубашку Линдбергу, и тот стал готовить сумму для передачи похитителю. Казначейство и полиция настаивали на том, чтобы выкуп был передан золотыми сертификатными десятидолларовыми банкнотами, обращение которых легко проследить.
Передача денег состоялась. Человек в маске сказал, что ребенок находится на судне неподалеку от берега в штате Массачусетс. На другое утро Линдберг сел на гидросамолет и пролетел над островами. Никаких следов судна он не обнаружил. Затем все окрестные бухты прочесали военные корабли США. Безрезультатно.
Шестью неделями позже, 12 мая 1932 года, разложившийся трупик младенца был случайно найден в лесных кустах, всего в четырех милях от дома Линдбергов. Вскрытие показало, что ребенок умер 73 днями раньше, еще во время похищения.
Охота за похитителем-убийцей продолжалась еще два с лишним года, до 16 сентября 1934 года. В этот день по номерам купюр из выкупа засекли жителя Бронкса Бруно Гауптмана, расплатившегося мечеными деньгами при заправке автомашины. А поскольку Гауптман был немец и столяр в одном лице, — улик оказалось предостаточно. При аресте улики умножились. В гараже Гауптмана было найдено почти 13 тысяч «меченых» долларов из суммы выкупа.
Родился Гауптман в 1899 году в городе Каменце (Германия). Во время Первой мировой войны он был призван в армию и служил пулеметчиком. После демобилизации в 1919 году Гауптман оказался замешанным в пьяном дебоше и попал на пять лет в тюрьму. Дважды он пытался нелегально пробраться в США, но оба раза был депортирован. Третья попытка, совершенная в 1923 году, оказалась удачной. В Америке Гауптман женился на девушке немецкого происхождения и почти девять лет жил нормально благодаря своей профессии плотника. За эти годы Гауптман сумел скопить 2500 долларов. Он начал давать деньги в рост под большие проценты землякам-немцам, что позволило ему по дешевке скупить множество акций после знаменитого биржевого краха 1929 года. С этого момента он работал плотником от случая к случаю, а с 1932 года работать и вовсе перестал.
Большое жюри Нью-Йорка предъявило обвинение Гауптма- ну, а судебные власти Нью-Джерси стали добиваться выдачи обвиняемого для того, чтобы судить его в своем штате. Губернатор Нью-Йорка подписал распоряжение о передаче дела в окружной суд Левингтона, штат Нью-Джерси.
Несмотря на жесткий допрос, проведенный генеральным прокурором Нью-Джерси, Гауптман отрицал, что когда-либо был в Хопвелле близ усадьбы Линдбергов.
Бруно Гауптман (справа) со своим адвокатом
Слушание дела в суде началось 2 января 1935 года. Адвокатом Гауптмана был Эдвард Рэйли, по прозвищу Бруклинский бык.
Представитель обвинения прокурор Виленс в качестве одного из доказательств приводил утверждение, что ни один американец не смог бы совершить преступление против героя Америки, а следовательно, похититель и убийца—иностранец. Обвинение было во многом построено на сомнительных уликах. Так, полиция отыскала полуслепого 80-летнего человека, который якобы видел Гауптмана в день похищения с лестницей в машине. За это свое свидетельство он получил награду в 1000 долларов.
Восемь экспертов-графологов со стороны обвинения идентифицировали почерк Гауптмана с почерком письма о выкупе, найденном в день похищения. Их мнение перевесило мнение эксперта со стороны защиты.
Гауптман не признал себя виновным. Он утверждал, что найденные у него «меченые» деньги были оставлены ему его деловым партнером Исидором Фишем, который уехал в Германию. Поскольку Фиш был ему должен, то после его смерти Гауптман спокойно стал тратить эти деньги.
Обвинение утверждало, что Гауптман убил ребенка, но защита говорила, что, вероятнее всего, во время похищения одна из ступенек лестницы обломилась, младенец упал и умер. Кроме того, адвокат Рэйли доказывал, что один человек не смог бы похитить ребенка. Он же обратил внимание на то, что в первоначальных показаниях полицейских фигурировали следы двух пар ног, обнаруженные под окном дома Линдбергов после похищения ребенка. Но в целом адвокат вел дело слабо. Он не смог организовать приезд ключевого свидетеля защиты — человека, который мог бы подтвердить алиби Гауптмана. А одного свидетельства жены обвиняемого было явно недостаточно. Язвительная заключительная речь адвоката была побита эмоциональным актерским мастерством прокурора. Он сравнил Гауптмана с хищной и хладнокровной пантерой. Присяжные приняли доводы обвинения. Судья вынес приговор: смертная казнь.
Губернатор штата Нью-Джерси, посетивший приговоренного в тюрьме, вышел из его камеры потрясенный.
— Я сомневаюсь в том, что это преступление мог совершить один человек, — заявил он, подписывая решение о 30-дневной отсрочке в исполнении приговора. Однако Верховный суд США отказался принять апелляцию по делу Гауптмана.
Незадолго до казни одно издательство предложило Гауптману 90 тысяч долларов, если он сознается в преступлении и напишет об этом книжку. Он отверг предложение.
3 апреля 1936 года в 8.40 утра Гауптман сел на электрический стул, а еще через 7 минут было объявлено, что он мертв. От последнего слова Бруно отказался.
ГРАБИТЕЛЬ НОМЕР ОДИН
Для Америки 1920-1930-х годов Джон Диллинджер был преступником нового типа; он широко применял достижения цивилизации в виде автомобилей и одним из первых использовал захват заложников при ограблении банков. Долгое время Диллинджер был головной болью как местных властей, так и ФБР, ухитряясь совершать побеги даже из хорошо охраняемых тюрем.
Диллинджер родился в 1903 году в Индианаполисе в семье владельца бакалейной лавки. Отец Диллинджера был женат вторым браком, и, судя по всему, воспитание детей не было его призванием. Мать Диллинджера умерла от травмы, когда ему было три года. Джон, к которому не очень благоволила мачеха, был предоставлен самому себе. Естественно, по стопам отца он не пошел, еще в раннем возрасте обнаружив тягу к нарушению закона.
В школе Джона знали как крутого парня. В возрасте 9 лет (!) мальчик ухитрился создать банду под названием «Двенадцать негодяев». И это была не просто игра — спустя небольшое время Джон попался на краже угля. Суд для малолетних счел возможным оставить Джона в семье. В 13 лет Джон принимает участие в групповом изнасиловании. Но это так, небольшой эпизод.
Слабая надежда направить Диллинджера на путь истинный замаячила в 1919 году, когда, бросив школу, он стал механиком. Профессия эта ему нравилась, он любил механизмы и неплохо разбирался в них. Позднее он использовал эти знания, выбирая и готовя автомобили для совершения преступлений.
Тем временем семья Диллинджера перебралась на жительство в Моррисвиль. Джон и здесь продолжал демонстрировать дурные наклонности. Отец не раз бил его за отказ работать на семейной ферме, выстроенной старшим Диллинджером в 1920 году близ Моррисвиля.
