Сергей Вольнов - Зона Посещения. За миг до рассвета
Старший вытянул руку и указал пальцем вдоль улицы. Реверс сконцентрировался на указанном направлении, подстроил свои «очки», всмотрелся и действительно обнаружил на заборе дома, расположенного дальше по улице, на её противоположной стороне, предупреждающую надпись.
– Заражено. Не входить, – вслух прочитал он.
– Отлично, нам туда. – Орёл мгновенно перетёк из сидячего в стоячее положение. – Это по-нашему, по-сталкерски, – лезть, куда запрещают…
– Но если там действительно заражение, не стоит ли принять какие-то меры предосторожности…
– Наши бронекомплекты вполне справятся. – Орёл опустил забрало шлема, скрывая лицо под защитной маской.
Реверс последовал его примеру, перейдя на автономный цикл дыхания, и, в бессчётный раз проверив оружие, по сталкерскому же обыкновению, напарники двинулись к новой цели.
Подобрались ближе, и стало видно, что участок, огороженный забором с надписями, довольно большой. За дощатой оградой позади просторного двора просматривалось длинное одноэтажное здание, напоминавшее казарму. Площадка внутри не освещалась, она была пустынна; кроме колючей проволоки вдоль верхушки деревянного забора, препятствий не наблюдалось. Если «колючку» можно было считать препятствием.
– Сельская больница, – констатировал Орёл, – ворота трогать не будем.
Несмотря на вес, габариты и дополнительный груз, проводник легко перемахнул через забор. При этом «колючка» ему, похоже, вообще не помеха. Реверс почти не отстал и оказался по ту сторону ограды.
– Никого живых, – поделился он соображением с напарником.
– Не совсем. Давай за мной.
Ведущий, пригнувшись, метнулся к зданию в глубине двора. Реверс последовал за ним. Орёл первым очутился возле двери и что-то сделал с навесным замком. Дверь открылась, и старший первым ступил внутрь. Реверс, держа наготове автомат, прикрывал тыл. Пройдя узкий коридор, они попали в большое помещение, и ведомый обалдел от увиденного.
Длинный, вытянутый зал с окнами по обе стороны. Проёмы закрыты деревянными щитами. Вдоль окон рядами тянулись больничные койки, на них – свежие трупы. Чем были больны покойники при жизни, не разобрать, но с виду некоторые разительно смахивали на зомби, основательно потаскавшихся по Зоне. Другие на вид были обычными людьми. Реверс обратил внимание, что все они мужского пола и все привязаны ремнями, верёвками или пристёгнуты наручниками за четыре конечности к своим койкам.
И все они расстреляны из автоматов. Недавно. Кое-где кровь ещё цедилась и капала на пол, присоединяясь к испятнавшим дряхлый вытертый линолеум тёмным лужам.
Реверс справился с секундным замешательством и, присмотревшись, кроме луж, увидел на полу кровавые следы. Сталкерский разум машинально принялся распутывать следовые цепочки. Убийц было четверо, определил он. Все в армейской обуви. Судя по многочисленным гильзам, раскиданным по полу, использовались старые добрые «калаши». Хотя, если это время примерно в начале Посещения, тогда ещё совсем новые; сейчас прошла лишь пара десятилетий с того года, как они были приняты на вооружение в Советской Армии.
– Одна койка пуста, – услышал Реверс и встрепенулся.
– Что? – переспросил он.
– Пустая койка. Вопрос, где пациент?
– Он сбеж-жал? – послышался вдруг хриплый голос, откуда-то справа.
Сталкеры бросились туда и обнаружили на полу едва живую женщину. В белом халате, из медперсонала. Пулевых отверстий на ней видно не было, но врачихе заехали прикладом в голову. Волосы окровавленные, лежит в луже своей и чужой крови на полу между кроватями с трупами.
Орёл взял её за руки, бесцеремонно вытащил в центральный проход между рядами коек и принялся обрабатывать рану на голове. Женщина вроде дышала, но снова впала в беспамятство. Реверс с того момента, как сканер опозорился, «прошляпив» целую деревню, почти не сверялся с показаниями прибора, но тут посмотрел и обнаружил, что докторшу лоцирование определяет как неживой предмет. Попросту как труп. Чуйка тоже подсказала, что нет живых, кроме него и напарника, в этой палате, превращённой в морг.
– С ней что-то не то, – высказал он опасение напарнику, промокающему рану.
– Будь иначе, я бы удивился, – не оборачиваясь, ответил Орёл. – Когда расстреливали инфицированных на койках, эта женщина пыталась как-то помешать. Получила удар в голову, но её не добили, значит, был приказ расстрелять только больных. Она упала на залитый заражённой кровью пол с разбитой головой. Через рану на голове инфекция попала в её организм и размножилась.
– Значит, ей всё равно хана, – удручённо констатировал Реверс.
– Нам нужна информация, – напомнил старший, – а она ещё способна говорить, не окончательно трансформировалась.
Реверс согласно кивнул и дальше молча смотрел, как Орёл, поколдовав над раной с помощью какой-то мази, извлечённой из кармашка разгрузки, привёл защитницу пациентов в чувство.
– Кто вы такие?! – испуганно спросила она, переводя взгляд с одного на другого. Реверс сообразил, что они-то её рассматривают с помощью ПНВ, а вот она каким образом может их видеть? А женщина видела.
– Мы здесь, чтобы разобраться, – успокаивающе ответил Орёл, – нас прислали из Москвы. Расскажите, что произошло.
– На севере, недалеко отсюда, открылся разлом в земле, – слабым голосом, но уверенно и связно заговорила женщина, которой, не иначе, внушила доверие магическая формула «прислали из Москвы разобраться». – Трещина такая, как в кино про вулканы. По стечению обстоятельств в неё провалилась машина с солдатами. Они все выбрались наверх, но внизу чем-то заразились, по всей вероятности. Ребят привезли к нам… – Она замолчала, но собралась с остатками сил и продолжила после мучительной паузы: – Потом больные стали буйными, их пришлось привязывать к кроватям. А вчера один заражённый умудрился сбежать. Приехали какие-то люди в чёрной одежде, я такой и не видела, форма непонятная, у военных и милиции другая. Они начали стрелять… больше не помню.
Героически отчитавшись, докторша снова потеряла сознание. У Реверса мелькнула почти паническая мысль, что из этого морга нужно срочно делать ноги. Вся эта история с заражением и расстрелом ему ну очень не нравилась. Казалось бы, в таких переделках побывал раньше, а сейчас его прошиб озноб, по спине когтями драло от страха…
– Более-менее прорисовывается, – сказал Орёл, – осталось найти последнее звено.
– Я пока ничего не понял, кроме того, что тебе может понадобиться беглец. Надеюсь, мы не станем по округе шастать и ловить этого гудини?!
– Конечно, станем, – развенчал надежду жестокий проводник.
– Но он же давно смылся, за это время можно было уйти очень далеко! Тем более его наверняка ищут, и для поиска задействовано много людей и техники.
– Не уверен, – стоял на своём Орёл. – А даже если какие-то особо секретные спецгруппы и посланы, подозреваю, что ищут не там, где надо.
– Что-то я совсем перестаю понимать…
– Найдём загадочный разлом, с которого всё нача… – заговорил ведущий, но окончить не успел.
Помещение неожиданно залил яркий свет фонарей. Ослеплённые «очки» в шлемах сталкеров не успели компенсировать резкий перепад уровня освещённости, и оба вмиг ослепли, а когда приборы справились и перенастроились, сталкеры уже находились под прицелом автоматов.
Стволы, ещё новые «калаши» образца середины прошлого века, направили на них четверо. Бойцы в чёрных неясного образца комбинезонах, неуловимо напомнивших бронекомплекты, в которых будут рассекать Зону их дети и внуки. Лица скрывались под допотопными армейскими противогазами, головы – под армейскими же касками.
– Стоять, руки вверх, – внушительно, не очень даже громко приказал один из четвёрки.
Реверс поднял руки. Орёл уже стоял с поднятыми, даже не попытавшись оказать сопротивление.
– Спокойно, парни, мы свои, – сообщил старший бойцам в чёрном.
– Разберёмся, – заверил тот же, что командовал подымать руки, а другой шагнул вперёд, забрать у Орла его «первичку», дальнего потомка недавно принятых на вооружение в СА «калашниковых».
Третий забрал автомат Реверса. В это же время четвёртый переместился к женщине в белом халате, испачканном кровью, склонился и попытался привести её в чувство. Хлёсткая пощёчина использовалась им как средство приведения… И обеспамятевшая очнулась, но она уже не была человеком. Нечто, во что обернулась врачиха, вцепилось бойцу в руку – по-звериному, зубами, и с хрустом прокусило запястье.
– Твою ма-ать!!! – истошно завопил он и прямым сокрушительным ударом второй руки отбросил заражённую.
Один из его товарищей изрешетил бывшую женщину очередью из «калаша», но для этого ему пришлось снять с прицела Орла. Тот не преминул воспользоваться моментом, выхватить «вторичку» из кобур и синхронно, с двух рук, пристрелил того, кто держал на мушке Реверса, и того, который убивал врачиху. Обе пули попали в головы, противогазы сдержали разлёт мозгов, но круглые очковые стёклышки окрасились изнутри. Реверс не тормозил, в нём словно включился режим форсажа, он прыгнул вперёд и связкой безжалостных ударов вырубил того, который командовал поднять руки. Остался лишь укушенный, но этот не успел сориентироваться в резком изменении диспозиции, и Орёл продырявил ещё одну башку в противогазе.
