Vladimir - Unknown
- Короче, чего ты хочешь, Прус? – буркнул я и впрямь заинтригованный его вполне убедительными россказнями.
- Всего лишь будущего, как и мой беглый шеф. Безоблачного и очень обеспеченного. В период пребывания Шварца в Германии ваш куратор засёк момент, когда магом Леонардо заинтересовался один из английских резидентов. Сам Штюббе, уже полгода работает на англичан именно через него. Человек Шварца первым вышел на контакт с МИ-6. Этот контакт стал сюрпризом и для самих англичан. Шварц снёсся с ними очень тонко. Просто в штаб квартире SIS, в Лондоне появился некто. Этот человек был очень убедителен. Он рассказал о персональной игре, которую ведёт Шварц. Её цель предотвратить появление у нас сверхоружия. Штюббе, и я с ним согласен, абсолютно ясно, что Германия падёт в ближайшие месяцы. Неважно, со сверхоружием или без него. Всё, что наши чокнутые золотые фазаны могут успеть – это взорвать одну, две бомбы где-нибудь под Берлином, перед наступающими русскими ордами. Но этим они большевиков не остановят. Сталин своих солдат не считает.
Теперь, что касается наших с вами покровителей. Штюббе собирался открыться Шварцу и рассказать ему о том, что тоже работает с англичанами. Он собирался сделать это сразу после визита фюрера на базу Дора. Ваш шеф, чтобы не сомневаться в правдивости Штюббе, мог бы допросить его в гипнотическом трансе. Однако Шварц держал моего шефа за опасного врага и поспешил избавиться от него.
Я, собственно, вот о чём. Вы идеалист, граф, а я практик и циник. Я готов был сражаться за великую Германию, пока у нашей идеи были перспективы. Сейчас их не стало. Вы хотите помешать созданию бомбы, а мы с моим шефом Штюббе хотели форсировать её производство, но лишь для того, чтобы самим завладеть ею. Факт этого обладания на определённое время превратил бы нас в мощнейший центр Силы. В технические подробности наших планов я, разумеется, посвящать вас не собираюсь. Сейчас настал тот редкий момент, когда Шварцу, Штюббе, да и нам с вами по пути. Вскоре наши дорожки разойдутся, но пока… Ваш связной, Отто, в руках моих людей, норвежцев, которые уверены, что работают на союзников. Связной убеждён, что его проверяют свои же товарищи. Впрочем, так оно и есть. Если завтра я получу согласие от доктора Шварца на наши совместные действия, то послезавтра вы со связным встретитесь. Если нет – пеняйте на себя. Мы вас в покое не оставим. За сим, позвольте откланяться и уберите из-под стола пистолет, а то у вас уже рука затекла.
Прус на прощание налил себе полную рюмку мой водки, опрокинул её в рот, поморщился и, махнув рукой, удалился. Я же остался за столом, пытаясь хоть как-то осмыслить внезапно свалившиеся на меня сюрпризы от Дракона Гюнта.
Глава 26
“Мичман Урхо и его команда”
Старик никогда и ничему не удивлялся. По крайней мере, не показывал виду. Пока мы прогуливались в окрестностях базы Дора, доктор Шварц сохранял меланхолическое и скучающее выражение лица.
- Ну, что же? – спокойно отреагировал он на мой рассказ о встрече с Прусом в пивной – Пока пусть всё идёт, так, как хочет Штюббе. Он хочет бомбу – он её получит.
- Я понимаю, доктор, что вы блефуете – попытался я прояснить планы Шварца – Но ведь Штюббе тёртый калач и провести его почти невозможно. Насколько я понимаю у него осталось немало связей и источников сверхсекретной информации в рейхе.
- Самое главный его козырь в том, Отто, что он, каким-то образом, продолжает контролировать ход работ по созданию оружия возмездия. Отсюда вся его наглость и самоуверенность. Скорее всего, у Штюббе остался весьма влиятельный и мощный сообщник в самом центре событий. Не может быть, чтобы это была большая группа его агентов. Их максимум двое – большой босс и один из ведущих физиков, работающих над бомбой. Так, что круг не широк. В ближайшее время мы их вычислим. Что ещё поведал вам ваш старинный неприятель, а, Отто? Я вижу, вы что-то не договариваете?
Нечеловеческая проницательность старика начинала действовать мне на нервы. Я совершенно не собирался озвучивать свои интеллигентские рефлексии, мучающие меня посреди разгулявшейся стихии мировой бойни. Дело было в рассказе Пруса об испытании таинственной бомбы-колокола близ острова Рюге. Жертвами этих испытаний стала, как минимум сотня подопытных военнопленных. Наверное, иначе было нельзя, но мне от этого не легче, ведь я был косвенно причастен к этому делу. Одно дело отправлять на дно военные транспорта и вражеские корабли. Эта драка на равных, особенно в последние годы. Совсем другое, подлое дело, это массовое убийство беззащитных военнопленных.
Шварц буквально сверлил меня рентгеновским лучом своего взгляда, ожидая ответа на свой вопрос. Я всё молчал и тогда старик заговорил сам:
- Просто удивительно, насколько вы всё ещё наивны и, не побоюсь сказать, чисты душой, Отто! Если среди немцев ещё остались такие как вы, то значить Творец, может быть, и пощадит то, что останется от Германии. Хотя, ваша нация сама накликала на себя огонь и смерть. С Запада американцы и англичане методично уничтожают с воздуха ваши города и их житилей, но если бы они уже сейчас знали, что творилось под гениальную музыку Вагнера в ваших концлагерях, то они утроили бы свои бомбардировки. С Востока миллионы русских километр за километром продвигаются с боями по немецкой земле. Лучше вам, Отто, не знать, что творят, озверев от войны, многие из них. Но, если они совершат хотя бы десятую часть того, что делали вы – народ Гёте и Шиллера на их земле – восточная Германия превратится в выжженную пустошь. Вас мучает один вопрос: как можно совершить добро, не применяя инструментов зла. Отвечу: в этом мире такое невозможно. Кто хочет зла добра не сотворит, потому что зло порождает только зло. Мы делаем с тобой хорошее дело – не позволяем сумасшедшему добраться до страшного оружия. Но это уже не вопрос добра или зла. Это вопрос выживания Германии. Пусть немцы выживут, посмотрят на дело рук своих, и ужаснуться в кого превратила их идея исключительности и развязанная ими и их вождём война. Вы выбрали себе в вожди мразь, так платите же по счетам. Гитлер убил миллионы, используя вашу нацию, как орудие этого доселе невиданного по своим масштабам убийства, но самое страшное для вас, немцев – он убил дух Германии, убил дух великих поэтов, философов и мыслителей-провидцев. Германия может быть ещё и отстроится – вы немцы трудолюбивы. Возможно, что вы станете богатой и процветающей страной, но прежний дух великой нации уже никогда не возрадится в ваших сердцах. Дух великой Германии мёртв, он гниёт в одном из многочисленных массовых захоронений детей, женщин и стариков то ли в Польше, то ли в России. Вы своими руками убили его вместе с миллионами невинных людей.
Пусть всякий, кто видит, посмотрит на дела свои и ужаснётся. Я тоже сотворил страшное зло, когда сам предложил разместить этих несчастных русских вокруг моей чёртовой бомбы-колокола. Я обрёк этих людей на мучительную смерть, и я ещё отвечу за это, но только так, я мог окончательно и бесповоротно убедить Гитлера в том, что я свой. Ваш ублюдок-фюрер орудие тьмы и верит только подобным себе.
- Он не мой фюрер – возразил я как-то по-детски нерешительно, подавленный страстной речью старика.
- Нет, Отто, к сожалению, и твой тоже – перейдя на обращение ты, печально покачал головой старик - Все эти годы ты презирал это существо, даже ненавидел, но продолжал служить ему верой и правдой. Ты говорил себе, что служишь Германии, но во главе Германии был он. Обманывая самого себя, ты пытался быть честным солдатом на службе у нелюдя-людоеда. Такая вот страшная сказка братьев Гримм.
Со связным я встретился сразу же после того, как передал Штюббе через Пруса согласие доктора Шварца на сотрудничество. Старик пообещал не только не препятствовать, но даже содействовать форсированию в создании сверхоружия. Разумеется, в обмен на солидную долю в новоявленном консорциуме любителей бомбы. В этом деле, конечно же, блефовали все, и никто никому не верил.
В роли связного, вернее, связной, оказалась молодая, лет тридцати пяти норвежка. У женщины было грубоватое, обветренное, с крупными чертами, лицо. Светлые короткие волосы, прямой нос и тяжеловатый, волевой, почти мужской подбородок. Увидев опознавательный знак, крестообразный шов на правом рукаве моей старой штормовки, она подошла к моему столику и задала вопрос-пароль:
- Простите за беспокойство, господин моряк, вы родом, если не ошибаюсь, из южной Швеции?
Я ответил довольно дурацким отзывом:
- Да, я швед из Гётеборга, последние тридцать два года - это неоспоримый факт.
- Меня вы можете называть Йорэ. – представилась она и сразу перешла к делу - Завтра вы должны будете в офицерской форме прогуливаться в центре Тронхейма - возле городской ратуши. Приезжайте на машине один и оставьте её где-нибудь неподалёку. - Она посмотрела на свои наручные часы и замолчала, пристально глядя куда-то в район моего подбородка. Буквально через полминуты раздался звук отдалённого, сильного взрыва. – Гестапо уже можете не опасаться – улыбнулась Йорэ и возле её синих глаз, образовались гусиные лапки симпатичных морщинок.
