Ив Греве - Мето. Мир
— Вряд ли они расскажут. Они такие милые.
Сиф пропускает наши оправдяния мимо ушей. Мы поднимаемся в свою комнату, и Каэлина сворачивается калачиком на кровати, уставившись в одну точку.
Я иду в душ, после чего ложусь рядом с ней. Дыхание у нее прерывистое: она плачет. Я беру ее за руку, и она не сопротивляется. Этого не случилось бы, если бы я не сообщил ей шифр папки.
Утром я встаю первым и спускаюсь позавтракать с остальными. Сиф предлагает:
— Если она хочет, то может остаться здесь.
— Спасибо, я передам. В котором часу мы отправляемся на задание?
— Наши ребята пошли за фургоном. Они вернутся через час.
Войдя в комнату, я слышу шум воды в душе. Немного спустя оттуда выходит Каэлина: у нее решительный вид, она готова действовать.
— Такова жизнь, Мето, — говорит она. — Все в ней происходит слишком быстро. Схожу поем, а то я что-то проголодалась.
В гараж въезжает фургон, а следом — Иероним на мотоцикле. Поздоровавшись с нами, он открывает заднюю дверь автомобиля и выпускает пять человек. Глаза у них завязаны, а одеты они в зеленые комбинезоны. Наш командир приказывает им раздеться, потом их запирают в зале для собраний. В операции участвуют шестеро: Каэлина, Рита, Иероним, я и еще двое мальчиков, которых я вижу впервые. Мы натягиваем комбинезоны садовников и садимся в машину. По дороге все молчат. Мы благополучно минуем наблюдательный пост у въезда в имение, останавливаемся чуть поодаль и высаживаем одного парня: он должен нейтрализовать охранника и занять его место. Мы доезжаем до крыльца, разоружаем двух других полицейских, затыкаем им рты кляпами и завладеваем их средством связи под названием «рация», при помощи которого они общаются с коллегами. Благодаря этому мы узнаем заранее, если мои родственники нагрянут раньше, чем предполагалось. Мы начинаем с осмотра жилого дома.
Каэлина взламывает замок, и мы входим в просторную переднюю. Меня охватывает странное чувство, и на пару секунд я безвольно застываю на месте. Наш командир призывает меня к порядку:
— Мето, мы на работе.
Я начинаю с осмотра гостиной. Мое внимание привлекают фотографии — здесь много снимков моей сестренки в различной обстановке: то она задувает свечи на торте, то надевает корону, то играется с мячом в парке. Есть также портреты моих родителей — вдвоем или в окружении детей. На одних родители совсем молоденькие, а на других — постарше. Моя мать всегда улыбается, отец выглядит немного рассеянным. Я задерживаю взгляд на одной фотографии. Меня настораживает одна деталь: облако на заднем плане кажется ненастоящим, словно из двух разных снимков сделали один. Я вынимаю фото из рамки и обнаруживаю, что оно разрезано надвое: некий элемент, находившийся посредине, был удален. Не трудно догадаться, что этим «элементом» был я. Вернув фотографию на место, я перехожу в следующую комнату. Это рабочий кабинет. Иероним роется в папках, разложив их прямо на полу.
— Это кабинет твоего отца, а не Марка-Аврелия. Тут мы ничего не найдем. Надо спуститься в подвал. Ты идешь?
— Проверю ящики стола и приду.
Сначала я высыпаю все вещи на стол, а затем аккуратно убираю их на место. В процессе работы натыкаюсь на красный блокнот с краткими записями, сделанными простым карандашом. На первой странице читаю:
Я больше тебя не вижу, но ты всегда со мной, и, недолго думая, прячу блокнот в карман.
Я спускаюсь по лестницам к остальным, и, когда оказываюсь на месте, в нос мне ударяет запах масла: им смазывают шестеренки механизмов, чтобы не стирались, а солдаты из Дома пропитывают им свою кожаную обувь. Каэлина обращается ко мне:
— Мето, с тобой все в порядке? Ты так побледнел!
Мало-помалу я прихожу в себя:
— Я помню это место.
Пройдя через комнату, забитую старой мебелью, пробираюсь к правой стене, закрытой шторой, отдергиваю ее и обнаруживаю металлическую дверь без замка и ручки.
— Ее нам не открыть, — вздыхает моя подруга. — Мето, тебе знакома эта дверь?
Такое чувство, будто мной управляет некая внутренняя сила. Я хватаюсь руками за два верхних уголка двери, и металл нагревается от соприкосновения с моей кожей. Секунд через двадцать с противоположной стороны слышатся негромкие механические звуки. Я отхожу в сторону, и дверь открывается. Все мы устремляемся внутрь, спускаемся по лестнице и попадаем в просторное помещение, заставленное разнокалиберными механизмами, большими шкафами с застекленными стенками и столами, заваленными папками. Там же мы находим широченные комбинезоны из серебристого материала и шлемы, защищающие голову и шею. У моих приятелей глаза разбегаются. Я пересекаю комнату и открываю другую дверь: это мастерская с верстаком посредине, на котором разложены металлические сферы. Иероним поясняет:
— В эти шары помещались бациллы и вирусы, а затем их сбрасывали на людей во время войны. Сейчас это оружие запрещено, но очевидцы утверждают, что его по-прежнему используют против беженцев за пределами Зоны. С помощью вон той машины металлическому листу можно придать желаемую форму. Какой тошнотворный запах смазки! Что в соседнем помещении, Мето?
— Справа — котельная, там мой дед запирал меня, если я плакал.
Каэлина обнимает меня и ласково спрашивает:
— А чего ты боялся?
— Шума машин и криков людей — он держал их внизу под люком и испытывал на них вирусы и вакцины. Дед говорил, что хочет сделать из меня воина, который презирает сантименты и мечтает лишь о том, чтобы явить свой гений и свое могущество всему Миру. Я был еще ребенком и…
— Извини, Мето, — перебивает меня Иероним, — но мы еще не отыскали архивы, а время поджимает.
— Иди в конец коридора и положи руки на дверь так же, как я.
Наши товарищи следуют за ним, а Каэлина нежно обнимает меня, и я говорю:
— Все разом всплыло в памяти. Я вспоминаю… а это тяжело.
— Я пережила то же самое вчера и не спала потом всю ночь, но наутро почувствовала себя лучше, сильнее, потому что теперь я все знаю. Пошли к остальным.
Наши друзья уже уткнулись в папки, тетради и каталоги. Иероним бегло просматривает бумаги и поспешно засовывает их в свой рюкзак. Внезапно слышится потрескивание рации, наш командир нажимает на кнопку и слушает.
— Семейство нагрянуло, — сообщает он. — Бросайте все, возвращайтесь в парк и делайте вид, будто работаете. Мы загрузимся в фургон минут через двадцать.
— Но они же заметят исчезновение двух полицейских, — спохватываюсь я на бегу.
— Альф должен задержать их на пару минут у входа и сказать, что полицейским пришлось срочно выехать на место преступления, а в парке работает бригада садовников. Надеюсь, твоя мать поверит в эту ложь.
Мы выходим на свежий воздух, я хватаю грабли в фургоне и быстро обхожу дом с другой стороны. Тяжело дыша, я сгребаю сухие листья в большую кучу и слышу, как перед домом останавливается машина. До меня доносится детский крик: моя сестра направляется прямиком ко мне. Она улыбается и молча проходит мимо. Я смотрю на часы: осталось четырнадцать минут. Она останавливается под яблоней и садится на доску, подвешенную на двух веревках. Сестра качается и напевает, а я продолжаю работать, поглядывая на нее краем глаза. Она и впрямь милашка. Неожиданно сестра окликает меня:
— Господин Мальчик! Господин Мальчик! Толкните меня, пожалуйста!
Поначалу я не реагирую, но она продолжает упрашивать, и я сдаюсь.
— Как тебя зовут? — спрашивает она.
— Брюно, а тебя?
— Апполония.
Я осторожно подталкиваю ее.
— Сильнее, пожалуйста.
Я толкаю сильнее, но боюсь переусердствовать, чтобы она не упала. Сестра громко хохочет и просит не останавливаться.
Издалека ее окликает женский голос:
— Аппи! Ты где? Аппи! Ответь, прошу тебя.
— Это мама зовет меня на полдник. Ты еще придешь ко мне? Я надену корону принцессы и вертлявое платье.
— Договорились, а теперь беги и не заставляй маму ждать.
Я смотрю ей вслед. Она идет вприпрыжку, кружась на месте. Потом я замечаю Каэлину, которая подает мне знак: пора уходить.
В фургоне Иероним радостно прижимает к себе рюкзак с документами:
— Благодаря тебе, Мето, мы завладели подлинным сокровищем.
Я молчу, не в силах справиться с наплывом эмоций.
По прибытии наши пленники, просидевшие все это время с завязанными глазами, забирают свой инвентарь, и Альф отвозит их обратно. Нам приказано оставаться в своих комнатах из «соображений безопасности». Иероним обещает вернуться завтра.
Я показываю Каэлине блокнот, который стащил из ящика письменного стола. Мы садимся рядом и начинаем читать. Каждый текст помещен на отдельной странице:
Маэстро
Хочешь сказать «нет»
