Галина Гордиенко - Гран-при за лучший прикол
Вот Епифанцева поравнялась с Очкариком, и Тамара испуганно пискнула: тощий на вид субъект вдруг расправил плечи, выпрямился и оказался почти на голову выше Машки и раза в два шире. Епифанцева рядом оказалась хрупкой и слабой.
«Мамочка моя, ― Тамара зажала рот обеими руками, чтоб не закричать в голос и ничего не испортить, она представления не имела, что здесь происходит. ― Что эти ненормальные задумали?!»
Маша беззаботно топала к собственной машине, начисто игнорируя грозного спутника. Тамара видела, что он уже закипал от подобного пренебрежения. Желваки под темными очками так и ходили, и кулаки стиснул, костяшки пальцев побелели.
Маша распахнула переднюю дверь, и тут Очкастый не выдержал. Схватил ее за запястье и зашипел:
― Ты, стерва, верни конверт, если жить хочешь!
Тамарино сердце ухнуло. В ушах зазвенело, листья сирени вдруг размылись, голова закружилась от острого запаха влажной земли.
Зато Маша ничуть не испугалась. Сбросила руки незнакомца и спокойно пропела:
― Конечно, верну, милый, он мне совсем не нужен!
Мужчина открыл рот. Его лицо казалось ошеломленным, он явно не ожидал ничего подобного. И расслабился. Зря.
Тамара мельком увидела Лелькину изящную фигурку. Ей даже показалось: сестра что-то протянула Маше.
Епифанцева резко обернулась к своему спутнику, и Тамара не поверила собственным глазам: он вдруг тяжело осел, Маша едва успела подхватить его под мышки. Тут же из салона вынырнула Лелька и помогла втащить Очкастого на заднее сиденье. Вернее, как почудилось потрясенной и испуганной Тамаре: подруги просто сбросили незнакомца на пол.
Маша захлопнула дверцу и невозмутимо села за руль.
― Выброси, дурочка!
«Это Лелька», ― мысленно отметила впавшая в ступор Тамара.
― Она нам еще пригодится, ― запротестовала Маша. ― Кожаный на очереди, не забывай.
― Маш, самим плохо станет! Салон же небольшой, выброси, у меня еще есть.
― Да?
― Клянусь, я несколько штук взяла!
Маша хмыкнула, и прямо Тамаре в лицо полетела мягкая льняная тряпочка.
Тамара отпрянула. Она мгновенно узнала запах, и ее затрясло от страха.
Она смотрела вслед удаляющейся машине и в панике думала: «Похищение людей, приплыли. Скоро буду носить Лельке передачи. Машке пусть Ванька носит. Нет, за что мне ТАКОЕ?!»
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Алексей Сазонов встряхнул головой, прогоняя оторопь. Он до сих пор не мог поверить увиденному: это сумасшедшее трио только что на его глазах уделало здоровенного мужика. То ли девчонки брызнули ему в лицо из газового баллончика, то ли что-то сунули под нос, может, тряпку с хлороформом – и готово. Потом как муравьи утащили сомлевшего бедолагу в «Опель» и увезли.
Что за игры, а?!
Лешка сжал руль так, что пальцы заныли, не зная, что и думать. Он только что наблюдал все события из окна машины, никем не замеченный. И подоспел сюда вовремя, прямо к началу представления.
Заметил Тамару, метнувшуюся вдруг в кусты. Машку в непривычно строгом костюме, он в жизни бы не подумал, что она ТАКОЕ носит. Потом началось и действие, долго ждать не пришлось.
Похищение!
Нет, всем троим точно место в клетке.
― Что тут происходит? ― грозно вопросил Лешка, будто считал, что проблема озвученная перестанет быть загадкой.
Ветер швырнул в лицо мелкие капли дождя.
Лешка вдруг вспомнил про Тамару. Начал было выбираться из машины, чтоб вытрясти из нее правду, и сплюнул с досады: пока он рефлектировал как красна девица, сама красна девица успела смыться.
― Стоять на стреме! ― неверяще прошипел Лешка, сожалея о собственной ротозействе.
«Во что влезли эти ненормальные, ― обеспокоенно размышлял он, ― если пришлось заняться похищением? Может, свидетелей так устраняют или добывают «языка»? ― Сазонов раздраженно сдвинул брови. ― Серый, кретин, губы расквасил: его милая женушка исколола себе все пальчики швейной иглой. Потеряет, так спешит сшить карнавальный костюм к празднику. А Машка Епифанцева у нее в закройщицах!»
― Итак, что я видел? ― спросил Лешка вслух, надеясь, что хоть бы гул в ушах прекратился, и он сможет мыслить трезво, не через пелену бешеной злости и тревоги.
Лешка еще раз осмотрел пустой двор, вспоминая недавние события. Нервно хмыкнул и сообщил любимому джипу:
― Будем собирать из мозаики целостную картину! Значит так, сцена первая: Томка в кустах, на стреме, следит, чтоб во дворе не появились посторонние. Машка тем временем на крыльце притворяется респектабельной дамой, и это ей почти удается. Почти, потому что я-то ее тут же узнал. Нефиг ухмыляться гнусно в таком-то прикиде! ― Он зло фыркнул. ― Лелька, получается, в «Опеле» пряталась, баллончик наготове держался. Жаль, Серега не видел, как его ангелочек в свободное от работы время развлекается…
Джип слушал хозяина внимательно, и даже, как казалось Лешке, сочувственно. Что правильно: Тамару он прекрасно знал, с Лелькой был знаком, а Машу ему дважды случалось подвозить. Так что представление о трех грациях он имел.
Лешка зачем-то нажал на клаксон. С ближайшей березы дружно снялись вороны, из-под машины с нервным мявом выметнулась черная кошка.
Сазонов вздрогнул и в сердцах выругался вслед: вот только черной кошки на удачу ему и не хватало!
― Сцена вторая: Томка из кустов дает отмашку. Маша павой спускается с крыльца. Лелька в машине хищно потирает ручонки. Доверчивый объект радостно движется навстречу пленению! ― Лешка поморщился и уверенно добавил: ― Машка, змея белобрысая, наверняка ему свидание здесь назначила, уж слишком шустро бедняга бросился к ней.
Он задумался, вспоминая увиденное. Потом кивнул: точно, Сутулый ее явно ждал. Не успела Машка спуститься с крыльца, как он появился во дворе.
Лешка внимательно осмотрел окрестности, пытаясь определить, где же мог прятаться парнишка, наступивший сразу всем трем дамам на любимую мозоль. Заметил в стороне старые «Жигули» и удовлетворенно усмехнулся: недостающий штрих к его мозаике. Вон и дверца все еще открыта, спешил, дурачок, видно, на что-то надеялся…
Лешкино лицо помрачнело, в памяти вдруг всплыли события полугодовой давности, когда он только познакомился с Епифанцевой. Лешка помассировал занывшие виски и инертно пробормотал:
― Бедолага. Впрочем, нечего бросаться на яркое, не сорока!
Покончив на этом с сочувствием к собрату по несчастью, на котором коварная Машка в очередной раз опробовала свои чары, Лешка уже бодро изрек:
― Сцена третья: бессовестная Машка увлекает будущую жертву к своей машине, по пути мастерски заговаривая зубы и отвлекая внимание. Лелька уже протягивает подруге баллончик. Томка в кустах ― ну, она у меня эти кусты всю жизнь вспоминать будет, я едва не поседел! ― тихо радуется отсутствию свидетелей. Сцена четвертая: баллончик в руках у Машки, клиент сомлел после струи в нос, Машка с Лелькой, роняя голодную слюну, набрасывается на бесчувственное тело. Томка, соответственно, аплодирует подельницам. И наконец сцена пятая, завершающая: пока я хлопаю ушами, все благополучно смываются. На месте преступления остаюсь обалдевший я и машина жертвы. Хорошенькое дело!
Лешка зачем-то тронулся с места и проехал полквартала. В голове была настоящая каша, он не представлял, что делать, и к кому бросаться за помощью. Конечно, можно подождать ночи, кто-нибудь из девиц обязательно вернется под родную крышу, и там ее можно взять тепленькой, они ж не подозревают о нечаянном свидетеле…
Но до ночи десять часов как минимум!
Лешка угрюмо ухмыльнулся: если эта троица за… ― он посмотрел на запястье ― пятнадцать-двадцать минут заработала честные пять лет за решеткой ― и это при смягчающих обстоятельствах! ― то за десять часов…
Электрический стул, не меньше!
Лешка стиснул зубы: такое коленце выкинут, что все уголовники слезами умоются ― мол, обставили на повороте, ― а девиц объявят в федеральный розыск.
Это Лешку не устраивало. Он все еще надеялся уговорить Тамару на законный брак. Займет ее делишками, кухней, а в двери врежет ТАКОЙ замок…
Однако при настоящем раскладе прекрасное будущее выглядело еще более проблематичным, чем час назад, когда упрямая девчонка отказывалась с ним не только встречаться, но и разговаривать.
Лешка дико осмотрелся ― он не помнил, как сюда добрался ― и пробормотал:
― Интересно, куда эти красавицы повезли бесчувственное тело? Не на кладбище же? Мальчика нужно где-то спрятать, чтоб ни одна живая душа не видела, не слышала…
Подумав, Лешка отмел как возможные тюрьмы Лелькину дачу, Тамарину квартиру и гараж Сергея. Но вот Машка… Может, у нее есть свой гараж, куда Иван обычно не суется?
Вспомнив о Ваньке, Сазонов вздрогнул. И неожиданно разозлился: проблема-то общая, почему локти грызть должен именно он?!
