Скай Кэллахан - Безвозвратно
― Расстегни шорты, ― прошептал он прямо мне на ухо, ― сними их.
Я подчинилась и приподняла бёдра, чтобы стянуть их, а затем отбросила в сторону. Он перевернул меня, сажая к себе на бёдра, и стянул мою майку через голову, после чего взять в руки мою грудь и захватил двумя пальцами соски.
Мои бёдра дёрнулись, и я потёрлась о него. Я едва не упала вперёд, когда он отпустил соски и прошёлся пальцами по моим бокам. Он сел, снял футболку и кинул её на покрывало рядом со мной, притягивая мою обнажённую грудь к своей и исследуя поочередно то ртом, то зубами мою шею и грудь. Я чувствовала, как растёт его эрекция подо мной, каждый раз, когда делала неуловимые движения.
Проведя пальцами по его коротким волосам, вернулась обратно, прослеживая завитки татуировки от плеча до локтя.
― Ты действительно любишь змей.
― Хочешь поговорить о татуировках прямо сейчас? ― он прикусил мою губу, а затем положил обратно на покрывало, расстёгивая брюки и освобождая свой эрегированный член.
Я покачала головой, приподнимая бёдра навстречу, когда он скользнул в меня. Мне так сильно хотелось забыть, где я нахожусь и почему делаю это, что всё это эхом стучало в моей голове. Мне хотелось знать, похоже ли это на то, что он делает обычно. Я хотела опустошить себя не только для того, чтобы сдаться, но и возбудить его.
Но также мне хотелось насладиться моментом, завораживающими ощущениями, когда он наполнил меня, возбудив во мне все нервные окончания. Это было самым интимным моментов с кем-то, кто даже не знал моего настоящего имени.
Кирк остановился.
― Ты отдаляешься.
― Пожалуйста, не надо лекций о том, как мне нужно…
― Нет, ― он поцеловал меня в нос и проследил линию подбородка.
― Иногда ты можешь быть почти милым.
― Не нужно, ― он закрыл полные боли глаза, ― не ожидай, что я буду милым.
― Но я могу наслаждаться этим сейчас?
Он потёрся губами о мои, а затем опустился вниз вдоль шеи к ключице.
― Сегодня это твоя фантазия. С днём рождения.
Я хихикнула и толкнулась к нему.
― По рукам, и можешь сказать, чтобы я к этому не привыкала завтра.
Я свернулась вокруг Кирка, пока мы обнажённые лежали в центре поля.
― Ты кажешься другим сегодня.
― Пересмотрел тактику, ― ответил он, пробегаясь пальцами вдоль беспорядочных прядей, что спадали с моего плеча.
― И понял, что немного мёда работает лучше, чем игнорирование и рявкание на меня.
― Я никогда не рявкал на тебя.
― Ты много ворчал, ― ветер изменил направление, принося сладкий аромат нарциссов, растущих рядом с нами. Я подумала, что лучше сменить тему беседы, чем подначивать его. ― Почему у тебя столько татуировок со змеями?
― Они мне нравятся.
― Змеи или тату со змеями?
Кирк пропустил пальцы через мои волосы и поднял моё колено, перекинув его через своё бедро.
― И то, и другое. Я был провинциальным мальчишкой. Любил ловить змей, но эти татуировки просто показались подходящими.
Но? То, как он выразился, могло показаться странным ― он сделал татуировки не потому что любил змей. Тому была другая причина. Причина, по которой я могла попасть в неприятности, если продолжу копать. Я подождала, давая ему время продолжить мысль и уточнить, если захочет, но он прошёлся пальцами по моей руке к бедру и вниз к колену, оставляя покалывающие ощущения и снова распаляя мои чувства.
― Если ты не хочешь, чтобы я к этому привыкла, тебе следует прекратить это делать.
― Мне нравится смотреть на твою реакцию.
Я перекатилась, чтобы можно было смотреть ему в лицо.
― Что делать… Что предполагается, я должна делать, чтобы быть хорошей рабыней?
― Я думал, ты хочешь забыть об этом сегодня?
― Я решила спросить об этом, пока ты в хорошем настроении.
Он сделал глубокий вдох и оттолкнул меня от себя, поднимая свою майку с другого конца покрывала. Я определённо разрушила безмятежное настроение.
― Ожидания зависят от того с кем ты. Просто делай, что говорят.
― Но должна ли я угождать… во всём?
― Большинство будут ожидать от тебя действий такого характера, да. Надувная кукла будет дешевле и эффективнее, если они не ждут полной отдачи, ― он протянул мне майку. ― Более того, они будут говорить тебе, чего хотят.
Я натянула её и потёрла затылок, притянув колени к груди и положив на них подбородок. Кирк улыбнулся, перевернулся, положив одну ногу позади меня, а другую сбоку, и притянул меня к груди.
― Я не планирую делиться тобой больше, чем придётся, ― прошептал он, целуя меня в висок. ― Я никогда не умел делиться.
― Вот почему ни одна из рабынь не смогли заполучить твоё внимание?
― Одна из причин.
Я положила голову ему на плечо и смотрела, как ветер поднимает рябь на озере, создавая искажённое изображение неба и окружающих растений. Я чувствовала себя как эта вода — старалась отражать то, что каждый проектировал на меня, только получалось искажённо и непонятно.
Кирк убрал волосы с моей шеи, чтобы поцеловать, и я снова вернулась в месте, где царила похоть, место, которое он для меня создал. Он передвинул ногу, что была позади меня.
― Ляг на спину.
Я заглушила все аргументы и вопросы, перекатываясь по покрывалу на спину.
― О чём ты думаешь? ― спросил он, как будто было не достаточно того, что я отдала каждую частичку себя, теперь он хотел и мои мысли.
― Я не хочу выбесить тебя.
Он приподнял бровь, и слабая улыбка пропала с его губ.
― Ничего настолько плохого, ― сказала я. ― Я не замышляю свой следующий побег или что-то в этом роде. Я просто боюсь потерять себя.
― Иногда это единственный способ выжить. Ты отбрасываешь старую жизнь и двигаешься дальше. Будешь цепляться за неё, и она будет душить тебя, пока ты не умрёшь.
― Отбросить, ― повторила я, ― как змея.
Он прищурился, как будто не видел в этом связи или не ожидал, что я это замечу. Мне было интересно, что отбросил он. Как он стал лидером, достаточно молодым в такой сфере секс-услуг, хотя и не проявлял большого внимания к рабыням.
― Как ты здесь оказался? ― спросила я, до того, как успела остановить самосвал моего любопытства.
― Ты должна заработать этот ответ, ― он наклонился ко мне и скользнул рукой вверх по моему животу. Мне хотелось злиться за то, как легко он ставил меня на место, но с другой стороны, это было во благо. Это делало всё менее болезненным. ― Ты должна мне доверять,― сказал он, садясь на пятки и раздвигая мои ноги.
Полное доверие было не простой просьбой.
Он погладил мои складочки, и я кивнула. Я должна была доверять ему, ведь это единственная связь с безопасностью, человеческим общением. Я услышала слабые голоса, посмотрела вверх и увидела небольшую группу людей, примерно в ста ярдах от нас. Они остановились понаблюдать за нами, и вместо того, чтобы почувствовать смущение, я чувствовала раскованность.
Посмотрела на Кирка, чувствуя, как ускользаю.
― Мне страшно, ― прошептала я. У меня не было возможности отложить перемены на несколько недель. Я становилась похожей на остальных девушек, оправдывая насилие и позволяя себе утонуть в удовольствии, чтобы сбежать от реальности. Там можно было ощутить свободу и всё отпустить ― не беспокоиться оо образовании, машине, счетах… плате за жильё. Я задавалась вопросом, что случилось с моими вещами, но это уже не имело значения. Заметила ли моя семья, что я пропала. Я переехала, потому что мне было необходимо личное пространство, но даже тогда мама настаивала, чтобы я регулярно звонила, хотя я пыталась тянуть время, сколько могла в этой «регулярности», игнорируя их звонки неделями и посылая иногда текстовые сообщения, чтобы их отсрочить.
― Я собираюсь заставить тебя перестать думать, ― ухмыльнулся он.
― Ты знаток в операциях на мозге? ― прошептала я, боясь, что наблюдатели заметят мои пререкания.
Кирк тихо рассмеялся.
― Нет, ты должна держать своё тело расслабленным.
Это не усилило мою уверенность ни в одном из нас, но я кивнула и позволила раздвинуть ноги шире. Он достал резиновую перчатку и упаковку лубриканта, которые были спрятаны в холодильнике.
― И ты называешь меня интриганкой.
― Без латекса, ― сказал он, надевая перчатку на левую руку и покрывая пальцы смазкой. Два пальца вошли в меня. Его большой палец потирал клитор, в то время как те два искали точку G. Я дёрнулась, отрывая бёдра от покрывала, когда он нашел её и добавил ещё один палец. То, каким образом он был сконцентрирован на двух точках, заставило меня думать, что он собирается подвести меня к краю, но затем ещё один палец скользнул внутрь, растягивая и заполняя меня.
Я застонала и сжала покрывало, когда он выпрямил пальцы, растягивая меня почти так же, как когда его член был внутри меня, но не так глубоко.
― Будет больно, ― предупредил он, ― но если не будешь слишком напрягаться, это быстро пройдёт.
Мои глаза расширились, но я кивнула, расслабляясь, чтобы последний палец скользнул внутрь.
