Анатолий Бурак - Оружие возмездия
Фрау Дитрих лично встретила высокого гостя. Шагая за крепко сбитой начальницей, чья походка и сложение выдавали не одно поколение землепашцев, Скорцезе чутко вглядывался в лица воспитанниц. Фройлян ели его глазами, и Отто с улыбкой предвкушал грядущую ночь.
Вон та блондинка, как будто не плоха. Высокие грудки вызывающе оттопыривают форму, а аппетитный задик так и просится в руки. Или, шатенка, стоящая во втором ряду. Так приятно будет, слившись в экстазе, вонзить клыки в нежную шейку с голубой пульсирующей жилкой.
Скорцезе прошёлся вдоль строя. Вернувшись, поочерёдно поманил пальцем обеих приглянувшихся козочек. И, вопросительно глядя на фрау Дитрих, спросил:
— Где я могу побеседовать с вашими очаровательными подопечными?
— В любой из аудиторий! — Рявкнула наставница с такой силой, что у штурмбанфюрера заложило уши.
По многим причинам поняв, что руководительница несколько разочарована, гость благосклонно улыбнулся.
— После того, как мы закончим, мне придётся задать вам несколько вопросов.
На полноватом бабьем лице с еле заметно пробивающимися усиками моментально возникло облегчённо-довольное выражение.
— Яволь, господин штурмбанфюрер!
Скорцезе уверенно двигался по коридору, слыша за спиной семенящие шаги и прерывистое дыхание избранниц. Открыв первую попавшуюся дверь, ступил в самый обыкновенный класс. На стене висел портрет Фюрера. Парты стояли ровными рядами, а на небольшом возвышении расположился учительский стол. Отто сбросил плащ и, усевшись, поманил блондинку.
— Как тебя зовут, дитя моё?
— Гретхен. — Блеснула очами явно не в первый раз оказавшаяся наедине с мужчиной озорница. — А это Адель.
Шатенка, тоже понимающая, что к чему, сделала кокетливый книксен.
Гретхен, тем временем, подобрав юбку и расставив ноги, примостилась у гостя на коленях и принялась расстёгивать мундир.
— Какой ты сильный! — Томно протянула она.
А ловкие пальчики медленно, по одной, вынимали медные пуговицы с орлом из тесных петличек. Адель подошла сзади и начала нежными прикосновениями осторожно массировать затылок. Отто блаженно закрыл глаза.
Белокурая фройляйн обнажила пышную грудь, и притянула голову Скорцезе. Он зарылся носом в мягкие полушария, с трудом поборов желание укусить тёплую плоть. Рано. Пусть девочки запомнят этот день навсегда. Да и ему после нескольких недель аскетического существования не мешает расслабиться.
Неторопливо освободив Гретхен от миниатюрного френча, он подождал, пока та сама снимет остальные детали одежды и, уложив на стол, овладел дрожащей от страсти юной женщиной. Адель, с нетерпением ждала своей очереди, что было понятно по возбуждённому дыханию и целому букету запахов, источаемому разгорячённым телом. В момент наивысшего наслаждения, когда Гретхен, смежив веки, страстно застонала, Отто быстро проткнул клыками молочно белую кожу и, стараясь не потерять контроль, сделал несколько быстрых глотков.
Старый воин был горд собой. Ещё бы! Несмотря на годы, он всё ещё настоящий самец. И то, что для инициации не потребовалось генерировать ультразвуковые волны, очень тешило самолюбие. Он, используя лишь силу обаяния, смог заставить малышку потерять голову настолько, что та даже не почувствовала вполне закономерного в таких случаях ужаса.
Гретхен обмякла. Отнеся новую сестру по крови в угол, вампир накрыл погруженное в беспамятство тело и, облизывая выпачканные кровью губы, посмотрел на Адель.
— Иди сюда, моя хорошая.
К сожалению, вторая, выбранная им кандидатка, оказалась не столь крепка духом, и пришлось просвистеть несколько чарующих тактов. Малышка послушно приблизилось и, безвольно опустив руки, застыла перед привратником, готовым распахнуть двери в изумительную и прекрасную вселенную, преисполненную силой и возможностью повелевать.
Вожделение испарилось, но, стремясь доказать самому себе, что тело подвластно ему целиком и полностью, Отто снял с девушки форму и, подняв, уложил на выдержавший испытание на прочность стол.
Когда всё было кончено, Скорцезе привёл себя в порядок и, на прощанье взглянув на новых членов клана, перед которыми в скором времени опустится на колени весь мир, тихо прикрыл за собой дверь. Учащиеся разошлись по аудиториям и неспешно шагая по аккуратно подметенной дорожке, Скорцезе обогнул поместье.
В задние ворота въехали несколько грузовиков, наполненные измождёнными людьми в одинаковых полосатых робах с пришитыми на груди номерами. Узники источали тягучую волну безысходного страха. Тупую обречённость и покорность судьбе, свойственную привезённому на бойню скоту.
Скорцезе довольно оскалился. Фрау Дитрих умеет заботиться о вверенном ей будущем нации. Как только Гретхе и Адель очнутся, они почувствуют всепоглощающий голод. И свежее мясо придётся как нельзя кстати. А, не пройдёт и ночи, как все без исключения воспитанницы поймут, на что в действительности годятся полуживотные, до сих пор столь расточительно уничтожаемые в газовых камерах.
Словно подслушав мысли, на пути возникла застенчиво поправляющая выбившуюся из-под пилотки крашеную хной прядку, фрау Дитрих.
— Вы довольны собеседованием, господин штурмбанфюрер?
Отто благосклонно кивнул. Ферменты, окутавшие мощный торс директрисы, недвусмысленно говорили о похоти. И Скорцезе галантно согнул руку.
— Пожалуй, нам надо кое-что обсудить.
«Да, не красавица». — Пронеслось у него в голове. — «Но, в интересах нации, настоящий германский солдат, готов на любые подвиги».
Весь следующий день высокий гость проспал. Прервавшись лишь на то, чтобы выпить двоих полумёртвых от ужаса словаков. Впрочем, проводимые в последнее время эксперименты, показывали, что как по вкусу, так и по энергетической ценности, представители разных национальностей мало отличались друг от друга. Что, несомненно, говорило о том, что теория англичанина, учреждающего, что все произошли от обезьяны, абсолютно верна. Просто, некоторые так и остались на низших ступенях развития, в то время как народу, избранному провидением, уготована более достойная судьба.
После «вальпургиевой ночи», что устроили фрау Дитрих и две его крестницы, вся школа так же погрузилась в состоянии комы. Но уже к вечеру, изменённые начали подавать признаки жизни и Скорцезе, в начищенных до блеска сапогах и застёгнутый на все пуговицы, лично отправился взглянуть на первую пролитую кровь.
Восемьдесят мучимых зверской жаждой валькирий столпились во дворе. Отто с гордостью смотрел на пополнение. Безусловно, некоторое раздражение вызывал неопрятный внешний вид свежеинициированных. Но в первый раз можно простить девочкам маленькую слабость.
Фрау Дитрих отперла двери подвала, и десятки глоток издали дружный стон. Усыпляющая мелодия лилась мощным потоком и жалобное поскуливание, доносившееся из подземелья вскоре сошло на нет. А голодная стая юных волчиц отталкивая друг дружку, бросилась в тесные смрадное помещение. Превратившееся в плаху для одних, надежде и гордости немецкого народа в эти минуты оно представлялось самым желанным местом на земле.
Скорцезе направился в отведённую комнату. Его миссия завершена. Теперь жаждущих свежей крови, и потому рвущихся в бой фурий распределят по войсковым соединениям, укомплектованными уже проверенными и прошедшими «обкатку» ветеранами. И, проведя две-три «учебных» операции где-нибудь в Бретани или Нормандии, те будут готовы к отправке на Восточный фронт.
В обратную дорогу штурмбанфюрер отправился с чувством до конца выполненного долга и хорошо сделанной работы. Семена новой расы посеяны и уже дали всходы. И недалёк тот час, когда германские войска смогут отомстить за попранную честь, повернув ход ещё только начавшейся войны в нужную истории сторону.
Несомненно, позорное поражение под Сталинградом и проигранная битва на Курской дуге подорвали боевой дух солдат вермахта. Но, когда большинство ныне слабых и уязвимых «бывших счетоводов и фармацевтов» перейдёт в новое качество, всё вернётся в прежнее, и единственно возможное русло.
Как сказал Гиммлер: «Мы считаем, что пока люди живут на земле, законом истории является борьба между людьми и недочеловеками. Право сильной расы, было, есть, и будет детерминантом справедливости».
Естественно, для этого нужно как можно быстрее увеличить число сторонников прогрессивного метода. Именно этим в данный момент занимался доктор Менгеле. По прошествии трёх месяцев, он так и не отважился на инициацию. Отто поморщился. Что-то настораживающее было в нежелании Ангела Смерти стать таким, как он. Или, тот просто располагал более полной информацией?
Выйдя из корпуса, Отто прислушался. Судя по звукам, доносившимся из подземелья, из привезённых накануне смертников, в живых не осталось никого. И вдруг почувствовал лютый голод. Машина, с встретившим накануне шофёром, ждала у ворот и, положив небольшой лакированный чемодан на заднее сиденье, Скорцезе уселся рядом с водителем.
