Шерелин Пратт - Поцелуй, разлетевшийся на 1000 гифок
— Я спрашиваю не просто так, — непринужденно добавил Эш. — Ты же знаешь, что у меня есть племянница примерно одного возраста с твоим сыном, да, Линда?
— Да, — ответила Линда. — Ты упоминал о ней несколько раз в шоу.
— Да, — согласился Эш, улыбнувшись, впервые с тех пор, как начался этот разговор. — Она замечательная. Но несколько месяцев назад нам пришлось откровенно поговорить.
— О чем? — спросила Линда, и ее голос теперь дрожал не так сильно.
— Кое о чем, что произошло на вечеринке, — ответил он, и снова начал вертеть в руках мячик для снятия стресса. — Сначала она ничего не хотела мне рассказывать, но я знал, что что-то случилось с ней и её друзьями. Я провел небольшое расследование и узнал, что в полицию попало заявление о поведении одной из одноклассниц моей племянницы.
— Понимаю, — осторожно сказала Линда.
Эш продолжал говорить серьезным голосом, но одновременно звучал довольно непринужденно, хотя он и ступил на опасную территорию.
— Когда я сел поговорить со своей племянницей о том, что произошло с её одноклассницей, то узнал, что всё было не так тривиально для неё, как для меня. Например, в заявлении в полицию было написано, что девочку, находящуюся в состоянии алкогольного опьянения, изнасиловали на вечеринке. Подростки, присутствовавшие на вечеринке, могли предотвратить изнасилование, но не сделали этого. У них нашелся миллион причин, почему они проигнорировали опасные сигналы и даже создали обстановку для изнасилования.
Грейс практически не могла дышать, она была уверена, что у Фрэнка сейчас случится сердечный приступ. Эш же продолжил. Он действительно продолжил, и его никто не пытался остановить, даже чтобы включить рекламу.
— Моей племянницы не было на той вечеринке, — сказал Эш. — Поэтому она чувствует себя виноватой. Считает, что могла бы остановить это, если бы была там. Но она знает тех, кто был на вечеринке, и все они твердят одно и то же: она специально оделась так, флиртовала, а когда напилась, то начала провоцировать всех вокруг. Дети, которые были на вечеринке, — и мальчики, и девочки, — согласны с тем, что, на самом деле, это не было похоже на изнасилование. Все они считали, что та девушка согласилась бы на это, даже если была бы трезва.
— О Господи, — вздохнула Линда.
— Я тоже так подумал, — ответил Эш. — Особенно, когда моя племянница задала мне очень серьезный вопрос о том, можно ли считать поведение её одноклассницы согласием или всё же это было изнасилованием?
— И что ты ей ответил? — захотела узнать Линда. Грейс испуганно наклонилась вперед, в тоже время с любопытством, ожидая ответа. Он ещё не ответил. Может, есть надежда. Грейс скрестила пальцы под столом.
Эш сделал паузу и осторожно подбирал слова.
— Я сказал ей, что мне грустно от того, что в нашей культуре изнасилование — единственное преступление, где виновный может претендовать на невинность потому, что слишком велико было искушение получить то, чего ему хотелось.
Грейс приоткрыла рот и ахнула.
— Я попросил племянницу представить, что в тот вечер было совершено любое другое преступление. Ну, скажем, её одноклассница появилась на вечеринке в супер новой машине и стала ею хвастаться. Она даже показала ключи, позволила другим детям сесть в машину и дразнилась, что может дать кому-то покататься. Затем я спросил свою племянницу: «Если бы один из парней на вечеринке схватил ключи после того, как эта девочка напилась, взял машину покататься и разбил её. Можно ли в таком случае трактовать поведение её одноклассницы как разрешение? Получил ли этот парень разрешение ездить на её машине?».
— Нет, — ответила Линда. — Совершенно точно, нет.
— Это кража? — спросил Эш.
— Да. Определенно, — ответила Линда, а её голос набирал силу.
— А мог ли парень, который украл ключи, пойти в полицию и сказать, что ему слишком понравилась машина, поэтому он не мог не украсть её? И была бы девушка виновата в том, что хвасталась перед ним машиной и дразнила, что у него будет возможность покататься в ней?
— Конечно, нет! — со злостью выпалила Линда.
— Согласен, — ответил Эш серьезным голосом. — Поэтому мы с моей племянницей поговорили немного об этом и решили, что злость не является оправданием для убийства, а желание иметь бриллиантовое колье — не причина его красть. Моя племянница — девушка, поэтому мы в основном обсуждали то, что она имеет право выглядеть так, как ей хочется, но это не значит, что она обязана соглашаться на сексуальный контакт с кем-то только потому, что парня привлек её внешний вид, — Эш наклонился к микрофону. У него было серьезное выражение лица, Грейс никогда не видела его таким. — Быть желанной — это не согласие. Надежда быть любимой — тоже не согласие. Даже опрометчивые возгласы не являются согласием. Согласие есть согласие, — уверенно заявил он. — А спорить о том, что преступник чувствовал искушение, или что жертва выглядела так, чтобы привлечь кого-то, и тем самым оправдывать изнасилование, — лицемерие по сравнению с тем, как наша судебная система обходится с виновными в других преступлениях.
— Я… я не думала об этом, — прошептала Линда.
— Ну, это моё мнение, а ещё я думаю, что нам нужно чаще откровенно разговаривать с нашими детьми, — поделился своей точкой зрения Эш. — Поэтому, я надеюсь, ты уделишь немало времени на разговор со своим сыном касательно его мнения о женщинах. А после этого, надеюсь, пойдешь дальше и воспользуешься услугами терапии, чтобы твой сын смог обсудить с кем-нибудь из взрослых то, что ему неудобно обсуждать с тобой. Уверен, результат не заставит ждать. Хочу посоветовать тебе один веб-сайт. Мы выставим ссылку на нашей странице, чтобы все желающие могли взглянуть. У тебя есть под рукой ручка, Линда?
— Да, я готова, — ответила Линда.
Пока Грейс слушала, как Эш зачитывал вслух информацию с листка, который принес Фрэнк, она ощутила странную боль в груди… как будто её сердце неправильно бьется. Она не могла решить, хорошее или плохое это чувство, но она точно испытывала какое-то напряжение.
Из-за веб-камеры Грейс пришлось побороть желание прижать руку к груди, там, где сердце, чтобы унять это напряжение, которое, очевидно, появилось из-за слов Эша. Эш, которого знала Грейс, всегда такой спокойный и небрежный. Она никогда бы не догадалась, что он может толкать такие сострадательные речи.
И правда ли, что у него состоялся такой разговор с племянницей? Тот факт, что у юной девочки есть такой замечательный дядя, как Эш — мужчина, который может заполучить любую женщину, — который сел рядом с ней и поговорил вот так, согрел сердце Грейс, и ей стало немного трудно дышать.
Её мозг выбрал самый неподходящий момент, чтобы вспомнить о своих ощущениях, когда всего неделю назад её губ касались его губы. Сердце поддержало это воспоминание, но подсознание вовремя напомнило Грейс, что нужно оставаться собранной. Они в прямом эфире… и это паршиво, потому что Грейс мечтала оказаться в объятьях Эша и поблагодарить его за то, что он хороший мужчина.
Так что останавливает её?
Когда Линда отключилась, Грейс наклонилась к микрофону.
— Что ж, милые дамы, мне нужно обнять парня, сидящего напротив меня, в благодарность за ответ на этот звонок. Поэтому сейчас мы прервемся на рекламу, а если вы смотрите нас по веб-камере, то это объятие для вас.
Эш смотрел на неё так, как будто сомневался, всерьёз ли она, но когда она встала и показала ему жестом сделать то же, он не сопротивлялся. Он встал и обошел стол. Грейс почувствовала, как в груди екнуло сердце, когда они встали лицом к лицу, но она держалась как обычно.
— Спасибо за то, что не стал отпускать тупые шуточки, Эш, — сказала она, обнимая его. — Такие речи всегда важны.
Он легко обвил её руками и дружелюбно обнял.
— Ну, я просто делаю свою работу.
Нет. Он сделал намного больше, думала Грейс, пока обнимала его на пять секунд дольше, чем технически положено дружеским объятиям.
ГЛАВА 28
— Он, должно быть, встречается с кем-то, — предположила Грейс с набитым ртом.
Эсми оценивающе посмотрела на неё.
— А нам-то, какое дело до того, что он с кем-то встречается?
— Никакого! — чересчур быстро и громко ответила Грейс. — Конечно, он имеет право встречаться, с кем хочет. Мне просто не нравится, что это влияет на нашу работу.
— Понимаю, — ответила Эсми, раскрывая створки раковины морского гребешка. — Мы говорим о том, что Эштон перестал наезжать на тебя с плохо завуалированным сексуальным подтекстом? Или о чем-то другом?
Грейс закатила глаза.
— Эш никогда не наезжал меня.
— Сказала женщина, которая выложила в сеть фото, где он пялится на её зад.
— Он пялится на зад любой девушки, — ложь. Грейс все разведала. Эш, возможно, и пялился по сторонам, но она ему нравилась больше всех. Это не должно служить поводом для гордости, но факт, что он прекратил смотреть на неё, сильно задевает. Смешно, ага. Но она никогда и никому в этом не признается. Никогда.
