Вячеслав Алексеев - Стрелочники истории — 2
А военные обсуждали со своей точки зрения — кому то или иное направление экспансии может помешать, и сколько войск смогут выставить недовольные для защиты своих интересов. По их мнению самое оптимальное направление — к Балтике. Ибо тут, кроме тевтонского и Ливонского ордена, никаких противников. Путь к северным морям проходит по землям Новгородской республики. То есть, гонять малотоннажные ладьи — пожалуйста, но чтобы перекладывать грузы на морские суда — нужно строить морской порт и верфи, иначе вся прибыль уйдет к иностранцам. А как строить, если земля новгородская? Сегодня дружим, завтра раздружились, и что прикажете? Воевать со своими, как Иван Грозный? Короче — «не фонтан». Направление на юг, к Черному морю, свои трудности. С одной стороны — до моря далеко, да по порожистым рекам. То есть, суда минимум в трех местах нужно вытаскивать на сушу и тащить по земле. С другой — весь путь по недружественным территориям, то земли ярославичей, то вовсе степняки. То есть, сначала придется брать под контроль южные княжества, затем зачищать степь от татаро-монгол, половцев и прочих степняков, устраивая взамен череду казачьих станиц, либо сооружать «Великую китайскую стену» на тысячу километров для прикрытия транспортной артерии. Но для обоих вариантов имеющихся людей не хватит. Есть и другой огромный «минус» — Босфор и Дарданеллы. Сейчас там Византийская империя, которая тоже не сахар, но скоро появятся еще более агрессивные турки и это будет надолго. Так какой смысл надрываться, если выход из Черного моря можно запереть в любой момент?
Впрочем, купцы «обломали» и казавшийся перспективным западный балтийский вариант. Что толку в захвате Прибалтики с ее глубоководными портами, если туда нет дорог? В смысле, не текут реки в ту сторону. Единственная река — Нева, но она давно контролируется Новгородом, точнее новгородской крепостью Орешек. Плюс — фарватер как самой реки, так и Финского залива — узкий, хитрый и никак на воде не обозначен и, главное, каждый год «гуляет» из стороны в сторону. Глубины в среднем не более трех метров, местами и вовсе два. Ладьям тяжело плавать — то и дело днищем дно скребут, а для самоходной баржи, даже с опытным лоцманом, приключения гарантированы.
Афанасьев подошел к карте, присмотрелся к рекам.
— А как же Западная Двина?
Да, есть такая речка, согласились купцы, выходит к Риге, на Балтику. Вот только волоков нет — строить нужно. Ближе всего истоки Волги и Западной Двины сходятся в Торопецком княжестве, однако, обе реки там узкие и мелкие, не реки — ручьи, их следует расширять и углублять для простой ладьи, а те два железных судна, что сейчас на промзоне собираются — и вовсе не «пролезут». Кроме того, все возможные места для волоков неудобные — леса да верховые болота. Второй момент, если большая часть Двины протекает по территориям дружественных Торопецкого, Смоленского и Полоцкого княжеств, то устье заперто Ливонским орденом. Вот и не используют этот путь купцы. Другими словами, для строительства порта — одного моря мало. Тут еще и дороги нужны, чтобы товары подвозить. А вот как раз дорог на Руси вовсе нет. Потоки товаров — только по рекам, которые выводят либо к Новгороду на Ильмень, либо по Волге в Каспий на Персию и Индию. Впрочем, есть еще путь на Северную Двину, но никакого Архангельска или Холмогор там пока нет и в помине.
— А что вы так уперлись в эту Европу? — внезапно подал голос Саня.
Он с Димоном и Серегой пристроился где-то сбоку и практически не принимал участия в разговорах, хотя между собой обсуждали плюсы и минусы каждого предложения.
О том, что Европа здорово поднимется на русском железе — первым сообразил Серега и тут же поделился с приятелями. У Сани же, после чьих то слов про Персию, промелькнула еще одна мысль, но он не успел ее четко уцепить и сформулировать, как прозвучал голос Шибалина:
— В смысле? Почему в Европу?.
— Ну как же? Все три направления — северное, южное и западное — ведут к Европейским странам, а там сейчас глушь и нищета. Если мы начнем развивать промышленность, причем «по взрослому», то помимо нас в первую очередь начнут подниматься наши партнеры по бизнесу. В смысле те, кому дешевое железо будет продаваться. Значит — те самые Англия, Франция, Германия, Италия. А оно нам надо? — Саня на минуту задумался. — Вот только что кто-то сказал, что есть прекрасный путь в Персию и дальше в Индию. То есть, более поздние Иран, Ирак. Что они нам плохого сделали, в отличие от Евросоюза? Мало того, что сейчас страна богатая, так с нашей помощью усилится и сможет отбить турок и арабов, когда те нарисуются на горизонте. Опять же нефть, опять же главный алмаз английской короны — Индия. Если индусы будут торговать с нами, пусть даже через Персию, хрен два ее наглы схрумкают. Второй плюс — по Волге пути накатаны, опробованы. Да и заправка по дороге имеется, в смысле азербайджанская нефть. Сейчас, наверное, Азербайджан тоже под Персией. Вот вам товар по бартеру для нашего железа. И рынок емкий, туда любые объемы со свистом уйдут. Потому что народу много. В отличие от той же Европы.
Шибалин переглянулся с Афанасьевым, дескать — мысль здравая и вполне осуществимая. Единственный противник — татаро-монголы. Так с ними по любому воевать придется.
— В Персии уже монголы. Они ее еще до похода на Русь захватили, но в чем-то ты прав. — сказал Шибалин. — Индия это ткани и специи. Железа, правда, там своего хватает и оружие делают лучшее в мире. Плюс золото, камни…
А купцы, услышав про Персию и Индию, моментально насторожились! По их мнению, если отогнать степняков и наладить прямой путь к Индии, то Торжок по количеству богатеев за пару-тройку лет легко переплюнет Новгород. Ради такого дела они были готовы на все.
Командиры прониклись и принялись изучать карту с этой точки зрения.
— В принципе, возможно. — резюмировал Шибалин. — Одно плохо, ни одна курская река не соприкасается с Волгой. Волго-Донской канал мы сейчас не осилим, значит — нужна железка.
— По любому нужна. — ответил Афанасьев. — Куда бы мы не направились: на юг, на север или в Персию — нужен легкий путь между Торжком и Курском, поскольку связать по рекам никак не получится. Зато дорога прямая без мостов — по водоразделу, примерно 500–600 км. Сначала грунтовку накатаем, потом рельсы положим. Если за основу берем Персию, то первое время гнать товар через Тверцу по Волге, огибая всю Россию. А когда все устаканится, проложить отвод к Волге напрямую, где-нибудь районе нынешнего Саратова. Ну и Астрахань придется строить. Вот только татары мешать будут…
— Разобьем! — легкомысленно махнул рукой Саня.
Однако, посадник Иванко усомнился, дескать, Великая степь потому и Великая, что там не одни татаро-монголы обитают: побьем этих — придут другие. Купцы с ним согласились. И тем не менее, все пришли к выводу, что направление на Персию — самое выгодное. Его и следует придерживаться в первую очередь. А уж воевать или договариваться — тут нужно решать по ходу дела.
Неизвестно где, 18 ноября силурийского периода палеозойской эры
Из портала 1993 года пришел состав, привезший шестьдесят танков Т-80.
— Последний. — сообщили с той стороны.
Оказалось, состав готовили и отправляли в первых числах ноября для товарища Сталина, а когда закрылось окно в 1941 год, поезд был в пути. Прибыл он на военно-ФСБ-шную базу, а дальше хода нет! Пенсионеры продержали его у себя дня три, а потом отдали Шибалину. Не гнать же «металлолом» (именно так танки проходили по накладным) обратно? Да и здесь держать «стремно».
Ярошенко, со своими танкистами из 93 года, всю технику принял, осмотрел и взялся за переучивание мехводов 41 года, освоивших немецкие троечки. Подтянул и немецких механиков — часть танков были неисправны — пусть осваивают.
Два дня назад на базу вернулась яхта, привезшая несколько женщин с детьми, сумевших убедить Шерстнева взять их с собой, и анкеты по всем пассажирам, коих набралось шесть с половиной тысяч человек. Из-за женщин Шибалин устроил молодому помору разнос:
— Сказано было, не поддаваться на уговоры! Сначала специалистов, потом остальных, как жилье построим. Что мне теперь другим говорить? Куда я их селить буду? Сам привез, сам и заселяй в свою избу! Лучше б раненых бойцов захватил, которым скоро на выписку.
Сутки штабные изучали дела, на которых вездесущий пограничник Максим Викторов успел поставить свои пометки.
Грамотных людей, точнее — специалистов по всем направлениям, катастрофически не хватало, а тут — кадровых, в том числе из комсостава, едва ли меньше, чем рядовых свежепризванных красноармейцев. Все же тыловой госпиталь — это не лагерь военнопленных. Поэтому командиры загорелись заткнуть новоприбывшими имеющиеся «дыры» в штатном расписании. В тот же день сформировалась группа «покупателей», намеревавшихся с очередной продуктовой колонной съездить к «армянам», как за глаза называли случайных попаданцев старожилы силура: Михаил Ярошенко — за танкистами, Геннадий Серпилин — за диверсантами и разведчиками, Юрий Филатов — за летчиками. Денис Кузнецов нашел в списках несколько путейцев, решил с ними переговорить, а Волков, Калужин и Никитин примкнули просто за компанию. Но самым нетерпеливым был Нурлан Кенжегалиев, стоматолог, освобожденный из Бобруйского лагеря. Он, за неимением других врачей, без малого четыре месяца проработал в Силуре хирургом, спасая многочисленных раненых. Три дня назад главный силурийский Айболит передал свой госпиталь прилетевшей на АН-2 группе медиков во главе с военврачом 1 ранга Каганом, ранее заведовавшим Севастопольским военно-морским госпиталем, и рванул к Афанасьеву, поскольку Шибалин давно обещал отпустить Нурлана Сатывалдыновича на вольные хлеба в Торжок, сразу, как только будет найдена замена. Однако, тут уперся Афанасьев, оказалось в Торжке тоже набралось немало раненых, а хирургов нет. Есть фельдшера, терапевты, педиатры и даже гинеколог, все из сельских медпунктов, оказавшихся среди гражданских в Офлаге. А у Нурлана Сатывалдыновича такой большой опыт накопился — по лечению колото-резанных и пулевых ран, так что…
