Алёна Половнева - Хюльдра
Алиса-2010 присмотрелась к своим ступням на экране: кровь остановили, но вспухший порез был ничем не обработан и не забинтован. Никто не пожелал позаботиться о ней, видимо, чтобы наутро можно было заявить, что Алиса, выпив лишку, наступила на стекло и распорола себе ногу.
Еще одна деталь вызывала беспокойство: Алиса-на-экране сидела без футболки и без бюстгальтера, и ее бесстыдно голая, очень белая грудь в темноте смотрелась, как сигнальный маяк.
В кадр вошел Лаврович. Алиса, не отрывающая внимательного взгляда от пикселей на мониторе, позволила себе крохотный выдох облегчения, подумав, что он принес ей ее одежду. Судя по его собранным движениям и нормальной координации, действие наркотика прошло.
Алиса-из-будущего не сразу разглядела, что на нем самом из одежды только кеды.
Он присел у Алисиных ног и рывком перевернул ее. Она, не издав ни звука, упала на матрасы лицом вниз, нелепо вывернув шею и задрав филейную часть так высоко, что камера выхватила темное пятно, расползавшееся по ее юбке.
Лаврович расстегнул пуговицу и молнию и с трудом стянул с нее пропитавшуюся кровью ткань. Алиса увидела, как он, наклонившись к ее бедрам, рассматривает их на предмет повреждений. Видимо, ничего не найдя, он нервным движением спустил ее трусы и положил ладонь на ее промежность. Осмотр ничего не показал. Лаврович оттолкнул ее на другой край импровизированного ложа и сдернул черную простыню. Под ней на матрасе было большое свежее кровавое пятно. Похоже, это было именно то место, по которому Алиса-с-экрана топталась, осыпая Марину проклятиями, а ее свиту – кровавыми брызгами.
Алиса, страшась того, что может сейчас увидеть, попробовала посмотреть на саму себя четырехлетней давности отстраненно и холодно, будто на кого-то чужого.
«Хорошая стрижка. И хорошо прокачанный трицепс».
Алиса-на-экране как раз пыталась встать, и ей даже удалось сначала перевернуться на спину, а потом сесть. Алиса-зритель видела, как фокусируются глаза ее экранной копии на Лавровиче, и ее одурманенный мозг с трудом сопоставляет распознанный образ с имеющимся в его подвисающей базе данных. Похоже, голова выдала ответ «Верно», потому что на безучастном лице Алисы-с-экрана промелькнула робкая тень улыбки. Она потянулась рукой к Лавровичу, словно прося у него защиты.
В следующее мгновение Лаврович одним мощным шлепком отбросил от себя эту робкую руку, а второй шлепок обрушил на Алисину щеку. Алиса-из-будущего вскрикнула и в ужасе прижала руку ко рту. Ее никто никогда в жизни не бил!
- Да что ж ты делаешь, мать твою?! – всплеснул руками Пашка и закрыл глаза ладонью, но любопытство взяло верх, и уже через секунду он выглянул в щелочку между указательным и средним пальцем.
В этот момент Алиса поняла, что действо на матрасе не будет похоже на их обычные занятия любовью, как поняла и то, почему он вышел из кафе, бросив их со своим компьютером.
Сейчас они увидят документальное свидетельство изнасилования Алисы Заваркиной.
Алиса-с-экрана, которая опять оказалась опрокинутой на матрас лицом вниз, прилагала героические усилия для того, чтобы снова сесть. Лаврович возвышался над ней, и тусклый свет от ближайшей свечи освещал только половину его лица. Однако и этого хватило, чтобы увидеть злорадную улыбку, и понять то, как он наслаждается ее беспомощностью и причиняемой ей болью.
Лавровичу, видимо, надоело ждать, и он схватил свою жертву за бедра, рывком подтянул к себе и насадил на свой член, будто оливку на шпажку. Он совершал довольно грубые фрикции, постанывая, а Алисино безжизненное тело болталось, словно тряпичная кукла.
Не в силах больше наблюдать за происходящим на переднем плане, Алиса обратила свой взор на зрителей. «Охранник» у входа отчетливо просматривался в тусклом свете догорающей свечи. Спрятав руки под своей мантией, он онанировал.
Второй зритель, неизвестно когда и откуда появившийся в кадре, снял сетку с лица и был укрыт только капюшоном. Он не смотрел на происходящее на матрасах, и обе его руки были на виду. Зачем он там сидел?
Третий зритель обнаружился в темном углу, за рассохшейся бочкой.
- Смотри, - Алиса толкнула Пашку в бок и ткнула в монитор пальцем.
- Это же…
- Нина! – закончила за него Алиса.
Павел нажал на пробел и присмотрелся. Действительно, Нина сидела в луже собственной блевотины, но с открытыми глазами и, судя по страдальческой гримасе, тихо плакала.
- Похоже, она все видела, но решила помалкивать, - констатировала Алиса. Ее тошнило, знобило, а по ее щекам текли злые слезы.
- Может, не будем досматривать? - спросил Пашка, устало потерев лоб. Ему тоже было неприятно.
- Давай промотаем и убедимся, что больше с нами не сделают ничего противоестественного, - предложила Алиса.
Павел внимательно посмотрел на нее и согласно кивнул.
Они, выключили звук, и мужественно отсмотрели покадрово еще кусок, в котором не было ничего нового. Они увидели, как Лаврович кончил и вышел из кадра, грубо бросив Алису на матрас. Павел прокрутил еще немного, как вдруг заметил на заднем плане какую-то активность. Он нажал «play».
Второй зритель, что сидел у стены без маски, отлип от стены и встал. Отправив охранника восвояси, он направил свои стопы к матрасам. Здесь он собрал с пола Алисину одежду и помог ей сесть. Достав из кармана пачку бумажных платков, он вытер слезы и слюну с ее лица, и сперму – с бедер. Алиса подняла руку и осторожно коснулась пальчиками лица под капюшоном: на более изысканное выражение благодарности она была не способна. Неизвестный вздрогнул, но не отстранился. Напротив, он поднес ее кисть к своим губам и легко и осторожно поцеловал каждый палец.
Алиса-2010 вглядывалась в новую фигуру на этом кошмарном шахматном поле и не могла понять, чем она ей так знакома?
Неизвестный принялся бережно одевать Алису-с-экрана: сначала трусики и лифчик, потом футболка и юбка. Капюшон мешал ему, и, похоже, не зная про камеру, он без страха откинул его. Камера выхватила его лицо, и Алиса-2010, которая только что вернулась из долгой поездки по фьордам, вскрикнула. На нее смотрел ее попутчик Олег.
Глава восьмая. 2010 год. Три истории.
Вспышка.
Пашкины каблуки топчут «макбук» Лавровича. Когда и в чем не повинный компьютер, получив удар прямо в монитор, наконец, сдается и гаснет, казнивший его палач носком своего роскошного сапога захлопывает разбитую крышку, поднимает его с каменного парапета и швыряет в воду. Лэптоп летит далеко и красиво и падает в Осло-фьорд. Алиса слышит свой собственный пьяный смех.
- Ты видео-то удалил? - спрашивает она, отхлебывая из бутылки.
- Я отведу тебя домой, - заявил Павел вместо ответа, за руку вытягивая ее с земли, - потом я сяду в самолет, улечу в Б и оттаскаю Нину за волосы. В качестве профилактики против тупости.
Снова темнота. И снова вспышка, на этот раз обжегшая Алисин мозг и заставившая ее застонать.
- Как ты? – спрашивает Пашка. Светает. Они только что пришли на пристань, где уселись прямо на бетон. Всю дорогу до пристани Пашка на все лады костерил норвежское правительство и его глупые правила, предписывающие не продавать алкоголь после шести вечера и до десяти утра.
Всю ночь они кутили в каком-то дешевом аквавит-баре, расположенном в подвале общаги для эмигрантов. Но даже сорокаградусный картофельный самогон не смог потушить адреналиновый пожар в их телах. Преисполнившись мрачной решимости, они поставили украденный ноутбук на стойку и сначала досмотрели видео до конца, убедившись, что никто кроме насильника Лавровича и прислуживающего ему Олега, Алису никто не трогал. Олег и был тем человеком, что разложил их по матрасам, на которых они проснулись.
Олег снял черную ткань, скомкал и бросил ее в угол, уложил Алису бережно и церемонно на самый крайний, залитый ее кровью. Потом он раскидал остальные лежбища, и поволок Пашку на один из них.
- Аккуратнее! – завопил Проценко-2010, обращаясь к монитору. Пашка был слишком тяжел для щуплого Олега, и ему пришлось позвать подмогу, того типа в мантии, что охранял вход в сарай. Олег взялся за ноги, «охранник» возложил на себя верхнюю часть Пашкиного туловища – они благополучно донесли его до матраса, хоть и особо не церемонясь.
- Меня трахать не будете? – спросил Пашка, но осекся, взглянув на Алису.
- Давай сначала до конца досмотрим, а потом уже начнем над этим шутить, - мрачно улыбнулась та, опрокидывая в себя очередную стопку.
Они снова обратились к монитору. Олег пытался выволочь Нину из ее укрытия, но встретив отчаянное сопротивление, сопровождаемое воплями и выбрасываемыми для удара ногами, норовящими попасть в пах, оставил это гиблое дело, оттащив крайний матрас в ее угол и пристроив рядом с рассохшейся бочкой.
- Много там осталось? – спросила Алиска.
- Чуть-чуть, - ответил Пашка, ткнув в тачпад и махнув бармену, чтобы тот нес еще выпивки.
Они наткнулись на этот бар случайно. Когда их вежливо попросили освободить кафе, Пашка, вглядевшись в темноту за стеклянной стеной кафе, предложил схватить ноутбук и вылезти в окно в туалете.
