Alex Marukov - Unknown
— Мы не можем оставить их, Эш, — говорит она.
Я не собирался освобождать всех заключенных, но теперь, когда мы здесь, я не могу позволить им остаться в таком состоянии. Это люди чьи-то родители и родственники.
— Здесь их слишком много, братишка. Мы не можем взять их с собой, — говорит Жук.
— Я знаю, — говорю я. — Все равно развяжите их.
Элайджа помогает маме подняться на ноги, пока остальные спешат к каждой кровати, отцепляют трубки и снимают оковы. Освобожденные пациенты помогают нам освободить следующих. Внизу я слышу движение — топот ног, щелчки разблокировки дверей, усталые голоса, желающие друг другу доброго утра.
Пациенты не ждут приказов, они, просто пошатываясь, идут к открытой двери. Я замечаю два знакомых лица среди толпы — Палло и Ангела, двух министров из Ассамблеи Дарклингов Блэк Сити. Как и у Люсинды, волосы Палло подстрижены, у него есть несколько рубцов на его теле, но в остальном он по-прежнему выглядит сильным, как бык. Ангел же выглядит не так хорошо. Она избита и в синяках, ее сиреневые глаза опухли, но в них осталась твердая решительность. Они оба завернуты в одеяла. Они видели меня, но не поздоровались. Они никогда меня не любили, и я никогда их не любил. Единственное признание, которое я получаю это — краткий кивок от Палло, прежде чем он быстро выходит с Ангелом из комнаты.
— Натали, сюда! — зовет Дей, подбегая к одной из кроватей рядом.
На кровати лежит пожилая Дарклинг-Шу'Цин, женщина с седеющими волосами и фиолетовыми глазами. Как и все Дарклинги-Шу'Цин, у нее когтистые лапы. Они единственная порода Дарклингов, у которых такие уникальные, физические возможности.
— Марта! — Натали несется к постели, чтобы помочь Дей развязать ее. Они заворачивают голую старушку в простыню.
— Здравствуйте, дорогие мои, — воркует Марта, поднимаясь. — Настолько же прекрасно, видеть вас.
Натали обнимает Марту, крепко ее держа. Женщина явно морщится от боли, но не отпускает. Ее ноги трясутся, она еле стоит. Я подбегаю к ним, и Марта улыбается мне. Она дружила с моими родителями и даже нянчила меня, когда я был ребенком, поэтому я испытываю нежность к старой женщине. Я поддерживаю ее, и она измученно прижимает голову к моей груди.
— Мы заберем тебя домой, — говорит Натали, ободряюще сжимая ее руки.
Внизу я слышу звуки выстрелов, сопровождаемые криками.
Люсинда направляется по проходу в сторону двери.
— Нужно уходить.
Элайджа помогает маме, когда мы идем к двери. В коридоре хаос, потому что люди, Дарклинги и Бастеты разбегаются в разные стороны. Мы прорываемся сквозь толпу и сбегаем вниз по лестнице.
Запах крови ударяет, стоит нам только оказаться на втором этаже. Крики повсюду, Бастеты, Дарклинги и двое Люпинов запрыгивают на ученых, вырывая им глотки или душат их. Я замечаю Палло и Ангела в конце коридора, их лица, покрыты красным. Мои ноги поскальзываются на луже крови, и я почти падаю с Мартой. Кто-то включает сигнализацию и вокруг ревет сирена. Черт! Недолго осталось ждать, когда это место будет кишеть Стражами-гвардейцами.
— Идите к грузовику! — кричу я всем.
Они кивают, и мы пробираемся мимо драки Дарклинга с человеком. Я задерживаю дыхание, стараясь не вдыхать запах, моя жажда нарастает. Марта стонет, ее губы раскрываются, обнажая ее зубы. Это, должно быть, мука и для нее тоже. Я смотрю на Люсинду. Она зажимает нос и рот, когда спотыкается в коридоре, жадно разглядывая кровоточащего человека на полу.
Мы добираемся до первого этажа, когда первая волна Стражей-гвардейцев прорывается через передние двери и направляется наверх, на звук криков. Двое гвардейцев увидев нас, вскидывают оружие. Я только глянул за угол, как пуля попадает в штукатурку на стене позади меня. Мы несемся по коридорам, два гвардейца сидят у нас на хвосте. Пули свистят, и одна задевает руку Дей. Она морщится, но продолжает бежать, зажимая рану другой рукой, ее черная коса бьется об ее спину с каждым шагом.
Мы отказываемся в знакомом коридоре и бежим мимо лаборатории, которую проходили по пути сюда. Черный вход маячит впереди, всего в тридцати футах. Ацелот вырывается вперед и проносится через дверь. Я с облегчением вижу, что грузовик все еще припаркован снаружи. Он забирается в машину и заводит двигатель. Дей следующая, а за ней Люсинда и Киран, и, наконец, Элайджа с мамой. Натали, находясь почти у двери, вдруг останавливается и разворачивается, а потом бежит по направлению к одной из лабораторий.
— Что ты делаешь? — кричу я.
Натали проводит карточкой вниз по сканеру и входит в лабораторию. Я оглядываюсь. Гвардейцы приближаются. Она несется через всю лабораторию к холодильнику в задней части комнаты и выхватывает одну из ампул с серебристо-белой жидкостью. На выходе, она замечает что-то на рабочем столе и хватает это.
— Стой! — кричит один из гвардейцев, стреляя. Пуля проносится мимо моего уха.
Жук разворачивается и, одновременно достает свой пистолет, и стреляет в двух гвардейцев. Они замертво падают на пол.
Натали присоединяется к нам в коридоре. В ее руке флакон и синий, цифровой диск с подписью: «ОПЫТЫ НАД ПАЦИЕНТАМИ». Она засовывает их в карман, как мы выбегаем. Грузовик ждет нас на дороге. Жук прыгает в кузов грузовика и забирает Марту у меня. Я помогаю Натали забраться, затем забираюсь сам, когда Ацелот разгоняет двигатель, и мы набираем скорость. Когда я закрываю двери, я замечаю, как группы Дарклингов и Бастетов вываливаются из лаборатории. Некоторые бегут по дорогам, другие несутся в сторону леса. Вдалеке я замечаю несколько Транспортеров, направляющихся в нашу сторону. Подкрепление. Несколько Стражей-гвардейцев выбегают из здания, и один из них замечает нас.
— Давай в лес! — говорю я.
Я скатываюсь с сиденья, когда Ацелот берет резко вправо, съезжая с дороги. Грузовик дико трясет, когда он едет по ухабистой местности, ускоряясь вверх по крутому склону. Все напрягаются, когда мы врываемся в лес. Свет сразу же гаснет, как будто солнце закрывается тентом. Ацелот мастерски рулит грузовик сквозь деревья и Элайджа издает возглас, ударяя потолок, как будто мы на американских горках, а не убегаем, спасая наши жизни. Ацелот усмехается. Братья действительно наслаждаюсь этим. Иоланда хихикает над сыном.
Натали достает шприц из черного мешочка и аккуратно помещает стеклянный пузырек с серебристо-белой жидкостью внутрь, в то время как Жук забинтовывает руку Дей. Грузовик перепрыгивает через какой-то папоротник, и затем мы выезжаем на старую, грунтовую дорогу, которую Стражи, должно быть, использовали во время строительства лагеря, чтобы привозить древесину из леса.
Натали нажимает красную кнопку на своих часах.
— Дестени скоро прилетит и заберет нас.
— Мы вначале должны доехать до Ульрики, — говорит Киран и Люсинда кивает.
— Кто эта Ульрика? — спрашиваю я.
— Моя кузина, — объясняет Киран. — Именно к ней мы сюда приехали.
Я обмениваюсь взглядами с Натали. Она пожимает плечами. Очевидно, что она тоже ничего не понимает.
— Ваша кузина живет здесь? Это сумасшествие! — говорит Жук. — Она не боится быть схваченной?
— Нет, — говорит Киран. — Гвардейцы знают, что она здесь. Им сказали оставить ее в покое.
Теперь я действительно в недоумении.
— Это почему?
Киран поворачивается в кресле, игнорируя мой вопрос.
— Езжай по тропе около пяти километров, пока не увидишь развилку, затем сверни направо, — наставляет он Ацелота.
— Мы едем за желтой чумой? — спрашивает Элайджа маму.
Иоланда недоуменно хмуриться.
— О чем ты говоришь, милый?
— Про оружие, за которым вы пришли сюда, — отвечает Элайджа. — Это же желтая чума, не так ли? Я видел твои исследования в лаборатории...
Люсинда усмехается, а Иоланда бросает на нее холодный взгляд, прежде чем повернуться к сыну.
— Я отказалась от этого проекта много лет назад, когда мне стало ясно, что он не будет работать, хотя некоторые из нас не были согласны, — говорит Иоланда, бросая беглый взгляд на Люсинду, чьи губы сжались. — Он бы убил всех людей, а не только тех, у кого есть V-Ген. Это была черта, через которую я не собиралась переходить.
— Если «Ора» — это не желтая чума, тогда что это? — спрашивает Натали.
— Ора? — усмехается Иоланда.
— Оружие, — говорит Элайджа, явно растерявшись. — Люсинда упомянула его в письме, которое она отправила тебе. Мы долго искали его.
Люсинда смеется.
— Господи, — бормочет она.
Элайджа хмурится, его щеки краснеют.
— Что смешного?
— Это была не «Ора», — объясняет мягко Иоланда. — Это была Тиора. Это девушка.
— Я не догоняю, — говорю я. — Как женщина может быть оружием?
Иоланда смотрит на мою тетю. Люсинда вздыхает и начинает рассказывать.
— Это началось тридцать лет назад, с парня по имени Эдмунд Роуз.
Прим. переводчика: имя Тиора на английском пишется как Theora, в то время название желтой чумы: - the ora.
