Kylie Scott - Play
— Если хочешь разобраться с этим, то, быть может, тебе захочется перестать вести себя, как мудак. Вламываться сюда и кричать на меня, обвинять меня в фигне... глупо.
— Да неужели? Почему бы тогда тебе не сказать, что же мне делать, раз я не такой умный и прочее, — он навис над ванной со взглядом близким к маниакальному. — Скажи мне, как я должен справиться с этим, Энн. И используй короткие слова, хорошо?
Я попыталась сесть, заплескалась вода. Он не мог для этого выбрать еще более неловкое время? И как так вышло, что в этой ситуации он превратился в жертву?
— Я не собиралась... — начала было я, но аргх, хрен с ним. Если он желает нарваться на оскорбления, то он их получит, с моими-то комплиментами. Я откашлялась, попыталась еще раз. — Вот тебе полная картина. Ты не пришел домой... не вернулся сюда, в квартиру прошлой ночью. Я предположила, что ты был с Эйнсли. Твои друзья, скорее всего, об этом узнают, так? Значит, наше прикрытие раскрыто.
— Я не был с Эйнсли, — выдавил он.
Все замерло.
— Не был?
— Нет. Я стучал по барабанам, пока не успокоился, затем выпил немного с парнями. Дэйви сказал, дать тебе немного времени, чтобы остынуть. Уснул я в гостиничном номере Бена.
— Мудрый совет на будущее: в следующий раз, когда дело дойдет до нас, попытайся поговорить со мной вместо Дэйви.
Он медленно выдохнул.
— Хорошо.
— Ты просто остался в номере Бена?
Такая версия развития событий настолько дико отличалась от ненавистной версии, которую я проигрывала в своей голове. Я даже не подумала о таком варианте.
— Да, остался, — взгляд его темных, зеленых глаз прошелся по моему лицу. — Я не думал, когда Эйнсли подошла ко мне после репетиции, как это будет выглядеть и прочее. Вообще не думал, а потом не смог разобраться с ситуацией, как полагается.
Он замолчал, но мне нечего было сказать. Молчать — это все, что я могла делать, чтобы не залиться слезами от облегчения. Не то чтобы я была плаксой. Вину за это я спишу на ПМС, хотя в этом месяце до него было еще далековато.
— Я налажал и обидел тебя, — произнес он на выдохе. — Мне жаль.
— О, нет, ты не обидел меня, — я держала глаза широко открытыми, пытаясь не развалиться на части. — Хотя было бы здорово, если бы ты ответил на одно из моих сообщений, но... ага, нет, мои чувства не были задеты.
Его брови поднялись, и некоторое время он ничего не говорил.
— Ты выглядела задетой.
— Ну, я такой не была. Со мной было все в порядке.
Он просто наблюдал за мной.
— Правда.
Под глазами у него опять появились синяки. Похоже, Малу прошлой ночью удалось поспать ненамного больше моего.
— Все хорошо, — сказала я, не веря в это, но надеясь, что верил он. А тем временем, я была до сих пор в ванной с голой задницей и ужасно обнаженной. — А теперь, не мог бы ты, пожалуйста, выйти?
Мал выгнул брови.
— С тобой все хорошо?
— Ага. Вон там дверь.
— Я тебя не обидел?
— Не-е-е-е.
— Хорошо, — наконец, сказал он, большим пальцем постукивая по краю ванны. — Так значит, сделка до сих пор в силе и все отлично?
— Конечно, полагаю, что так. Почему нет?
Я одарила его своей самой лучшей огромной, смелой улыбкой, прижимая мокрое полотенце к груди и поджимая колени, чтобы помочь скрыть ту часть, которая была ниже.
Он протяжно выдохнул через нос, откидываясь назад на пятках. Это был хороший признак. Он принял это, и мы двинулись дальше, слава богу.
— У нас все хорошо. Не переживай.
А потом он медленно покачал головой.
— Господи, Энн. Ты несешь такую лживую чушь, что я даже не знаю, какого хрена тебе сейчас сказать.
— Что?
Мой вскрик разнесся между выложенными плиткой стенами и отдался эхом.
— Ты меня слышала.
— Но...
Его рука легла на мой затылок, и губы обрушились на мои. Мои слова были забыты. Его язык проскользнул мне в рот, дразня меня. Другой рукой он придерживал мою голову, чтобы я не упала в воду. И я полностью отдалась требовательному давлению его губ и царапанью его щетины. Я нагнула голову в сторону, проникая языком глубже, и потянула его к себе. Если я утону, то оно того будет стоить.
Не было никаких острожных движений. Взяло вверх грубое желание.
Я не понимала, что он начал лезть ко мне в ванную, пока из нее не выплеснулась половина воды. Больше никакой ерунды с брызгами, мы сотворили проклятый водопад. Он залез в джинсах, футболке, чаксах и всем остальном, его ноги переплелись с моими. Одной сильной рукой, обернутой вокруг талии, он прижимал меня к себе, а другой — держался за бортик ванной. Кому-то же нужно было удерживать нас на плаву, потому что я была слишком занята тем, что забиралась под его футболку. Я могла бы днями его целовать, но раздеть его было задачей поважней.
— Прочь, — потребовала я, потянув ткань вверх.
— Погоди.
Он отстранился, чтобы стать на колени. С помощью одной своей руки и моих двух мы избавились от этой засранки.
Ощущение его горячей кожи и твердых мышц было таким замечательным. Моим пальцам не удавалось путешествовать по ним слишком далеко, слишком быстро. Мне хотелось исследовать каждый дюйм его тела. Мой рот опять нашел его, и да, я простонала, и в ответ он сжал меня крепче. Мы были прижаты друг к другу, кожа к коже, ну, по большей части. Мои затвердевшие, как булыжники, соски терлись о его грудь.
Да, черт побери, трение.
Трение было прекрасным, но мокрый хлопок — это отстой. Я просунула руку ему за пояс, хватая его за упругий зад. Его бедра качнулись, прижимаясь ко мне, толкаясь в меня. С очень большой вероятностью можно сказать, что для такого ванная была недостаточно большой. Мы заменим ее. Локтем я ударилась о бортик, от чего он начал неметь. Было чертовски больно. Похоже, он заметил, потому что в следующий момент мы уже переворачивались. Еще больше воды полилось каскадом на пол.
— Наверх, — проворчал он.
— Хорошо.
Его руки скользили по моей коже, пытаясь удержать хватку.
— Блин, ты скользкая.
Парень знал, как пользоваться своим телом. Все, что могла делать я, так это держаться за него руками, запутавшимися в его длинных волосах. Его рот проделывал дорожку поцелуев от ключицы к шее, заканчивая покусыванием челюсти. Каждый дюйм моей кожи покрылся мурашками. Мой живот напрягся. Огромная рука накрыла мою попу, сжимая ее. В конце концов, мокрый хлопок был не так уж и плох. Прижимание моей киски к выпуклости в его штанах ощущалось гораздо приятнее. Не настолько хорошо, как если бы он был голым, но все же.
— Ты это слышала? — спросил он.
— Что? Нет.
Единственное что я могла слышать — как колотилось мое сердце. Да и в любом случае, кому какая разница? Сейчас, для того чтобы прислушиваться, было неподходящее время. Это время, чтобы чувствовать, и я чувствовала себя охрененно фантастически, сидя на нем верхом. К счастью, я знала, как расставлять приоритеты. Я прижалась губами к его губам, целуя его с языком.
Он разорвал поцелуй, поворачивая голову в сторону.
— Подожди, — сказал он, за чем последовало короткое: — Черт.
Издалека, за тридевять земель (точнее из соседней комнаты) действительно доносились звуки.
— Малкольм? Дорогой?
Это был женский голос в сопровождении нескольких шагов. У нас были гости.
Что за черт?
— Мам? — спросил он, его лицо перекосилось в неверии.
Вот дерьмо, он оставил входную дверь открытой.
— Мы прилетели более ранним рейсом, — крикнула его мама. И, между прочим, судя по голосу, она была очень милой женщиной. Но блин, я не хотела с ней знакомиться при таких обстоятельствах. Какое же прекрасное первое впечатление я тогда оставлю.
— Да вы что? — спросил Мал.
— Это же не проблема, да?
— Твои родители решили нас навестить? — спросила я разъяренным шепотом. — Прямо сейчас?
Он зажмурился и прошептал в ответ:
— Неужели я забыл об этом упомянуть?
— Мал? Дорогой? — позвала его мама. — Все хорошо?
— Да, да. Никаких проблем, мам. Все отлично.
— Просто мы были так взволнованы, когда ты рассказал нам об Энн.
— Она очень даже волнующая, — он одарил мою грудь пристальным взглядом. — Здесь я должен с вами согласиться.
— Нам просто захотелось взять и приехать сюда, чтобы познакомиться с ней. Кажется, мы предупреждали тебя.
Его усмешка была чистой воды злом. Ей бы позавидовал сам Ад.
— О, так вы хотите познакомиться с Энн? Она ведь прямо...
Я зажала ему рот рукой.
— Даже не смей, мать твою, — прошипела я.
Черт, те вещи, которые он считал забавными, могли попросту стать нашей погибелью. В подобной ситуации можно было почти считать, что на кон поставлена его жизнь. Несмотря на смех в его глазах, он кивнул, целуя мою ладошку. Медленно, сузив глаза, я убрала ее.
— Что-что? — спросила его мама.
— Я просто говорил о том, что скоро она придет с работы домой, мам.
— Прекрасно.
— Извини, — одними губами сказал он мне, тихо посмеиваясь.
— Придурок, — произнесла в ответ губами я.
