Сьюзен Янг - Отель
Мне нужно отыскать брата. Папу. Я спотыкаюсь, но удерживаю себя от падения. Взглянув вниз, удивлённо вижу, что мои ноги в крови. Как мои штаны и футболка. Комната плывёт перед глазами, а может, это моё сознание. Передо мной возникают и пропадают люди, я быстро моргаю, стараясь сориентироваться.
— Дэниел? — зову я, хотя нигде его не вижу. Рука начинает болеть, я рассеянно потираю её и делаю несколько шагов вперёд. Слова слишком громоздкие, и их слишком мало, чтобы стараться ещё что-то произнести. На вестибюль опускается тень, и я боюсь, что это Кеннет, разросшийся до огромных размеров, что это его зловещая тень нависает надо мной. Я скручиваюсь калачиком.
Но тут раздаётся свист, резкий хлёсткий звук разрезает воздух, и мои глаза устремляются в другой конец вестибюля. Там, в своей униформе посыльного, стоит Джошуа. Одну руку он протягивает мне, второй придерживает дверь, табличка на которой гласит «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД». Кивнув, чтобы я шла к нему, он бегло смотрит в сторону Кеннета, готовый, если нужно, побежать в любую секунду.
Это какой-то розыгрыш? Новый фокус, который вернёт меня обратно в вестибюль? Но когда я, обернувшись, смотрю на Кеннета, тот не спускает глаз с Джошуа, напряжённо поджав губы. Портье явно не одобряет то, что происходит, и этого мне достаточно, чтобы сорваться с места к Джошуа. Я так и жду, когда Кеннет заорёт мне остановиться, но позади меня не раздаётся ни звука.
Добежав до другого конца вестибюля, я заглядываю в приоткрытую дверь, за которой, вместо комнаты, оказывается узкий коридор. Мне хочется спросить, что происходит, но сейчас время действовать, а не требовать объяснений.
Не оборачиваясь на стойку регистрации, я вбегаю внутрь. Дверь за мной захлопывается, и я, испугавшись, подпрыгиваю на месте. Но тут рядом со мной оказывается Джошуа, он тянет меня за запястье в сторону. Коридор оказывается невероятно длинным, с гуляющими по нему сквозняками и тёмно-красным ковром. Каждый поворот точь-в-точь как предыдущий. Дверей нет. Как нет и конца.
Пальцы Джошуа крепко сжимают моё запястье, словно тиски, я продолжаю бежать за ним. Смотрю сбоку на его лицо и, должно быть, как-то торможу нас, потому что он бросает на меня взгляд и приостанавливается.
— Что? — немного запыхавшись, спрашивает он.
— Ты такой же, как он? — Я по-прежнему говорю шёпотом, каждый слог обжигает горло.
— Как Кеннет? — словно выплюнув имя портье, спрашивает Джошуа. — Едва ли. Нам лучше пошевеливаться, Одри, или «Руби» начнёт изменять вещи. А так мы никогда не доберёмся до пятнадцатого этажа.
Я высвобождаю свою руку из его хватки и проглатываю судорожный вздох.
— Зачем ты ведёшь меня на пятнадцатый этаж? Что происходит, Джошуа? Прошу тебя, скажи мне, что я не сошла с ума. — Я останавливаюсь. — Или скажи, что сошла. Всё это невероятно.
Джошуа закатывает глаза и снова хватает меня за запястье.
— Не сейчас.
Он тащит меня вперёд. Мы снова переходим на бег, и я раздумываю над тем, как смогу сбежать, найти моих отца и брата и покинуть это место, если мне даже не удалось выйти через парадные двери.
Мы с Джошуа добегаем до конца коридора, и он отпускает мою руку. Я потираю то место, где крепко держала меня его хватка, а когда оборачиваюсь, передо мной оказывается тот старинный лифт, которым мы пользовались прошлой ночью. Понятия не имею, как мы тут оказались. Мы слишком долго бежали до этого места, которое вчера было так легко отыскать. Джошуа отодвигает дверь и, положив ладонь мне на затылок, вталкивает меня внутрь. Войдя в лифт после меня, он задвигает дверь и заводит механизм, в то время как я вжимаюсь спиной в заднюю стенку.
— Почему он не умер? — шепчу я сама себе, держась за позолоченные перила. Лифт, задрожав, возрождается к жизни. — Я видела, как она убила его. На мне его кровь. — Я поднимаю руки и развожу пальцы в доказательство того, что все они покрыты красными пятнами.
Первый этаж оказывается под нами, и Джошуа поворачивается ко мне. С минуту он оценивает мою внешность.
— Я понимаю, ты напугана, и у тебя наверняка целый миллион вопросов, но, поверь мне, у меня нет на них ответов. Я просто здесь работаю. И я знаю, что нам нужно всё время двигаться, потому что если Кеннет поймает меня, будучи таким злым как сейчас, для меня всё закончится ещё хуже, чем было в случае с Лурдес. — Он отворачивается. — И я не намерен позволить ему поймать меня.
Я понимаю, что в коридорах, за створкой лифта, все огни погасли в ту же секунду, когда мы начали подниматься; кто окажется наверху быстрее — мы или тьма? Боюсь, мы не сможем её опередить. И я тревожусь, что будет, если мы всё-таки окажемся первыми.
— Значит, это место всё-таки заколдовано, — утверждаю я. — Кеннетом? Это он может изменять действительность?
Джошуа качает головой.
— Кеннет — придурок, которого назначили старшим, всем здесь управляет «Руби». Сам отель решает, кого забрать. Это всё он, — одёрнув униформу, говорит Джошуа. — Предназначен для гостей. Но иногда люди попадают сюда по ошибке. Тебе просто следовало держать рот на замке и наслаждаться своим пребыванием. Теперь ты можешь застрять здесь.
Мне хочется рассмеяться — таким сумасшедшим бредом кажутся его слова. Отель не может удерживать меня. Но, с другой стороны, я только что видела, как мои друзья убили портье, и вот уже несколько минут спустя он снова, улыбаясь, стоял за стойкой регистрации. Я пыталась убежать, но лишь вновь и вновь входила в вестибюль. Сейчас сумасшедшей буду я, если начну отрицать хоть какое-либо объяснение происходящему.
Лифт, дёрнувшись, останавливается, меня кидает в сторону, и я ударяюсь плечом о стену. Джошуа рывком открывает створку лифта и быстро выходит. Я следую за ним, посмотрев, на каком мы этаже. Стрелка подъёмного механизма замерла на цифре пятнадцать. Джошуа показывает на виднеющуюся впереди серую металлическую дверь.
— Чёрный вход, — говорит он. — Теперь поторапливайся, пока не появился Кеннет, уже сам с кинжалом.
Мною снова овладевает страх, но вот уже Джошуа ждёт меня, придерживая открытую дверь. В его позе проскальзывает нетерпеливость, но я останавливаюсь в дверном проёме напротив него, затем откидываю волосы со лба — пряди слиплись от крови.
— Он и правда пронзит тебя им? — слабым голосом спрашиваю я. — И… — Неужели ты действительно хочешь задать этот вопрос, Одри? Я жду, а затем проглатываю ком в горле. — И что будет с тобой, если он это сделает? Ты умрёшь? — Я боюсь услышать ответ. Может, Джошуа и не такой, как Кеннет, но это не значит, что он такой же, как я. Твёрдый взгляд его тёмных глаз удерживает мой.
— Ты не задаёшь правильных вопросов, — спокойно говорит он. Затем проталкивается мимо меня и зовёт за собой. Я немею — не уверена только, от шока это или от безумия. Но это состояние дарует покой, которого не должно быть. Когда мы останавливаемся у номера 1525, моё тело дрожит, хотя мне совсем не холодно.
Дверь с театральным эффектом открывается, отчего я покачиваюсь на пятках. Я отбрасываю своё ненатуральное спокойствие и отступаю на шаг назад, врезаясь в Джошуа.
— Кэтрин, — шепчу я, с усилием вдыхая, и тут же оборачиваюсь назад, боясь, что Джошуа подставил меня. — Зачем ты привёл меня сюда? — требую я ответа. — Она меня ненавидит!
Я винила Кэтрин в том, что она заставила Дэниела остаться, но теперь понимаю, что её намерения могут быть куда более зловещими. В страхе поворачиваюсь, чтобы бежать, но Джошуа обхватывает меня за талию и удерживает на месте. Я кричу, но он ладонью зажимает мне рот.
Однако, вместо того, чтобы сделать мне больно, он шепчет, чтобы я успокоилась. Вежливо просит, чтобы я успокоилась. Затем он затаскивает меня в комнату, и я наблюдаю, как захлопывается за нами дверь, запирая меня, как в ловушке, в номере с Джошуа и Кэтрин.
Глава 15
Я на грани истерики, боюсь, что они свяжут меня и начнут мучить. Делать ужасные вещи, которые я даже не могу себе представить. Отбиваюсь и вонзаю ногти в тыльную сторону ладони Джошуа. Он с криком отскакивает от меня, а я падаю на кровать в нескольких шагах от меня. Джошуа трясёт рукой, ругаясь на меня.
Я быстро оглядываю номер. Он в два раза больше моего, но вид из него такой же, как из номера Элиаса. Воздух наполнен ароматом цветов и нотками парфюма. На комоде стоит великолепный фиолетово-розовый букет, на дверце стенного шкафа развешаны платья, словно хозяйка номера решала, что же надеть. И вот, наконец, сама Кэтрин, без макияжа. Она далеко не фарфоровая. Щёки и нос усеивают маленькие веснушки, делая её более живой. На ней белое, расшитое пайетками платье и домашние туфли.
— Не вздумай приближаться ко мне, — бросаю я в её сторону. — Я хочу уехать домой.
Но тут Кэтрин внезапно бросается ко мне, чем застаёт меня врасплох. Она хватает меня за плечи, чтобы поставить на ноги. Её острые, накрашенные красным лаком ногти врезаются в мою кожу.
