Маргарита Блинова - Демон. Одиночка
— Ну что, красавица… Спать?
Я шутливо толкаю его и заваливаюсь рядом.
— Боишься, что растреплешь мне еще какую-нибудь семейную историю?
— А то! — согласно кивает он и резко садиться. — Черт, совсем из головы вылетело.
Он торопливо идет в ванну и возвращается с моими вещами в руках.
— Эй, ты чего собрался делать! — настороженно уточняю я, оставаясь все так же лениво валяться поперек кровати.
— Изображать достоверность! — деловито говорит Микаэль. — Значит, запоминаем… Раздеваться мы начали уже от дверей, — к порогу комнаты летит мой разорванный свитер. — Затем пошли к кровати…
— Достовернее, Микаэль, достовернее, — прошу я со своего места.
Парень недовольно оборачивается в мою сторону, грозно цыкает и хмурит брови.
— Ты, кстати, давай, тоже в работу включайся, — велит он. — Простынки помни, подушки раскидай… На худой конец, ножку кровати сломай!
Я, с улыбкой на губах, поднимаюсь с кровати и действительно подключаюсь к делу.
Буря
— Микаэль Леонард Дамир! — возмущенный женский крик заставляет меня вздрогнуть и приоткрыть глаза.
Рядом просыпается Мика, встречается сонным взглядом со мной, затем поворачивает голову, находит источник звука и резко садиться.
— Мама?!
Так… Что-то я не врубилась! Какая к чертям мама! Где Курт?!
Повторив недавние действия Мажора, я сажусь на матрасе и расширенными от ужаса глазами смотрю на нависшие над нами неприятности.
Неприятностей двое — злой, бледный Курт и разгневанная мадам Дамир. И если появление лаэрда я ждала, то увидеть с утра пораньше маму Микаэля никак не планировала.
Сердце испуганно колотится, отдаваясь где-то в висках. Вцепившись слегка подрагивающими от напряжения пальцами в край простынки, тяну ее максимально вверх. Была бы возможность, легла бы обратно, накрылась с головой и притворилась, что меня здесь нет.
Разгневанная женщина испепеляюще смотрит на младшего сына.
— Как это понимать? — цедит она.
Микаэль судорожно сглатывает, не находя слов от испуга, а я оглядываюсь по сторонам.
Сказать, что вокруг беспорядок и неразбериха — все равно, что назвать городскую свалку небольшой кучей мусора.
Благодаря нашим совместным усилиям спальня Микаэля сейчас была, словно квартира в известном мультике.
«Просто приходил Сережка.
Поиграли мы немножко».
Всюду разбросаны вещи, рядом с тумбочкой осколки разбитой вазы, на люстре смущенно висит мой черный кружевной бюстик, купленный Куртом.
Ножку кровати мы благополучно открутили когтями демона Мики. Саму постель перетащили на пол, посчитав, что спать следует на прямой, а не наклонной поверхности.
Ну, кто ж знал?
— Мам… — как-то жалобно произносит Мика, незаметно отодвигаясь от меня вбок.
Мать Микаэля зло рычит, отчего у меня по спине спасается бегством толпа мурашек.
Ох, зря я к процессу имитации бурной ночи подключилась.
Зря, зря и еще один миллион раз зря!
Но мы-то рассчитывали, что утром явится разъяренный Курт, и даже не предполагали, что лаэрд захватит с собой пышущего огнем дракона. В смысле, любимую мамочку!
— Конрад! — неожиданно рявкает она. — Немедленно забери эту… Эту… — женщина явно не может найти нужное слово, косо смотрит на меня, кривит губы. — Забери ее отсюда немедленно!
Не дожидаясь, пока Курт подойдет, я быстро вскакиваю на ноги, утянув за собой всю простынь. Микаэль, не успевший сообразить, что к чему, быстро прикрывает руками то, чем еще накануне грозился меня поразить, и почему-то краснеет.
— Сынуля, думаешь, твоя мама чего-то там у тебя не видела? — насмешливо рычит мадам Дамир.
Споткнувшись о край простыни, я торопливо иду к выходу, в надежде покинуть комнату и остаться безнаказанной за нашу маленькую шалость.
Мечтай, Яблокова.
Поступь тяжелых шагов позади меня рушит все надежды, а едва мы выходим в коридор, лаэрд грубо хватает меня за локоть и резко разворачивает лицом к себе.
Я исподлобья смотрю на мужчину, одетого в темно-вишневый домашний костюм. Пижамные широкие штаны, спущенные на бедра, облегающая мощную грудную клетку футболка с короткими рукавами, растрепанные после сна темные волосы и легкая щетина на щеках.
Курт выглядит невероятно сексуальным и фантастически злым!
— Глупая девчонка, — тихо рычит он мне в лицо. — Что ты хотела этим доказать? Что умеешь спасть с мужчинами? Так я это понял еще в прошлый раз.
Глаза цвета опала мечут в меня зеленые молнии.
Яблокова, а Микаэлю еще крупно повезло, что Курт прихватил с собой на прицепе маман. Чувствую, в этот раз одним фингалом под глазом дело бы не обошлось!
Мужчина сжимает пальцы, и я кривлюсь от вспышки боли чуть выше локтя.
— А что еще мне оставалось делать? — дерзко рычу в ответ, вырывая руку из захвата. — Вы же для меня слишком стары…
Грозный, устрашающий рык проносится по безлюдному в столь ранний час коридору коттеджа. Я испуганно вжимаю голову в плечи и позорно отступаю назад.
На побледневшем лице мужчины играют желваки. Крепко сжатые тонкие губы, кривятся в угрожающей ухмылке. А глаза… Если бы взглядом можно было убить — Курт давно бы распял меня у всех на виду.
— Так это просто для того, чтобы насолить мне? — в его голосе звенит металл. — Ты еще глупее, чем я думал…
Несмотря на страх, который я испытываю в данный момент, несмотря на бешено колотящееся в груди и висках сердце, я задыхаюсь от возмущения. Он считает меня глупой?
— У меня больше нет к тебе доверия, — холодно произносит лаэрд. — Все послабления в расписание отменяются. Марш в свою комнату!
Ну, вот опять это расписание. Опять это глупое стремление сделать из меня послушного робота. Опять настойчивое желание убить во мне всю спонтанность.
Вот только я не собираюсь становиться таким же, как он!
Мужчина разворачивается, что уйти, но я хватаю его за локоть.
— А знаете, в чем ваша проблема, Курт? — спрашиваю звонким голосом. — Я видела вашу с Бет фотографию… Тот мужчина, который сейчас стоит передо мной, лишь слабая тень прежнего. Вы умерли, Курт! — я не щажу его. — Вы умерли вместе с ней!
Он дергается, словно от пощечины, и отступает назад.
— Чтоб вы знали, в моем папе больше жажды жизни, чем в вас! — почти кричу я. — Почему вы решили, что все кончено? Только потому, что однажды были счастливы, и она умерла?
Курт снова дергается и сжимает кулаки.
— Не смей… — предупреждает он, но ярость и адреналин разогнали меня до такой степени, что теперь я уже не в силах остановиться.
— Она умерла, Курт! Бет умерла! — кричу на весь коридор, совершенно не заботясь о том, что кто-то еще может стать свидетелем этого скандала. — Она! Но не вы!
Лаэрд рычит и кидается на меня.
Вмиг я оказываюсь прижата спиной к холодной стене, а его правая рука крепко сжимает мое горло.
— Замолчи! — угрожающе рычит мужчина. — Ты ничего не знаешь, девчонка!
— Знаю! — с трудом сглатываю, тем не менее продолжая упрямо смотреть в его глаза. — Вы не единственный в этом мире, кто терял любимых людей!
Его пальцы сжимают мое горло еще чуть крепче, ладонь надавливает на гортань, и я испуганно хриплю от неприятных ощущений, всерьез опасаясь задохнуться.
— Не смей никогда говорить о ней, — тихо произносит он, еле сдерживаясь от ярости.
И вот мне бы промолчать, но паршивый характер вновь дает о себе знать.
— А то что? — криво улыбаюсь, сама поражаясь своему бесстрашию. — Придушите меня?
Еще один громкий рык неприкрытой ярости сотрясает тишину коридора. Я испуганно закрываю глаза и сжимаюсь.
Рядом слышится шум открываемой двери.
— Конрад! — приходит мне на помощь мадам Дамир.
Я чувствую, как мужчина наклоняется ко мне и прижимается лбом. Его кожа кажется обжигающе горячей, так, словно ко мне прислонился не живой человек, а кастрюля с закипающей водой.
Он хрипло, тяжело дышит, явно сдерживая себя из последних сил, но даже сейчас притягательная близость его губ заполняет все мои мысли, заставляя забыть о страхе.
— Я тебя предупредил, — тихо шепчет лаэрд и резко отстраняется.
Едва чужая рука отпускает мое горло, я делаю судорожный вдох и с видимым усилием сглатываю.
Повернув голову в сторону удаляющегося по коридору мужчины, зло сжимаю кулаки, в очередной раз ощущая себя несправедливо отвергнутой.
— Курт, если вам нравится так жить — живите! — кричу ему в спину. — Только не хороните меня и Мика!
Лаэрд замирает, секунду остается недвижимым и возобновляет движение, так и не удостоив меня даже мимолетного взгляда.
Карта
Я обеспокоенно хожу из угла в угол, нервно теребя новенький айфон в руках. Бросаю мимолетный взгляд на экран телефона. Без десяти восемь.
