Кэт Мартин - Цыганский барон
– А как же мальчик? Кто возьмет его?
– Он хочет ехать с тобой.
– Хорошо. Позови его.
– Почему она ушла, сынок? – спросила Перса. – Я думала, ты согласился отправить ее домой.
– Я неправильно все сделал, мать. Мне надо найти ее. Объяснить.
Перса тронула его за плечи.
– Не стоит этого делать, сын.
Глава 12
Экипаж повернул к Лэвенхэм-Холлу, Уже видна была огромная усадьба, единоличным владельцем которой был Гилфорд Лэвенхэм, герцог Вентвортский.
Рядом с Кэтрин па мягком кожаном сиденье подремывала маленькая темноволосая девушка, хрупкая и тоненькая. Кэтрин наняла ее в таверне, чтобы та прислуживала ей в пути.
Габриэллу Ле Клерк трудно было назвать красавицей, но мягкая линия рта, большие темные глаза делали ее по-своему привлекательной. Девушка уцепилась за предложение Кэтрин как за соломинку. Вырваться из грязи и убожества смрадного трактира было ее мечтой. И Кэтрин оказалась для Габриэллы доброй феей.
– Mon Dieu, – пробормотала француженка, завороженно глядя на трехэтажное строение с острой крышей, стрельчатыми окнами и высокими каминными трубами, па изумрудно-зеленые стриженые лужайки. – Мы ведь не сюда едем, моя леди?
Кэтрин решила взять девушку отчасти потому, что та говорила по-английски. Как только они пересекли границу, Кэтрин запретила девушке говорить па французском.
– Это и есть Лэвенхэм-Холл, – сказала Кэтрин. – Помнишь, я тебе говорила?
Кэтрин сказала девушке, куда они едут, и больше ничего. Не рассказала она ни о таборе, ни о Доминике. Слишком болезненными были воспоминания, и Кэтрин не хотелось бередить сердечную рану.
– Конечно, вы говорили, моя госпожа, но я не думала…
– Помни, Гэбби, держи язык за зубами, никому ничего не рассказывай, пока я не разрешу.
– Слушаюсь, – ответила девушка, и Кэтрин могла бы поклясться, что Гэбби не скажет ни слова даже под угрозой пытки.
Кэтрин улыбнулась. Как ей повезло с Гэбби! Единственный нормальный человек среди всех этих грязных и вонючих простолюдинов. Кэтрин откинулась на сиденье и закрыла глаза. Скоро, совсем скоро она снимет дорожное платье, а вместе с ним откинет и прошлое.
Кэтрин забрала у Доминика все деньги без малейших угрызений совести. После того, что он ей предложил, от добрых чувств к нему не осталось и следа. И в этот раз Кэтрин удалось обвести этого негодяя вокруг пальца.
В Марселе Кэтрин разыскала португальское судно «Красавица», которое доставило Кэтрин и Гэбби в Лиссабон. Из Лиссабона, уже на другом корабле, «Пегасе», счастливо избежав столкновения с наполеоновскими военными судами, они приплыли в Англию.
Массивные ворота из кованого железа были распахнуты, и карета, прогромыхав по мощеной дороге, подъехала прямо к парадному входу. Каменные львы у подножия лестницы приветственно протягивали им лапы. Лакей в зеленой с серебряными галунами ливрее подал Кэтрин руку, затем помог выйти Габриэлле. Девушка была так ошарашена видом замка, что чуть не упала в обморок.
Громадные резные двери распахнулись, как крылья бабочки, и Кэтрин вошла в зал. Пол из черного и белого мрамора, напоминающий шахматную доску, отражал сияние бронзовых канделябров. Золотистый цвет обитых шелком стен усиливал впечатление праздничности. На резных постаментах красного дерева стояли изысканные китайские вазы. Вдоль стены – стулья с прямой готической спинкой и подлокотниками из слоновой кости.
На инкрустированном столике по-прежнему стояли безделушки, те самые, с которыми так любила играть малышка Кэтрин. Наконец дома! У Кэтрин слезы навернулись на глаза. Чтобы взять себя в руки, она принялась разглаживать смятое платье.
Дворецкий Сол окинул взглядом гостью, ее запыленное дорожное платье, и ледяным тоном спросил, не может ли он быть чем-то полезен. Весь его вид говорил: шли бы вы, дамы, своей дорогой и не беспокоили моих хозяев. Они вряд ли чем смогут помочь попрошайкам.
– Да, Сол, я хотела бы, чтобы ты пригласил сюда моего дядю, – сказала Кэтрин.
Сол побледнел так, словно увидел привидение. Узкая рука его потянулась к сердцу, рот приоткрылся.
– Леди Кэтрин, – выдавил он.
– Да, Сол. Уверяю тебя, я не призрак.
– Но где вы были? Мы все думали, что… что вы умерли, миледи.
– Как видишь, я жива и в добром здравии, и очень рада, что дома, – сказала Кэтрин и, устало улыбнувшись, добавила: – А теперь, надеюсь, ты уже пришел в себя настолько, чтобы позвать дядю Гила?
– Да, миледи. Конечно.
– Да, Сол, это – Габриэлла. Я бы хотела, чтобы ты помог ей устроиться. Мы прибыли издалека. Думаю, она хочет отдохнуть.
– Ну конечно, миледи. Сию минуту.
Проводив Кэтрин через завешенный гобеленами зал в «красный» салон, дворецкий повел Габриэллу наверх – на половину слуг.
Кэтрин упала на мягкий диван, обитый красным бархатом с ручной вышивкой. Сердце бешено колотилось. Она готовила себя к этому моменту, знала, что он наступит, и все же мечтала как-нибудь избежать объяснений. Двери «красного» салона распахнулись. Вошел дядя Гил. Он был худощавым, жилистым. Волосы его, посеребренные сединой, были по-прежнему густые. Глаза были такие же зеленые, как у Кэтрин. Герцог был среднего роста и, тем не менее, всегда казался высоким.
Увидев Кэтрин, дядя Гил так и застыл на пороге комнаты, не в силах сделать ни шагу. Он просто стоял и смотрел, словно боясь поверить в то, что девушка в комнате – его племянница, а не привидение.
– Кэтрин, – прошептал он и протянул к ней руки.
У Кэтрин ком подкатил к горлу. Мгновение – и она летела навстречу дяде, упала ему на грудь и разрыдалась.
– Моя родная, – проговорил старик и заплакал, – А мы думали, что тебя нет в живых.
– О, дядя Гил, так много всего случилось, – сказала Кэтрин, обнимая дядю, и он крепко, словно боясь потерять, прижал ее к себе.
Долго еще они стояли так. Кэтрин, счастливая, что вновь дома, с людьми, которые любят ее, а Гил возносил молчаливую хвалу Господу за то, что вернул ему его сокровище.
– Пойдем сядем, – ласково предложил герцог.
Он подвел ее к дивану, усадил и сам сел рядом.
– Я так виноват перед тобой, – неожиданно для Кэтрин начал дядя. – Я все время спрашивал себя, случилось бы то, исполни я свой долг. Если бы я не отпускал тебя одну в Лондон, а поехал бы с тобой, не перепоручал бы тебя заботам двоюродного брата и его жены, если бы ты осталась при мне…
– Ты не виноват. Откуда ты мог знать, как все произойдет? Как мог вообще кто-то предполагать подобное?
И Кэтрин начала рассказывать о своих злоключениях. С той самой злополучной ночи, как ее выкрали из спальни и утащили в ночь.
– В реке нашли труп молодой женщины, – перебил герцог. – Узнать ее было уже невозможно, но возраста она была примерно твоего. Все поверили, что это ты.
Кэтрин поежилась.
– Может, все было так и задумано: заставить вас поверить в мою смерть.
И Кэтрин продолжала: о том, как была продана цыганам, как попала во Францию, как ее собирались продать паше, а вместо этого перепродали цыгану по имени Вацлав, как она оказалась в таборе пиндаров.
– Бедная девочка! Сколько ты выстрадала! – с сердцем произнес дядя, сжимая руку Кэтрин.
– Вначале я действительно пала духом, думала, что умру. И все-таки я жива.
Дядя Гил нахмурился.
– И эти цыгане, пиндары, помогли тебе вернуться домой?
Вот наконец они и добрались до места, о котором Кэтрин тяжелее всего было говорить.
– Среди них был один – мужчина по имени Домини. Он присматривал за мной, опекал и кормил. Он должен был привезти меня домой, но я… – Кэтрин отвернулась, не в силах продолжать.
– Не волнуйся, девочка. Если не хочешь – не рассказывай. Ты дома, в безопасности. Все остальное не важно.
– Я хочу рассказать, дядя Гил. Я должна. Будет довольно трудно вернуться к прежней жизни.
«Не просто трудно, скорее невозможно», – подумал Гил, но вслух говорить не стал. Какое все это имеет значение, если племянница здесь, рядом. Живая и невредимая. Как отплатить Господу за такой подарок?! Войдя в комнату, Гил едва узнал Кэтрин, так сильно она изменилась. Перед ним была не маленькая девочка, которую он помнил, а взрослая женщина – уверенная в себе и сильная.
– Расскажи мне об этом Домини, – сказал Гил, деликатно выводя ее на разговор.
Кэтрин грустно улыбнулась. Гил заметил в ее взгляде любовь и боль.
– Домини высокий, очень высокий, и кожа его смуглая и гладкая. Он очень красив – я не встречала мужчин красивее. Он совсем не такой, как эти лондонские денди. Он красив по-мужски. По правде говоря, он цыган только наполовину. Я думаю, отец у него – англичанин, хотя точно не знаю. Похоже, они не ладят с отцом.
– Понимаю.
– Хочешь верь, хочешь нет, но он не просто грамотен, а еще и хорошо образован.
Гил хмыкнул.
– Действительно странно звучит – образованный цыган.
– Совершенно верно, к тому же куда благороднее, чем многие из английских джентльменов,
