Майкл Коннелли - Черный ящик
– Знаешь, чего мне действительно не хватает? – спросил вдруг Сарджент. – Их потрясающих сандвичей с фрикадельками. А соус! Как вспомню тот соус, до сих пор слюнки текут.
– Так и запишем: сандвич с фрикадельками, – оживился Босх. – Будет исполнено. Желаешь, чтобы добавили в него сыра?
– Нет, сыра не надо. Но попроси их налить соус отдельно в какую-нибудь чашку или баночку. Тогда сандвич не успеет им пропитаться и разбухнуть.
– Отличная идея! Увидимся в одиннадцать пятнадцать.
Заключив сделку, Босх направился к выходу, пока Сарджент не передумал.
– Эй, Гарри, погоди минуту, – окликнул его оружейник. – Ты говорил про баллистическую экспертизу пули. Она ведь тебе тоже нужна, верно?
Босх не сразу понял, задан вопрос просто так или это обойдется ему еще в один сандвич.
– Нужна, – ответил он, – но серийный номер намного важнее, поскольку позволит мне продолжить работу, а баллистика может и подождать. Мы ведь почти уверены в позитивном результате. Есть свидетель, опознавший пистолет.
И Босх решительно пошел к выходу.
– До скорого, Огнестрельный Пит!
Едва добравшись до рабочего стола, Босх включил компьютер. В тот день он поставил будильник на четыре утра и успел перед выходом из дома проверить, нет ли письма из Дании, но в почтовом ящике было пусто. Но теперь, открыв его, он увидел сообщение от Миккеля Бонна, журналиста, с которым разговаривал прежде.
Детектив Босх!
Я уже поговорил с Янником Фреем и выделил жирным шрифтом его ответы на ваши вопросы.
Знали ли вы, что Аннеке Йесперсен отправилась в Соединенные Штаты, чтобы собрать материалы для публикации? Если да, то какого рода статью она готовила? И почему ей понадобилась для этого поездка в США?
Фрей сообщил, что статья касалась военных преступлений, совершенных во время операции «Буря в пустыне», но она придерживалась правила не делиться подробностями, пока не проверит лично все факты. Фрей в точности не знает, с кем она собиралась встречаться в США и в какие города направлялась. В своем последнем письме к нему она информировала, что намерена посетить Лос-Анджелес по своим делам, но может посылать репортажи о беспорядках, если «БТ» согласится оплатить их отдельно. Я многократно повторил этот вопрос, и Фрей настаивал, что она в любом случае должна была побывать в Лос-Анджелесе по поводу своего военного материала, а статьи о беспорядках хотела писать в качестве побочного заработка. Полезна ли вам эта информация?
Что вам известно о маршруте ее поездки по нашей стране? Перед тем как оказаться в Лос-Анджелесе, она побывала в Атланте и Сан-Франциско. С какой целью? Знаете ли вы о других городах, которые она посещала?
Фрей не смог ответить на эти вопросы.
До того как отправиться в США, она совершила поездку в немецкий город Штутгарт, где останавливалась в отеле рядом с американской военной базой. Почему?
Там она начинала собирать материал для военной статьи, но Фрей не знает, с кем именно встречалась Аннеке. Он предполагает, что на той базе могла работать специальная группа, занимавшаяся расследованиями военных преступлений.
На первый взгляд ничего существенного извлечь из письма не удавалось. Босх откинулся на спинку кресла, продолжая вглядываться в монитор компьютера. Географический и языковой барьеры начинали его бесить. В ответах Фрея содержались потенциально интересные данные, но далеко не полные. Босху требовалось написать ответ так, чтобы получить исчерпывающую информацию. Он склонился над клавиатурой и взялся за письмо.
Мистер Бонн!
Спасибо вам за этот труд. Но нет ли возможности организовать для меня прямое общение с Янником Фреем? Мое расследование начало продвигаться вперед достаточно быстро, а связь с Данией, когда проходят целые сутки, прежде чем я получаю ответы на свои вопросы, процесс слишком для меня долгий. Если разговаривать с ним без переводчика невозможно, не могли бы мы устроить беседу по громкой связи, чтобы вы сразу же переводили сказанное? Пожалуйста, дайте ответ как можно…
Телефон на столе Босха зазвонил, и он снял трубку, не отрываясь от текста на мониторе.
– Босх слушает.
– Это лейтенант О’Тул.
Босх повернулся и бросил взгляд на угловой кабинет. Жалюзи на окнах были открыты, и он встретился глазами с О’Тулом, сидевшим за своим столом и смотревшим прямо на него.
– Что вас интересует, командир?
– Разве вы не заметили моей записки, в которой я просил зайти ко мне немедленно?
– Заметил прошлым вечером, но вас уже не было на работе. А сегодня не видел, как вы пришли. Мне необходимо было отправить важное электронное письмо в Данию. Положение вещей таково, что…
– Зайдите в мой кабинет. Немедленно.
– Уже иду.
Босх быстро закончил и отправил письмо. Потом поднялся и направился в кабинет лейтенанта, осматривая по пути рабочий зал. В нем пока никого не было. Значит, только О’Тул и он. Что бы ни случилось, беспристрастных наблюдателей не окажется.
Босх вошел в кабинет. На этот раз О’Тул попросил его присесть, что он и сделал.
– Если это опять по поводу дела из «Эскадрона смерти», то я…
– Кто такой Шон Стоун?
– Что?
– Я спросил, кто такой Шон Стоун?
Босх колебался с ответом, стараясь сначала понять, зачем О’Тул затронул эту тему. Инстинкт подсказал ему, что в этом случае лучше говорить обо всем прямо и без утайки.
– Это приговоренный к тюремному сроку насильник, отбывающий наказание в Сан-Квентине.
– И какие у вас с ним общие интересы?
– У меня нет с ним общих интересов.
– Вы навещали его в понедельник, когда приезжали в тюрьму?
О’Тул смотрел на единственный листок бумаги, который держал перед собой, упершись локтями в стол.
– Да, навещал.
– Вы положили сто долларов на его счет в тюремной столовой?
– Да, я сделал это. Но только…
– Если, как вы сказали, у вас нет общих интересов, то что же вас с ним связывает?
– Он сын одной моей хорошей знакомой. У меня осталось время после завершения работы, и я попросил о свидании с ним. Прежде мы никогда не виделись.
О’Тул помрачнел, все еще не сводя глаз с бумажки перед собой.
– То есть за счет налогоплательщиков вы устроили себе визит к сыну знакомой и подарили ему сотню, чтобы он ни в чем себе не отказывал в столовой. Я все правильно понял?
Босх помедлил, оценивая ситуацию. Теперь ему стали ясны намерения О’Тула.
– Нет, вы все поняли неправильно, лейтенант. За счет налогоплательщиков я отправился туда, чтобы допросить заключенного, обладавшего важной информацией по делу Аннеке Йесперсен. Я получил от него эту информацию, но поскольку у меня осталось время до возвращения в аэропорт, попросил о свидании с Шоном Стоуном. Я действительно внес деньги на счет. На все это ушло не более получаса и не послужило причиной для моей задержки с возвращением в Лос-Анджелес. Так что, если вы пытаетесь привлечь меня к ответственности, лейтенант, вам понадобится найти более весомый предлог.
О’Тул задумчиво кивнул.
– Что ж, мы предоставим это решать БПС.
Босху очень хотелось перегнуться через стол и вцепиться О’Тулу в галстук. БПС, или бюро профессиональных стандартов, – так теперь называли бывший отдел внутренних расследований. Но тухлятина, как ее ни переименуй, все равно издавала все ту же мерзкую вонь. Он поднялся.
– Вы подадите на меня рапорт по форме один-два-восемь?
– Да.
Босх покачал головой. Невероятно, что начальник может быть столь недальновиден.
– Вы осознаете, что полностью потеряете поддержку внизу, если предпримете этот шаг?
Он говорил о рядовых сотрудниках отдела. Как только детективы узнают, что О’Тул написал на Босха кляузу за нечто столь тривиальное, как пятнадцатиминутное свидание в Сан-Квентине, остатки уважения к О’Тулу рухнут как карточный домик. Удивительно, но Босх сейчас действительно больше беспокоился об О’Туле, чем о возможном исходе расследования БПС, предпринятом по его сомнительной инициативе.
– Это меня не интересует, – ответил О’Тул. – Моя задача – создать сплоченный и работоспособный коллектив.
– Вы совершаете ошибку, лейтенант, и ради чего? Ради вот этого пустяка? Потому что прекратить мое расследование вам все равно не удастся.
– Могу вас заверить, что одно с другим никак не связано.
Босх снова покачал головой.
