Михаил Гинзбург - Эриксоновский гипноз: систематический курс
И хотя она делала это впервые в жизни, она все делала правильно , ведомая каким-то внутренним инстинктом...
И когда она завершила эту работу, оказалось, что она создала вокруг себя кокон... надежный... прочный... который защищает от внешних воздействий... и который позволяет в тишине ... в покое ... осуществиться тем внутренним изменениям ... которые необходимы... в нужное время... в нужный срок...
И когда время пришло... и необходимые изменения совершились... существо, скрывавшееся в коконе, ощутило потребность выйти на свободу... и оно стало стремиться... со всей силой своего намерения...
И вот лопнула одна ниточка кокона... затем вторая... и третья... и существо, скрывавшееся в коконе, вышло на свободу... и оказалось, что это бабочка... большая... красивая... сильная... которая живет долго... летает высоко и далеко... несет в мир красоту и гармонию... и бабочка взмахнула крыльями... и полетела...
Приведем интересную модификацию метафоры «дерево», разработанную французским гиинотерапевтом Жилем Туреттом в ходе работы с трудным подростком. Метафора была создана как письмо терапевта своему подопечному она ориентирована на типично подростковые проблемы: отделение от родительской семьи, столкновение с внешним миром, озабоченность свои внешним видом, эмоциональные переживания...
История желудя
Развернутом эпистолярная метафора для подростка, испытывающего трудности в переходный период(прим. автора: Жиль Туретт, «Феникс», 1989, №4).
Знаешь ли ты историю желудя?
Жил-был желудь, прекрасный, твердый желудь. Гордо и отважно покинул он свое дерево. Лист, позолоченный осенью, служил ему троном. Как лодка, колышущаяся на волне, лист, лежавший на траве, покачивался под дуновением ветра.
Он чувствовал себя королем желудей.
В дождь он раздулся. Его кожура натянулась и лопнула. Наполненный солнцем и водой, он не беспокоился об этом. Потом он почувствовал, что из него вырастает маленькая зеленая штучка. Она была зеленой, она была странной. Что еще более странно, она росла вниз, к земле, а он помнил лишь о воздухе, свете и ветре.
Итак, желудь пророс.
Он взглянул на себя и увидел, что чем больше зеленая штучка росла книзу к земле, тем более некрасивым он становился. От его зеленой штучки отходили словно маленькие белые веточки, но и они росли вниз, к земле. Они углублялись в почву, им приходилось прокладывать себе дорогу, завоевывать себе место посреди камней и песка. Какими противными были эти камни. Неподвижные... и твердые... и острые... они причиняли боль корням. Их невозможно было убрать. Он очень пожалел о своем дереве и своей ветке. И он испугался. Мир был недружелюбным, и жестким, и враждебным. А он стал коричневым и совсем мягким. Он больше не узнавал себя. Он начал скручиваться внутри себя. И это было ужасно. До того дня, когда он нашел себе развлечение. Он подумал о своей зеленой штучке, и ему пришла мысль отправиться путешествовать вглубь своих корней.
Потому что, конечно же, это были корни.
Он не поверил своим глазам!
Там царила оживленная деятельность. Каждая из маленьких клеточек его корней была поглощена непрестанной деятельностью. Одни делали покупки, другие готовили, третьи мыли посуду и т. д. Те, кто делал покупки, отправлялись в почву на поиски вкусной еды (кроме того, им было любопытно осмотреть окрестности). Другие очищали то, что они принесли. Те, кто готовил, превращали все это во вкусную еду. А кроме того, те, кто был занят хозяйством, отвечали и за размещение. Они расталкивали камни, проникали в малейшие щели и дробили их. Кто бы мог подумать, что в таких хрупких корнях скрывается такая сила? Они обвивались вокруг других корней и сжимали их в мощных объятиях. Он чувствовал, что они твердо укореняются в почве.
И все это медленно, без шума, словно в покое.
Тогда он заметил, что уже какое-то время пьет сок своих корней.
О! Удивительно, он почувствовал, как в нем поднимается какая-то сила. Забывая смотреть на самого себя, он почувствовал нарастание непреодолимого энтузиазма, долгое... долгое... и сильное.
Устремившись вверх, он выбросил ствол, затем листья. Он уже почувствовал воздух и свет. Словно бы в каком – то старом сне он всегда был. с ними знаком, сам того не зная.
Он понял, что работает, чтобы стать дубом.
Он осознал, что скрывалось в этом смутном и сильном ожидании, которое, как он неясно ощущал, действовало в его клетках, когда он был еще желудем.
На земле он увидел свою старую засохшую кожуру. В порыве признательности, взволнованный, он поблагодарил ее. Он восхитился тем, что она так замечательно создала его, так, что он даже не заметил этого.
Опьянение ростом.
Часть II. ГИПНОТИЧЕСКИЕ ФЕНОМЕНЫ И ИХ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ
Глава 6. Наиболее употребительные феномены
6.1. Каталепсия руки. Техника выполнения
Каталепсия руки – классический гипнотический феномен. Эриксон определял каталепсию следующим образом: «Каталепсия – это форма хорошо сбалансированного мышечного тонуса».
В качестве примера каталепсии Эриксон любил рассказывать о том, как эскимос может в каталептической неподвижности просидеть у проруби 24 часа, ожидая, пока появится тюлень.
Эриксон говорил о том, что каталепсия ведет к внутренней установке поиска, чувствительности и ожиданию дальнейших руководящих стимулов со стороны терапевта. «Когда рука подвешена, разум пациента также подвешен и открыт; этот разрыв в сознании может быть заполнен любым адекватным внушением со стороны терапевта».
Фактически постановка каталепсии руки представляет собой невербальное внушение. Мы как бы предлагаем нашему клиенту зафиксировать руку в определенном положении почти незаметными покачивающими, пробующими движениями. Когда рука зафиксировалась, это значит, что предложение принято, что человек сотрудничает и что вербально сформулированные предложения с большой вероятностью будут приняты. Поскольку мышечный тонус балансируется на уровне мозжечка, то есть подкорковой структуры, на уровне сознания все это остается совершенно неосознанным. Эриксон описывал это следующим образом:
«Тело научилось, как реагировать на минимальные сигналы. Вы используете это научение. Вы даете пациенту минимальные сигналы. Когда он начинает реагировать на них, он становится все более и более внимательным к последующим сигналам. По мере того как он становится все более и более внимательным к вашим внушениям, он погружается все глубже в транс».
Считается, что каталепсия руки стабилизирует транс. Кроме того, иногда человеку сначала трудно отличить трансовое состояние от нетрансового, что еще раз говорит о естественности этого состояния; чтобы убедить его в том, что происходит нечто не совсем обычное, его полезно чем-нибудь удивить. Очень удобно удивить каталепсией: например, предложить открыть глаза, посмотреть на свою руку, висящую в воздухе, удивитьсятем своим способностям, о которых он до сих пор не знал, и вновь закрыть глаза...
Желательно до начала сеанса получить разрешение клиента на то, чтобы прикасаться к нему, брать его за руку. При выполнении каталепсии действует все тот же принцип сопровождения: надо предупредить, сопроводить свои действия словами, например: «Я беру тебя за руку», «Я беру тебя за руку, зто просто чтобы проверить кое-что...»
Оптимальное положение руки для каталепсии – рука согнута в локте; угол между плечом и предплечьем – около 45 градусов. Если угол слишком большой – рука может просто опуститься под собственной тяжестью. Если угол слишком маленький – пережимаются кровеносные сосуды, возникает дискомфорт.
Легче всего получить каталепсию предплечья; для терапевтической работы этого вполне достаточно. Очень удобно, если есть кресло с подлокотником. Тогда можно зафиксировать локоть на подлокотнике. Если подлокотника нет – можно поддержать локоть своей второй рукой. Можно зафиксировать локоть клиента своим локтем. Получается жесткая конструкция – треугольник. Потом локоть можно попробовать убрать. Впрочем, рука часто зависает в воздухе и без фиксации локтя.
