Мила Серебрякова - Вечер страшных предсказаний
Клара протянула левую руку Инне, правую Дарье, Даша сжала ладонь Галины, а та, в свою очередь, замкнула цепь, коснувшись гадалки.
– Вы готовы? – загробным голосом поинтересовалась Инна Львовна.
– Да, а что надо делать?
– Пока ничего. Я начну общаться с духами, а когда они дадут добро и позволят Нине снизойти к нам, попытаемся заговорить с покойной.
Минут десять Инна разговаривала на латыни. А когда пенсионерка умолкла и начала слегкаподрагивать, с ее губ слетело:
– Духи дали добро. Девочки, закройте глаза, крепче сожмите ладони, мы начинаем.
Сделав глубокий вдох, Инна Львовна заговорила:
– Дух покойной Нины, не держи на нас зла, появись в этой комнате, заговори с нами. Просим тебя, появись над водой, заговори с нами. Заговори! Заговори! Дух Нины… дай нам знак, что ты уже здесь. Приди! Приди к нам! Дух…
После пятиминутного бурчания Инна боязливо пролепетала:
– Он здесь.
– Кто? – едва слышно спросила Клара.
– Дух Нины. Открывайте глаза.
Девушки повиновались. Вид у них был самый что ни на есть испуганный. Даже Дарья, считавшая ритуал бредом сивой кобылы, покрылась испариной.
– Каждая из вас должна смотреть на пламя свечи, – давала наставления Инна Львовна. – А я заговорю.
Она задрала голову вверх.
– Нина, ты меня слышишь? Ответь мне, Нина. Ответь, прошу.
– Слы-ы-ы-шу-у-у… – прогудело в комнате.
Клара взвизгнула:
– Это она сказала? А почему голос не похож?
– Это голос ее духа.
– Я боюсь. – Величковская задергалась.
– Сиди тихо, можешь все испортить.
Дарья крепче сжала руку подруги.
– Нина, – продолжала пенсионерка, – ты скажешь нам, кто лишил тебя жизни? Ответь мне, Нина.
– Скажу-у-у… – гудел в темноте голос.
– Кто это сделал? Кто, Нина?
– У-у-у-у-у…
– Нина, говори, мы ждем.
– У-у-у…
Инна Львовна резко подалась вперед:
– Нина, не уходи, прошу тебя. Нина, скажи нам…
– У-у-у, – послышалось в последний раз, и в комнате повисла гробовая тишина.
– Она ушла, – безжизненно пролепетала Инна Львовна, откинувшись на спинку стула. – Ушла.
– Но почему Нина не ответила на ваш вопрос?
– Не знаю, – гадалка кусала губы. – Ей помешали, я чувствую.
– Кто?
– Тот, кто не хотел, чтобы Нина сказала правду.
– Давайте еще раз попытаемся ее вызвать.
– Нет, нет, второй раз может обернуться трагедией. Нина больше не придет, она была вынуждена прервать с нами связь. Теперь нельзя ее беспокоить.
Дарья встала и включила свет:
– Я так понимаю, сеанс закончен?
Инна Львовна, не глядя на девушек, молча кивнула.
– Что ж, тогда я отправляюсь спать. Всем спокойной ночи.
Как только за гадалкой закрылась дверь, Галя скривилась:
– Черт, сорвалось. Но ты слышала, слышала?
– Я слышала голос и не уверена, что он принадлежал Нине.
– Брось, он доносился сверху, это точно был дух Нины.
– Долго вы собираетесь торчать в коридоре? – крикнула из комнаты Дарья. – Завтра суббота, я хочу отоспаться. Ложитесь!
Приведя в порядок спальню, Галина плюхнулась на кровать. Клара устроилась на диване в гостиной.
Сорок минут спустя девушки спали крепким сном. И, разумеется, каждой снились Инна Львовна, гадание и дух покойной Ниночки Величковской.
//-- * * * --//
– Я пыталась до вас дозвониться целую неделю! – прокричала Клара, пропустив Катку в прихожую. – Почему вы отключили мобильник?
Копейкина поздоровалась со стоящей рядом Дарьей и проворчала:
– По вине моей неугомонной свекрови, которая снова вляпалась в историю, эта неделя просто-напросто была безжалостно вычеркнута из жизни. А телефон… будешь смеяться, но наш попугай стибрил мой сотовый и оставил его на шкафу. Я с ног сбилась, ища трубку, и нашла лишь вчера вечером. Естественно, он разрядился.
Клара всхлипнула:
– Нам сейчас не до смеха.
– А что случилось?
Величковская расплакалась, а Даша выпалила:
– В ночь с пятницы на субботу Галю ударили по голове, а потом сбросили с шестого этажа.
– В среду Галинку похоронили, – сквозь слезы говорила Клара. – Нет больше Гальки. Нет!
Катке понадобилось время, чтобы прийти в себя и вновь обрести способность разговаривать.
Перебивая друг друга, Клара с Дашей поведали, что в субботу утром проснулись от криков, доносившихся с лестничной площадки.
– Я вскочила, вышла в коридор, а там… Входная дверь открыта, а по ступенькам поднимается соседка со второго этажа.
– Она обнаружила Галю мертвой на козырьке подъезда. Как потом заключили эксперты,Галю сначала оглушили, а затем выбросили в окно.
– Подождите, я ничего не понимаю. А как тело оказалось на козырьке?
– Так ее не из квартиры сбросили, а с лестничной клетки.
– Вы же легли спать! Как могла Галина появиться на площадке?
– Вот и милиция этим вопросом интересуется. А нам и сказать нечего. Не видели, не слышали ничего. Спали как убитые.
Катарина метнулась к графину с водой. Наполнив стакан, она жадно выпила воду. Произошедшее не укладывалось в голове. Галину убили. Убили через полтора месяца после смерти Нины. Есть ли связь между двумя преступлениями? А если есть, то какая именно?
– Во что была одета Галя? – огорошила вопросом Катка.
– В пижаму и кофту, на ногах шлепанцы. Вернее… они лежали рядом… с телом.
Ката приложила ладонь к затылку.
– Кофта, кофта, – твердила она. – Значит, Галина вышла на площадку уже после того, как вы заснули. И вышла туда целенаправленно. Возможно, ее там ждали.
– Кто?
– Убийца.
– Нет! – завизжала Даша.
– Да! – повысила голос Катка. – В кровать Галина ложилась только в пижаме, а на козырьке лежала в кофте. Из чего делаем вывод, что она заранее подготовилась к выходу на лестничную клетку.
Клара пошатнулась:
– И тапки.
– Что тапки?
– По квартире Галя ходила в мягких розовых тапочках… Даш, помнишь? А там были…
– Шлепанцы, – заключила Копейкина. – Я оказалась права. Галя, не захотев запачкать комнатные тапки, сунула ноги в шлепки, надела кофту и покинула квартиру.
– Но зачем, зачем ее вытолкнули? – Даша забилась в истерике. – Не могу поверить. Опять убийство.
Она сорвала с крючка свое пальто и выбежала на лестничную площадку. Клара даже неуспела крикнуть, как Гришкова понеслась на улицу.
– На Дашку смотреть страшно, она в сантиметре от нервного срыва.
Катарина потянулась за шубкой:
– Мне тоже пора. Скажи, в каком подъезде живет Инна Львовна?
– Галя в первом, а гадалка во втором. Этаж и квартиру не знаю.
– Найду. Как пройти до дома Румяновой?
Клара подвела Кату к окну:
– Башни серые видите? Галькина вторая.
Копейкина отошла от окна, а затем спросила:
– А где живет Дарья?
– За моим домом, в зеленой девятиэтажке. Пятый подъезд, квартира сто пятьдесят два.
Кивнув, Катарина пообещала связаться с Величковской вечером.
//-- * * * --//
Инна Львовна, узнав, что разговор пойдет о Галине Румяновой, заголосила:
– Ваши коллеги ко мне уже приходили и меня к себе дважды вызывали. Я в мельчайших подробностям рассказала им события того вечера. Вы что же, меня подозреваете в убийстве Галины?
Ката попыталась объяснить, что не имеет к органам отношения, но пенсионерка ни на секунду не умолкала:
– Побойтесь бога, я за свою жизнь и мухи не обидела! Живу в ладах с совестью и законом. А Галочке решила помочь по доброте душевной. Ну попросила меня девочка вызвать дух покойной подруги, ну как я могла отказать? Это же законом не запрещено. У меня дар, меня даже на телевидение приглашали. Я действительно могу общаться с духами. Люди ко мне приходят, просят помочь, и я… помогаю.
– Инна Львовна, никто вас не обвиняет.
– А зачем же тогда пришли?
– Хочу узнать, в чем конкретно заключалосьваше общение с… хм… духом Нины. По словам Клары, девушки слышали голос покойной. Но я не очень верю в подобные вещи.
– И зря, – пенсионерка отвернулась. – Я на самом деле общалась с Ниной.
Через открытую дверь в прихожей Ката увидела большую куклу с нахлобученным на голову рыжим париком.
– Красивая куколка, – сказала она, переминаясь с ноги на ногу.
Лицо старушки преобразилось. Выпрямившись, Инна Львовна не без гордости заметила:
– Это Антошка, мы с ним без малого тридцать лет вместе проработали. А теперь вот оба на заслуженном отдыхе.
– А кем вы работали?
– Так в цирке трудились. Я чревовещанием занималась и фокусы показывала. Ой, мы с Антошкой имели такой успех, вы себе не представляете. Иногда мне даже казалось, что…
